Бойся моей тени - Данила Пушкин

Он подошел к моему пиджаку, протянул лапу, и ткань, распадаясь на дымные нити, стала втягиваться в него.

— Это то, из чего мы состоим. Мы просто имитация, понятно? Кстати, если нас убьют, то от нас остаются кости. Их надо будет потом найти…

— Да ты говорил! — перебил его нетерпеливо переминающийся у открытой в цвергский коридор круглой двери Рома. — Может, дальше уже пойдем?

— Подожди, Ром. Серый, как охота? — спросил у меня Вячик.

— Походу всех крупных я переловил, — доложил я. — Осталась либо совсем мелочь, либо хорошо попрятались.

— Тогда двинули! — скомандовал Вячик.

Мы прошли мимо круглой двери, вызвавшей молчаливое любопытство у остальных, осторожно перебрались через плиту-ловушку, добрались до комнаты со смотровой щелью. И вот тут Ромыч меня удивил. Пока мы откупорили щель и всматривались в темноту, он нашел замаскированный глазок рядом с дверью. Отверстие, в которое можно просунуть разве что палец (наш, не цвергский), было аккуратно замазано смесью мха и каменной крошки так, что полностью сливалось с поверхностью стены.

— Шшш! — зашипел он на нас. И подозвал поближе.

За дверью, была… Пожалуй, это можно назвать стрелковой галереей. Метрах в тридцати, у штуки, похожей на стационарный рупор, сделанной из кожи и толстого рога, сидела парочка цвергов. Один кемарил, второй зорко поглядывал в темноту за бойницами.

Мы, не сговаривариваясь, стали говорить тише. Хотя и до этого старались не шуметь. План дальнейших действий был уже пять раз обсужден еще в таверне, но Вячик проговорил его ещё раз.

Для любого плана нужны были исходные данные. Мозговой штурм, в котором, внезапно, вела Настенька, дал там примерно следующую диспозицию. Цверги, в коридоры которых мы попали, торгуют безопасным проходом к тронному залу. Бассейн, из которого выныриваем мы, для остальных является универсальным порталом. По всей видимости, руины, которые его окружают, довольно опасны. Поэтому цверги прорыли тоннель, который относительно безопасен и выходит недалеко от цели. И берут плату за проход по нему.

Этакие паромщики местного разлива.

Мы решили, что было бы неплохо наладить с ними контакт. Может, выполнить пару квестов. Освобождать голых девок рвались только мы с Вячиком, остальные отнеслись к этой идее крайне сдержанно. Решив, для начала, выяснить предысторию. Это было вдвойне обидно, ведь только ради этого мы и привлекли новых людей. Однако, мы с Вячиком оказались в меньшинстве. Мы с ним решили, что, в принципе, поговорить с местными цвергами, не самая плохая идея. А дальше посмотрим.

Под настоятельно рычание Вячика, который пообещал лично отгрызть ногти каждому, кто заорет, мы взялись за руки, и мой теневик протащил всю вереницу через щель.

Они не орали. Но минут пять пришлось потерять, пока они пришли в себя. Рома сидел, обняв себя за колени и тихонько поскуливал. Эделина, бугрилась мышцами в попытках сдержать рвоту. Кстати, меня тут никогда не мутило. Явно что-то психологическое. Тёзка тяжело и шумно дышал, торча столбом. Лучше всех справилась Настенька. Видимо, паук на лице помогает душевному равновесию. Или настолько его рушит, что потом уже не заметно.

Нас спасло, что умняша Хемчик вытащил нас чуть в стороне от сторожки цвергов. Вокруг все было заваленно здоровенными каменными обломками, превращая местность чуть ли не в лабиринт. Одна глыба надежно скрывала нас от взора цвергов. Как только остальные отдышались, мы сделали небольшой крюк, отошли подальше от смотровой щели, подойдя к сторожке с другой стороны.

Пока шли, мы активно вертели по сторонам головами, пытаясь понять, где мы. Из смотровой щели просматривалась только небольшая расчищенная площадка. А сейчас мы увидели, перед чем она расположена.

— Дворец? — предположил Вячик. — Большой.

— Был бы целый, потянул бы на чудо света. Хотя, они же тоже все разрушены. Так что вписывается, — ехидно добавила Настя. Или добавил? Да твою мать, задрали с этим кроссполом!

Цверги сидели в массивном, сложенным из многотонных блоков основании когда-то, наверняка куда более впечатляющего здания. Наверху все еще просматривались могучие прямоугольные блоки и обломки гигантских статуй. Само основание было высотой не меньше двадцати метров, то что мы видели обломки говорило об их, по-настоящему впечатляющих, размерах. Мы же брели по руинам. Когда-т тут был город. Но я видел цвергский город, Сорнокт. Этот отличался от Сорнокта как коттеджный городок от бункера. Хотя дома и превратились в груды битого камня, в этих грудах было полно барельефов и прочих всяких украшений. И, походу, вокруг них были небольшие сады.

— Сюда что, атомную бомбу скинули, — вполголоса спросил наш “дварф”, нервно сжимая топор. Он выразил общую мысль. Масштаб разрушений впечатлял.

— Оплавления нету, — отозвался Роман. — И от взрывной волны по другому бы легло. Нет, это все ручками натворили. Кто-то вот прямо не поленился.

Мы с Вячико осторожно взобрались на высоко выступающую из руин стену и посмотрели туда, где по нашим расчетам должно было находиться убежище с пленницами. И обнаружили, что там стоит целый лагерь. Вместо костров были какие-то тусклые светильники, на фоне которых мелькали изломанные силуэты. Похоже, мы ошиблись, и убежище это не пещера. Странно. Еще одной загадкой больше. Надо было продолжать путь и мы спустились к остальным.

Вскоре наша группа вышла к тропе. Она заметно выделялась среди остальных развалин. Когда-то, надо думать, тут была центральная улица. Все еще высились по сторонам остатки чего-то большого и пафосного. Может ЦУМы всякие, а может триумфальные арки.

— Подождите, надо свет зажечь! — вспомнил Вячик, когда до цвергской сторожки оставалось шагов сто. Мы сгрудились за толстой полигональной стеной и достали свечи из заплечных мешков. Их Вячик предусмотрительно положил на стол перед отправкой. И они перенеслись с нами. Как и спички.

Дальше мы двинулись, со свечами в руках. Вернее, только с двумя. Приходилось прикрывать их ладошками пока идешь. Хорошо, что в подземелье ветра нет. Я взять хоть одну отказался наотрез — она меня напрочь слепила. Рома и Вячик тоже отказались — свечи несли “дварф” и Настенька. Которая по-стариковски скрипела, что теперь она самая лучшая мишень. Подойдя к расчищенной площадке, мы с трудом рассмотрели бойницы, за которыми скрывались цверги. Наша щель оказалась ловко вписана в сколы камня, и я не смог её найти взглядом, даже зная, где она. Вячик вышел вперед, и поднял руки, будто сдаваясь.

— Мы путники из дальних мест, — прокаркал он на цвергском. То, что он его теперь