Демонстрация силы - Михаил Нестеров

На корме длинные автоматные очереди сменились короткими и затихли. Через несколько секунд на мостике показался Николай. Он махнул рукой: «Порядок». Дрифтер полностью перешел под контроль диверсантов.

Кок подошел к Блинкову и что-то тихо сказал ему. Камиль не вслушивался, он вглядывался. Его прищур нельзя было назвать ни хищным, ни плотоядным; в нем билась мысль, осмысление. Злость была заглушена язвительностью: «Вы доиграетесь». Считай, уже доигрались. Но сами пока еще не подошли к своей заключительной, прилично отрепетированной сцене.

Как, когда и от кого они получили сведения о расписании судна, его охране и прочих особенностях? Где произошла утечка? Может быть, дал сбой полиграф, оплеванный в «Энциклопедии джихада»? Так или нет, но какая-то гадина просочилась в окружение Хакима натуральной змеей. По ее следу заползли на борт его любимого судна такие же скользкие твари и осквернили его.

Камиль переборол в себе желание плюнуть под ноги подошедшему вплотную Кокареву. Тот красноречивым жестом показал, чего он требует от Камиля. «Он требует, чтобы я подошел к его начальнику», – мысленно переводил хозяин вечеринки, заодно демонстрировал умение быть послушным.

Минуту назад слева от Камиля стоял Искандер Махмуд. Сейчас лесозаготовщик благоразумно ретировался к рубке и затесался среди стражников, стилизованных под телохранителей фараона Нового царства, начавше-гося с воцарения Яхмоса I. Занял место в «промзоне», рядом с танцовщицами, от которых, как оказалось, нестерпимо разило потом и еще чем-то более резким, верблюжьим. «Бог мой…» – только и мог выдавить таджик, вынимая из кармана носовой платок и прикрывая им нос. Его фантазии, превратившиеся в реальность, вызвали у Искандера приступ тошноты и головокружение.

Ближе к левому борту стояла особняком толпа чиновников Хургады. Даже в такой ситуации они сумели объединиться. Две дамы все еще держали в руках бокалы с шампанским. Вновь разыгравшийся ветерок бесстыдно забирался под их роскошные вечерние платья. Официант, стоящий с краю, держал поднос с пустыми фужерами. Дрожь в его руках передавалась хрусталю, издающему мелодичный перезвон. Просто удивительно, заметил Джеб, как под огнем и в сутолоке они умудрились не выпустить из рук спиртное.

– Шкипер сказал, что ты главный хрен этого дрифтера, – медленно начал Джеб, внимательно разглядывая Камиля. Он заметил, что еле слышный ропот праздной толпы, в несколько мгновений превратившейся в скорбное сборище, стих. Сейчас каждый ловил слова командира диверсионной группы, вслушивался в его интонации.

– Я первым сказал об этом. Я бы попросил…

– Заткнись! – перебил Камиля Блинков. – Говорить будешь по моей команде. Если даже расслышишь в моем голосе вопрос. Где алмазы? Теперь можешь отвечать.

– Вы доиграетесь, – Камиль решил воспроизвести свои недавние мысли. Заодно кое-что расставить по своим местам. – Ты не знаешь, кто я.

– Как и ты не знаешь, кто я.

После этого замечания Камиль увидел в диверсанте тупую машину. И даже немного пожалел об этом. Ему отчего-то сразу показалось, что этот крепыш – мозг группы. А он обычный исполнитель, пусть даже не лишенный артистизма. Ему сказали – он исполнил.

– Так где алмазы? – Джеб вынул нож.

– Ты говоришь очень громко. Не только мои гости, но и проститутки из моего бара слышат тебя.

– На это я и рассчитываю.

Джеб одну за одной отрезал пуговицы на пиджаке Камиля и легким прикосновением острого клинка перерезал ремень на его брюках.

– Убьешь меня?

– Если ты меня вынудишь, араб, перед смертью будешь петь, как Демис Русос.

– Песню про алмазы? – Камиль продолжал демонстрировать выдержку. – Ты ошибся адресом, мой друг. Арабы живут в Арабских Эмиратах, алмазов же больше всего в Либерии. Мы говорим на разных языках. Я не понимаю, о чем идет речь.

– Пошел на мостик, – уже тише и мягче произнес Джеб. И в его голосе Камиль прочел сомнение. Больше того: в каждом жесте диверсанта сквозила сосредоточенность.

– Кок, нам уже дышат в задницу?

– Через пару минут мы учуем зловонное дыхание, – тут же отозвался Николай. – Ночь сегодня беспокойная, как утро понедельника. Помнишь капитана прежнего судна?

– Которого мы учили плавать с камнем на ногах?

– Да. Он был такой же неугомонный. Только нос у него был другой – вздернутый. – Кок продемонстрировал его форму на себе. – Он был такой курносый, что встречный ветер завывал в его ноздрях и вырывался через уши. Кажется, мы спустили его до четвертого нильского порога.

– Вряд ли он доплыл до третьего.

«Давайте, давайте, – продолжал щуриться Камиль, – упражняйтесь в острословии». Он бросил взгляд на радиощиток. Он был целым, тонко и мерзко фонил. Сигнал тревоги ушел, конечно же, в том числе и на пост береговой охраны. И командир пиратов пока что держит ситуацию под контролем, довольно точно ориентируясь по времени.

Действия пиратов не виделись Камилю профессиональными. После тонкой операции захвата сторожевого катера, превратившегося в абордажное судно, грубый абордажный прием был самым оптимальным. Тем не менее в нем не хватало гибкости. Или Камиль чего-то недопонял. Эта мысль насторожила его. Он начал соображать что-то, взяв за основу слово «инсценировка». И был так близок к истине, что волосы на руках поднялись. Так, откуда взялась эта мысль, с какого места рассуждений? Да, пираты даже не вывели из строя систему оповещения в совмещенной с мостиком радиорубке, дали возможность радисту информировать о нападении по всем возможным каналам.

– Зачем ты привел меня на мостик? – спросил Камиль по истечении одной минуты.

– Я всегда поднимаюсь на мостик взятых мною судов. А ты думал, я полезу в трюм?

– Ты что, кривой? – в свою очередь спросил Камиль. – Это очень дорогое судно, а не дешевка какая-нибудь, чтобы возить на нем контрабанду. За морскую милю видно, что это не дрифтер, а яхта. Она стоит столько, сколько не влезет любой контрабанды в ее трюмы. – Хаким кошачьим движением простер руку, мягко указывая на сцену под мостиком, на прожектора, пушки со спецэффектами. – А все это тебе не бросилось в глаза? Если нет, то ты дилетант. – Губы египтянина искривились в пренебрежительной усмешке. – А я-то думал, что подвигов у тебя больше, чем у Геракла.

– Я знал, что на яхте нет контрабанды, – ответил Джеб и повторил улыбку Камиля. – Только тебе этого не понять. Я поднялся на мостик, теперь здесь мне делать нечего.

Джеб подошел к чуть наклонному стеклу рубки и вывел на нем невидимый, как показалось Хакиму, вензель. Глядя в глаза египтянину, он громко отдал команду Коку:

– Сигналь на катер, мы уходим! – И тише, обращаясь к владельцу яхты: – Не дергайся, не надо.

Хаким не стал дергаться. Он открыл дверь и смотрел, стоя на пороге рубки, как пираты собираются у борта, один за другим прыгают в катер. Он не сумел разглядеть рулевого, отметил лишь, что тот экипирован иначе. Точнее, вовсе не экипирован. На нем была обычная одежда: брюки, майка и кепка, скрывавшая лицо.

Ворчавший на холостых двигатель заревел, набирая обороты, и сторожевой катер отвалил от борта. Камиль протянул руку к щитку и взял в руки микрофон радиостанции. Его хорошо слышали как на берегу, так и на спешащих к «Екатерине» катерах. Камиль передал направление пиратского судна. Однако уверенности у него не было. Убежденный в том, что их достанут, он сомневался в другом: что их возьмут.

Хаким подошел к окну и дыхнул на стекло. Под его дыханием проявилась надпись, сделанная Джебом, – две буквы: JB.

Абрамов прикидывал, больше ориентируясь на слух, что в это время на яхте Камиля началась «чистка». Диверсанты, не найдя алмазов, снимают драгоценные украшения с гостей. Мародерство, кривился он. Группе Блинкова такая работа не была к лицу. Он не мог предположить, что Джеб сегодня вознамерился нарушить все приказы своего куратора. И работали диверсанты не так, как представлял это капитан. Он не мог подумать, что мостик будет взят под контроль не в первую, а в последнюю очередь. Но вот над ним несколько раз вспыхнул прожектор. Абрамов принял сигнал и направил катер к яхте. И тут же ощутил противную дрожь в руках. Со стороны порта показались огни. То были катера береговой охраны.

Абрамов подвел катер к колодцу и умело удержал его на расстоянии метра от борта. Последним на палубу спрыгнул Блинков. Нехотя, вальяжно, показалось Абрамову. Словно он был капитаном и покидал тонущее судно последним.

– Ты ослеп?! – выкрикнул разведчик, прибавляя газ и ловко уходя из-под нависшего над ним борта. – Катеров береговой охраны не видишь? У них такая же скорость! Они сядут нам на хвост и не слезут до самого берега! Чем ты думаешь, жопой?!

Уже во второй раз Блинкова назвали кривым и первый – задницей.

– Держи курс на Шарм-эль-Шейх и ничего не бойся.