Статус B (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич

— Подкрепление уже на подходе. Десять, может, пятнадцать минут.

— Хорошо. Но, надеюсь, они не понадобятся.

Входя в лифт, он жестом остановил Хоффмана, шагнувшего следом за ним в кабину.

— Я пойду один.

— Сэр, но…

— Это приказ! Займись пока тем, о чем я говорил.

Когда створки кабины сомкнулись, Кинг позволил себе ненадолго расслабиться и с шумом выдохнул воздух. Сейчас он чувствовал себя будто боксер, готовящийся выйти на ринг. И во многом так и было. Надо же, этот вечно полупьяный щенок бросил ему открытый вызов! Кто бы мог помыслить о таком еще полгода назад…

Хоффмана он отозвал совершенно осознанно. У кабинета сейчас наверняка целая дюжина людей Майлза, так что глупо соваться туда в сопровождении одного-единственного телохранителя. Будет выглядеть жалко, как жест отчаяния. Лучше уж совсем без охраны — дать понять, что он не боится.

В целом Кинг прекрасно понимал, зачем Джастин устроил весь этот балаган. Реальная опасность минимальна — Майлз-младший не идиот, чтобы устраивать бойню в центре зеленой зоны. Он догадывается, что каждый квадратный метр отеля напичкан камерами, и в случае покушения на жизнь владельца вся информация о нападении уйдет в полицию раньше, чем тело жертвы упадет на пол.

Да, паршивец наверняка хочет избавиться от него, ту можно даже не строить иллюзий. Так же, как избавился от отца, от Дайсона, от Гордона, от Гендерсона… Кинг был уверен, что за крахом старой команды Конрада стоит именно Джастин. Но никаких доказательств у него пока не было. Не то что доказательств — даже малейших зацепок.

Но то, что происходит сейчас, — это не попытка его устранить. Просто психологическое давление. Джастин хочет вывести его из равновесия. Чтобы он испугался, занервничал, почувствовал себя беззащитным даже в собственном отеле.

Черта с два!

Кинг уверенной неторопливой походкой прошел по коридору до китайского люкса — одного из самых роскошных номеров отеля — отделанного в восточном стиле, с кучей подлинных антикварных украшений. Даже не взглянув на двух застывших у дверей громил в зеленовато-серой тактической броне, вошел внутрь. Еще трое расположились на большом диване в гостиной. Еще двое — у дверей в рабочий кабинет.

Он усмехнулся. Так кто кого боится-то, мальчик?

Китайский люкс действительно был его любимым номером «Наутилуса». По сути, его второй квартирой — здесь он частенько жил, когда бывал в этой части города, и последние полгода номер вообще не сдавался постояльцам. Кинг перевозил сюда все больше личных вещей, а уж кабинет и вовсе обустроил так же, как дома. Поэтому, увидев Майлза-младшего, вальяжно развалившегося в его кресле за письменным столом, не удержался от недовольной гримасы.

В одной руке Джастин держал бутылку с каким-то сладким коктейлем, а в другой небрежно вертел одну из фарфоровых статуэток танцовщиц, украшавших антикварный письменный прибор. Увидев Кинга, наигранно встрепенулся и вернул фигурку на место. Излишне поспешно — задел пальцами другую, и та полетела со стола. От удара об пол хрупкая рука танцовщицы откололась, и жалобно-пронзительный звук, с которым осколок задребезжал по полу, заставил Кинга снова поморщиться.

— Упс! — Джастин скорчил смешную рожицу. — Пардон, мистер Кинг. Виноват. Куплю вам такую же.

— Это вряд ли. Таких уже не делают лет триста.

— Оу… Мне так жаль, — произнес Джастин безразличным тоном.

Кинг прошелся по кабинету и остановился у небольшого, но отлично оборудованного мини-бара в углу. Здесь стоял небольшой журнальный столик и два удобных кресла.

— Что за дрянь ты опять пьешь? — небрежно бросил он через плечо, доставая из бара хрустальный графин со скотчем и два стакана. — Пора уже переходить на взрослые мужские напитки. Как насчет «Маккалана» 30-летней выдержки?

Щедро плеснув в оба стакана и поставив их на столик, Кинг опустился в кресло рядом с ним, недвусмысленно предлагая собеседнику присоединиться. Первым пригубил янтарный обжигающий напиток.

Пить ему сейчас совершенно не хотелось, тем более в такой компании. Но он не собирался стоять посреди собственного кабинета, пока незваный гость занял его место. В креслах же у бара они окажутся на равных.

Джастин, прищурившись, смерил его изучающим взглядом и вдруг широко улыбнулся.

— Мы ведь оба прекрасно понимаем всю эту игру, мистер Кинг… И знаете что? Мне она уже начинает надоедать.

Хлопнув ладонью по полированной деревянной столешнице, он поднялся и, швырнув недопитый коктейль в корзину для мусора, плюхнулся в кресло напротив Кинга.

— Так что я, пожалуй, и правда выпью, — подмигнул он, отхлебывая из стакана сразу половину. Зажмурился, громко цокнул языком. — Бррр, ну и забористое же дерьмо! Где тут у вас лед?

Похозяйничав в мини-баре, он забросил в стакан пару кубиков льда и разбавил скотч колой, вызвав у старика страдальческую гримасу. Вернувшись в кресло, окинул собеседника задумчивым взглядом.

— А я ведь вспомнил вас, дядя Кристофер. Вы ведь работали с моим отцом. Бывали у нас дома. Но давно, я тогда еще подростком был. А потом вы как-то отошли от дел, и я, признаюсь, упустил вас из виду…

— Я полагаю — к счастью для меня.

Джастин снова улыбнулся, и на этот раз усмешка получилась излишне хищной.

— Да, признаюсь, папаша подложил мне здоровенную свинью с этим своим новым завещанием. Так прокатить единственного сына. Передать четверть акций компании своему старому компаньону, с которым почти не общался уже столько лет…

— Мне так жаль, — произнес в ответ Кинг тем же тоном, что и сам гость минуту назад.

Джастин одобрительно покивал, не переставая улыбаться, но в глазах его плясали злые искорки.

— Ну, и что мы теперь будет делать со всем этим, мистер Кинг? — спросил он, пригубив скотч еще раз и снова брезгливо скривившись. — Конечно, я уже озадачил своих юристов. Попробуем оспорить завещание, пободаемся в суде. Но, может, нам решить этот вопрос раньше и без ненужной возни? Уверен, что и для вас решение отца стало неожиданностью. Зачем вам все это?

— Зачем мне доля в корпорации, которая сейчас оценивается в восемьсот миллиардов? — спокойно переспросил Кинг. — И которая будет стоить втрое больше через пару лет, если получит этот контракт от федерального правительства?

— Да уж, глупый вопрос, признаю. Хотя… Может, не такой уж и глупый.

Отставив стакан, Джастин вскочил с кресла и нервно прошелся по комнате. Наконец, заговорил снова, уже отбросив даже намеки на официальный тон.

— Ну правда, Кинг? Зачем вам весь этот геморрой? Вы что, правда собираетесь вмешиваться в управление компанией? Ей-богу, есть куда более приятные вещи, на которые стоило бы тратить остаток жизни. Вы же не собираетесь жить вечно?

— Вряд ли.

— Я-то, кстати, собираюсь. Я продолжаю финансирование проекта «Гебея», начатое отцом. Да, у отца их препараты вместо омоложения вызвали какой-то крайне поганый вид рака. Но кто знает, что будет, если дать им еще десяток лет и десяток-другой миллиардов…

— Вечная жизнь — сама по себе плохая идея, Джастин.

Майлз-младший снисходительно фыркнул.

— Глупости! Впрочем, думайте что хотите. Но тогда я тем более не пойму, почему бы вам не уйти на покой. Давайте я выкуплю у вас часть вашей доли? Останетесь почетным мажоритарным акционером, но при этом не будете действовать мне на нервы со своим блокирующим пакетом. А? Как вам, дядя Кристофер?

— Я подумаю.

— Честно? — Джастин обернулся к нему, удивленно вскинув бровь.

— Не самый плохой вариант для меня, — пожал плечами Кинг, снова пригубив скотч. — Но лучше после завершения переговоров по контракту.

— Хм… — ухмыльнулся Джастин, шутливо погрозив старику пальцем. — Хотите дождаться, когда акции подорожают? В этом нет необходимости. Вы только скажите — и я выкуплю их у вас по любой цене, какую назовете.

— Я подумаю, — повторил Кинг.

Майлз вернулся в кресло и снова впился в старика взглядом. На этот раз безо всякой улыбки, будто забыл о необходимости притворяться. Лицо его выражало подозрительность, смешанную с растущим раздражением.