Возвращение к себе - Вера Огнева

- Иди отдохни, и передай этому черному верблюду, Мибу, чтобы меня не беспокои-ли.

Мибу, был вторым, кого допускали к Роберту. Если Джамал нуждался в помощи, при-ходил немой африканец. Старик показывал: подними, согни, переложи. Тот как куклу брал Роберта на руки, выполняя приказания.

Давно уже обретший ясность мышления Роберт догадался, что эти двое обличены осо-бым доверием господина. Старик жил в доме еще со времени сватовства отца Тафлара.

С Мибу же произошла и вовсе необычная история: чернокожий сын рабыни, предна-значенный для отправки в нубийские поместья, во время прогулки господина, углядел, при-таившуюся у тропы змею. Ребенок кинулся под ноги хозяина и конечно получил укус, пред-назначавшийся не ему. Но то ли гадюка была молода и крепкого яду еще не нагуляла, то ли организм у парнишки оказался особенным, полежав какое-то время в беспамятстве, он по-правился только оглохнув.

Тафлар оставил ребенка при себе, впоследствии ни мгновения о том не пожалев.

Теперь возле него постоянно находился преданный, могучий, безмолвный телохранитель. Роберт, однако, подозревал, что тот слышит не хуже своего хозяина.

Тафлар устроился на подушках недалеко от франка и уставился в стену за его плечом. Нехороший знак.

- Ты медленно поправляешься.

Что было отвечать? Даже ту жиденькую кашу, что впихивал в него Джамал, Роберт проглатывал с трудом. Слава Богу, хоть вода стала проходить свободно.

- Абу Хаким говорит - это от болезни духа, подчинившего себе тело. Но нам с тобой от объяснений не легче.

- Что произошло? - напрямую спросил Роберт. Тафлар перевел на него грустный взгляд:

- Слухи. Они как голодные шакалы, что бродят ночью по предместьям. Один такой слабый и трусливый зверь, конечно, не убьет, но напугать может.

- Я догадываюсь, кого напугал слух о том, что некто Рабан аль Париг находится в Эль Кайре.

- Вопреки опасениям, - сам знаешь: молва летит быстрее ветра, - Омар узнал о тебе не так давно. И как оказалось, не очень поверил. Но Селим…

- Селим бей добивается огласки?

- Не совсем. Видишь ли, оба племянника великого визиря с детства крепко любят друг друга. Так крепко, что не однажды подсылали один другому наемных убийц.

Омар зна-менитый воин, он пользуется авторитетом в войсках. У него своя партия в большой дворцо-вой игре. Селим командует личной гвардией халифа Мостали да еще тайной стражей. Его многие бояться.

- Оно и понятно.

- У него есть своя не менее сильная, чем у брата партия.

- Я плохо разбираюсь в ваших делах. Если можешь, растолкуй, чего они добиваются?

- Как это, чего? - подивился такой наивности Тафлар. - Первое и основное - ос-таться живым. Второе - конечно, милости халифа. Для этого не обязательно храбро сра-жаться на войне или, например, переловить всех разбойников в Эль Кайре, достаточно опо-рочить противника. Но не голословно! - Тафлар назидательно поднял палец. -Совершенно не обязательно говорить чистую правду. Но полуправда и четверть правда должны иметь хотя бы косвенное подтверждение. Иначе в другой раз тебе просто не поверят, а у противника появится шанс обвинить тебя в клевете. У вас разве не так?

- Никогда не участвовал в дворцовых склоках. Впрочем, если рыцаря или даже короля уличат во лжи - это позор. Для рыцаря почти несмываемый. Для короля… не знаю.

- Чем можно смыть позор?

- Кровью.

- Это туманно. Но вернемся к нашим делам. Уже в течение года между братьями идет спор, под чьей рукой должна ходить приграничная стража. Это одна четвертая всего войска и соответственно четверть содержания всей армии. Селим Малик почти убедил великого визиря в необходимости передачи командования ему. Омар Малик со своей стороны прилагает массу усилий, чтобы воспрепятствовать переменам. С твоим появлением у Селима появилась возможность уличить брата во лжи, попросту опозорить. Но для начала, не желая выносить сор из дворца на всеобщее обозрение, Селим попробовал тихо надавить на брата. К сожалению, тот не понял или не захотел понять всю щекотливость своего положения. Селиму пришлось несколько опередить события. Игра пошла воткрытую. Слухи о непобедимом крестоносце дошли до самого халифа, и тот объявил, что желает видеть поединок знаменитого франка.

- Неужели с Омаром?

- Нет, конечно. Принц, да и сам халиф никогда на такое не пойдут. Принц не может сражаться с рабом. К тому же рука у него еще плохо двигается. Но он может выставить про-тив тебя любого, кого сочтете нужным.

- О! В такие игры я уже играл.

- Что ты сказал?

- Извини, я тебя перебил.

- Селиму удалось оттянуть срок поединка на два месяца. Он уезжает на восточные границы, потом в Багдад. Несмотря на некоторую напряженности между нами и сельджука-ми, а попросту говоря, несмотря на войну, посольства ездят туда и обратно, в надежде дого-вориться. В Багдаде Селим может задержаться. Так что максимальный срок на который при-ходится рассчитывать - два-три месяца. Если учесть, что сейчас ты и мыши убить не мо-жешь, я очень сомневаюсь в исходе поединка даже с простым воином, не говоря о мастере. Слава Аллаху, Омара тоже отправляют из столицы.

- Почему все же два месяца? Могли бы назначить турнир прямо сейчас.

- Селиму пришлось признаться, что в дороге ты заболел. На насмешки брата он возра-зил: не гоже, мол, сражаться с умирающим. На том и разошлись. Льщу себя надеждой, что Омар бей поверил, и не будет пока предпринимать попыток тайно тебя устранить. Охрану дома я предупредил, но все равно прошу, будь осторожней.

Принимай пищу только из рук Джамала или Мибу. Как ты считаешь, удастся ли тебе хотя бы уверенно встать на ноги за это время?

- Я встану за неделю.

Присесть на корточки и удержаться. Ноги - худые как палки. Колени противно скри-пят.

Надо сохранить равновесие, не то плюхнешься на ягодицы. Хотя плюхнешься - сильно сказано. Не на что там плюхаться. Теперь - ухватиться руками за веревку и, потихоньку пе-ребирая, двигаться вверх. Плечевые суставы тоже скрипят. Усилие выматывает душу.

Отдышаться. Не вытирать пот. Пусть ветерок остудит мокрую кожу…

Хватит отдыхать! Еще чуть-чуть, - ноет тело.

Хватит!

Присесть. Удержаться…

- Пойдем, я хочу посмотреть на нашего больного. Ты давно не посылал за мной, а сам я всю неделю был занят. Слышал? Зейнаб родила, но ребенок не прожил и недели.

Я его ви-дел. Странно, что он вообще живой родился.

- Надеюсь, такие речи ты ведешь только со мной? - Тафлар с тревогой смотрит на друга.

- Разумеется. Что жены халифа не рождают здоровых мальчиков, а только девочек, знает в Эль Кайре последний нищий. Но говорить об этом - ни-ни.