Приговоренный к власти - Александр Горохов

— Надень под пиджак. Твоя схема принята. Рискнем. В твоем предложении есть смысл, а что касается того, чтоб ты меня нагрел…

— Сомнения в моей порядочности будут стоить тебе еще пяти-десяти баксов, — поражаясь собственному нахальству, прервал его Лешка.

— Ты прав, я начал пускать слюни. Возвращайся, сто пятьдесят баксов тебя ждут.

Через десять минут Лешка выехал на Садовое кольцо на старых и немытых «жигулях». Мальчишка-водитель был сосредоточен до мрачности и время от времени косился на Лешку, но ни о чем не спрашивал.

На заднем сиденье сжался в комок пожилой человек с объемистым кейсом в руках. Когда он стал прикуривать, то чиркал зажигалкой раз сорок, пока добился пламени. Судорожно выпустил дым из ноздрей и сказал неуверенно:

— Нервы в последнее время… Все-таки на бронированной машине было бы лучше.

По Садовому кольцу они проехали с трудом — движение было сумасшедшим.

— Выскакивай на проспект Мира, а там до Кольцевой дороги и по ней на Свиблово, — сухо приказал Лешка водителю.

Тот глянул удивленно:

— Мы так не ездим.

— А я так езжу! Крути баранку!

Парень хрюкнул и послушался.

Дорога до Свиблова заняла чуть более часа, и, когда вкатились в район однообразных серо-бетонных домов, водитель спросил вызывающе:

— А теперь как ехать, начальник?

— По адресу. Но самым коротким путем.

Парень хмыкнул, но уверенно повел машину по улице.

Потом остановил ее с задов большого универмага и сказал:

— Все. Прибыли.

Владелец чемодана спросил нерешительно:

— А вы меня к дверям не проводите?

Лешка не стал ругаться. Он просто вышел из машины. Объяснять перепуганному старику, что вот этот-то отрезок от машины до дверей офиса и есть самый уязвимый с точки зрения нападения и его надо пройти, не привлекая внимания, Лешка не стал.

Он захлопнул дверцу машины, выпрямился и быстро огляделся. Обстановка ничем не грозила. Место было открытое, в воротах магазина, метрах в пятидесяти от Лешки, двое грузчиков кидали в фургон пустые ящики.

— Идемте, — Лешка открыл бухгалтеру дверцу.

Бухгалтер (если он был бухгалтером) вышел из машины, прижал кейс к животу обеими руками (чтоб всем было видно и понятно, как там много ценностей) и мелкой трусцой устремился к узким дверям в магазине. Лешка прошел за ним.

Бухгалтер добежал до дверей, протянул руку к звонку, но двери распахнулись без сигнала — прибывших ждали и разглядели через смотровой глазок.

Бухгалтер скользнул в приоткрывшуюся щель, а Лешка остался снаружи.

Водитель закурил и выключил мотор, за что Лешке захотелось тут же дать ему по морде — бензин экономит, а на собственную жизнь наплевать.

Бухгалтер вернулся через двадцать минут, вместо кейса в руках у него была толстая папка с бумагами. На лице светилось такое счастливое облегчение, что Лешка улыбнулся ему в ответ — ясно было, что самый опасный участок дистанции пройден благополучно.

Они сели в машину, и Лешка равнодушно сказал, что обратно ехать можно любым маршрутом.

Без приключений они вернулись к особняку, и, едва вошли в вестибюль, как охранник тут же Лешке сказал:

— Алексей Дмитриевич, пройдите в зал заседаний. Вас туда просили сразу.

Бухгалтер шмыгнул мимо, а Лешка поначалу причесался у высокого зеркала и пошел в зал.

Он открыл дверь и на миг приостановился.

Вдоль длинного стола сидело с дюжину человек, все мужчины, самый молодой из них походил на студента, но двое-трое уже были убелены сединами мудрости. Во главе стола — Феоктистов. Бухгалтер (уже успел добежать до босса!) что-то шептал ему на ухо, пританцовывая от радости.

Сам зал для заседаний являл собой образцовый, рекламный пример процветающего офиса — дерево, кожа, модные жалюзи от солнца, хрустальные пепельницы.

Феоктистов приподнялся.

— Прерываем ход заседания, господа, как я вас и предупреждал. Алексей Дмитриевич, садитесь в это кресло.

Лешка сел и осмотрелся. Несколько человек с любопытством воззрились на него, большинство осталось равнодушно. Двое не оторвались от экрана компьютера, по клавиатуре которого щелкала пальчиками юная девчонка (одна все-таки была, а то уж совсем как-то неприлично!).

— Господа! — Феоктистов встал. — В связи с появлением Алексея Дмитриевича мы возвращаемся к утреннему событию. Вы уже все знаете, что мою машину взорвали, но, к радости ли вашей или сожалению, я снова остался жив. В известной степени благодаря Алексею Дмитриевичу. Кто устроил эту диверсию, мы или знаем или подозреваем достаточно точно, и об этом разговор особый. Более серьезный вопрос заключается в том, что наша служба безопасности проявила себя с самой похабной, бездарной и трусливой стороны. Не буду говорить долго, господа, о комплексе мер, которые будут приняты. Разрешите представить вам нового руководителя нашей службы безопасности — Ковригина Алексея Дмитриевича. Алексей Дмитриевич, встаньте, пожалуйста, чтобы вас разглядели и запомнили. Условия работы мы обговорим с вами в рабочем порядке, вы будете ими довольны. Условия нашего общения свободные, с одной оговоркой: говорите, что хотите и как хотите, только никаких «Вася, Ваня», мы называем друг друга по имени-отчеству. Потом вы будете знать всех. У вас есть что сказать по существу вопроса, то есть, быть может, какие-то предварительные личные условия?

Лешке показалось, что он проснулся в театре посреди спектакля, начало которого пропустил. И о чем, собственно говоря, сам спектакль он тоже не очень-то понимает. Вчерашний рэкетир Араб сегодня заправляет дюжиной солидных людей, в шикарном зале заседаний, в отдельном особняке, а тут тебе еще компьютеры, хрустальные стаканы на столе, ваза со льдом и бутылки с виски. Театр или кино, как вам будет угодно. Как удачно, что он надел новый костюм и не поленился повязать галстук! P-раз, и с ходу влетел в мир мечты и надежды.

Он встал и сказал, стараясь быть уверенным:

— По имени-отчеству я еще никого не знаю, но сейчас это не имеет значения. Предлагаемую работу я освою в кратчайшие сроки, тем более что кое-какой опыт имею. Условие у меня одно. Фирма отправляет меня за свой счет на вечернее обучение банковскому делу. Я видел в газете объявления. Я отработаю в безопасности банка нужный срок, но… в общем…

— Условие принято! — гаркнул Феоктистов. — Ваше условие, Алексей Дмитриевич, нас безумно радует! Вот какие люди, господа, должны приходить на фирму! За пазухой пистолет, только что вернулся из боя, а думает о перспективе, о процветании фирмы и будущих кадрах! Садитесь, Алексей Дмитриевич, прислушивайтесь и начинайте вникать в дела!

Лешка послушно сел и столь же послушно попытался вникнуть в смысл начавшихся разговоров, но это оказалось безнадежным делом. Ни терминов, ни сленга, на котором изъяснялись эти люди, Лешка наглухо не понимал. Тогда он переключился на размышления о своей новой должности и решил, что завтра же найдет какой-нибудь учебный центр по подготовке охранников (он знал, что их видимо-невидимо по всей Москве), заплатит деньги и хотя бы пройдет там общий инструктаж по организации безопасности банка и банкиров. В конце концов, пришел он к утешительному выводу, банк в современной Москве, да и любая фирма — это нечто вроде одинокой сторожевой заставы в горах, где вокруг враждебная территория, в кустах и скалах прячутся душманы, а нападения можно ожидать каждую секунду, с любой стороны.

— Приблизительно так, — одобрил эту мысль Феоктистов, когда через полтора часа они остались в зале одни.

— Приблизительно так, только учти и еще одну сложность, Алексей Дмитриевич. Нападения можно ожидать не только с любой стороны, но и изнутри! На заставе все свои, а что касается банка, то я не очень уверен в том, что это так. Здесь могут прятаться и ставленники конкурентов, и разведчики рэкетиров, и прочая шваль. Так что к внутренним кадрам тебе тоже придется присмотреться, как это ни грустно. Подчиняешься ты только мне. Рабочий день ненормирован, приходи, уходи, когда хочешь. Автомобильные права у тебя есть?

— Вожу что угодно, вплоть до танка, но прав нет.

— Это мы тебе за два дня купим, лишь бы водить умел. Теперь насчет жалованья…

Зарплату Лешке оговорили за минуту — если жить экономно, то через полгодика можно было задуматься о том, чтобы купить автомобильчик. Не «мерседес», понятно, но жестянку на четырех колесах, чтоб двигалась.

— Личного телохранителя вам подыскать, Сергей Павлович? — уже официальным тоном спросил Лешка.

— Зряшное дело, с моей точки зрения, Алексей Дмитриевич. В рискованных и подозрительных ситуациях я буду приглашать вас с собой. А так — погибших моих знакомых банкиров охраняло по десять человек, и никакого толку. Главная охрана — не допускать самой по себе такой системы, которая переходит в сферу уголовщины и этих разборок. Этим уж я займусь сам. С вашей помощью, разумеется. Я хочу, чтоб вы поняли — времена рэкета и подпольного бизнеса для меня миновали. У нас легальный, официальный банк, и никаким криминалом мы не занимаемся. Случившееся поутру — это отрыжки старого, отрыжки, как ни странно, коммунистического режима. Девиз моего банка, Алексей Дмитриевич, я позаимствовал из идей великого американского президента Джона Фицджералда Кеннеди: «Твоя фирма — твое отечество. Не ищи другого. Будет процветать фирма, будешь процветать и ты». Ясно?