Закон волков - Дороти Херст

В каменно-глиняной постройке было прохладно, не хуже, чем в волчьем логове. Теперь я понимала, почему люди их строят: когда есть крепкая нора, можно долго оставаться на одном месте. Правда, не всегда такая жизнь удобна, ведь если лошади уйдут с равнины и у лосей закончатся брачные игры, мы пойдем вслед за дичью, а люди?

Я старалась не двигаться. Девочка села на задние лапы, уважительно, как любой волк, и протянула ко мне руку. Мы сидели на расстоянии двух прыжков друг от друга, и когда я почувствовала, что она больше не боится, я чуть подвинулась вперед. Девочка, сидя на задних лапах, тоже подползла немного ближе. Шаг за шагом мы подбирались друг к другу, пока ее мягкая рука не коснулась моего плеча. Я наконец вспомнила, что можно дышать, и ее волосы чуть шевельнулись от моего выдоха. Я ткнулась носом в ее ладонь, а она с улыбкой издала что-то похожее сразу на тявканье и на выдох. Смех, с облегчением поняла я.

Я уже придумала, что ей скажу: позову вместе охотиться и уведу подальше от людей. Но теперь я не находила слов, просто сидела и смотрела на девочку. Ее черные глаза поглощали свет и не походили на волчьи — скорее уж на вороновы, только без второго века. Она несколько раз мигнула, глядя на меня.

Тлитоо каркнул, о чем-то предупреждая.

Послышался звук шагов, запахло человеческим самцом, у входа в логово раздался громкий окрик. Девочка ахнула, вскочила на ноги и, сметя ивовую кору в сложенную оленью шкуру, выскочила из постройки прежде, чем самец успел войти. Стараясь унять бешено колотящееся сердце, я скользнула к задней стене и прижалась к камням постройки. Снаружи, удаляясь, прошелестели легкие шаги и прогрохотал чей-то гневный топот. Текли долгие мгновения — кажется, поблизости никого не было. Хотелось дождаться девочки, но я уже проголодалась, к тому же в логово рано или поздно кто-нибудь войдет, пора было уходить.

Я высунула нос наружу. Тлитоо смело вышагивал взад-вперед прямо напротив логова.

— Никто не увидит. Выходи!

Припав брюхом к земле, я вылезла из логова и бросилась прочь. Раздался изумленный крик — оказывается, двое людей сидели неподалеку. Я промчалась мимо — в следующий раз буду знать, как доверять воронам…

Несясь по лесу, я чувствовала радость, как перед охотой, меня переполняло тепло. Знаний о Рууко или Борлле у меня не прибавилось, да и положение в стае оставалось по-прежнему ненадежным, и все же будь у меня крылья, я бы летела сейчас над вершинами деревьев, как Тлитоо.

На следующей охоте Рууко еще яснее показал, что подпускать меня к делу не намерен. Лосиху, чьим мясом насытилась в ту ночь вся стая, нашла именно я. И все же вожак не дал мне и близко подойти к охоте.

В этот раз Рисса велела нам четверым залечь в разных местах равнины.

— Присмотрите себе жертву и начинайте преследовать, — велела она. — Только не первую, какая попадется на глаза: найдите самую подходящую. Если выберете правильно, ее погонит вся стая.

Рууко, прыжков за двадцать от меня, что-то говорил Уннану, друг от друга нас отгораживали лоси, и я надеялась, что вожак про меня забудет. Остальные взрослые разбежались по всему стаду — я их даже не видела, лишь чувствовала запах, уверенный и ободряющий. Я знала, что смогу выбрать хорошую добычу.

Я принялась распознавать запахи: все ближайшие лоси пахли здоровьем и силой, поэтому я двинулась в глубь стада, краем глаза заметив, что Аззуен тоже пошел вперед. Я сосредоточилась. От одних лосей веяло запахом слабости, другие казались уставшими. В группе неподалеку явно чувствовалось слабое животное, и я начала пробираться между телами, пытаясь никого не спугнуть.

Внезапно стадо зашевелилось, несколько животных пустились бежать. Оказывается, Уннан выбрал самого крепкого лося и погнался за ним, но лось вместе с самками унесся в поле. Меня взяла злость: зачем было гнать добычу без причины? Только настораживать лишний раз!.. Однако Рууко лизнул Уннана в знак одобрения, и тот гордо поставил торчком уши и хвост.

— Хвостолиз, — проговорил Тлитоо, садясь на землю передо мной. Из клюва у него торчал кусок жареного мяса; ворон, поведя на меня глазами, подбросил его в воздух и тут же проглотил.

— Иди отсюда, — велела я. — Лосей напугаешь.

— Буду ждать у реки, — заявил он и улетел прочь. Лоси только начали успокаиваться, как Уннан вновь погнался за той же группой. Рисса покосилась на Рууко, и тот что-то тихо сказал Уннану, который сразу прижал уши, снова лег в траву и уже не высовывался.

Надвигалась ночь. Полукруг луны заливал светом Долину, от лосиных боков шел пар. Я не чувствовала усталости, меня слишком захватила охота: если нужно — я провела бы здесь всю ночь. Через некоторое время послышались шуршание песка и топот: Аззуен распугал лосей и выбрал самку, которая явно хромала на бегу. Рууко, наверное, слишком увлекся добычей, чтобы про меня помнить; вместе с Тревеггом и Маррой он первым подскочил к жертве, остальные кинулись вслед. Добыча казалась подходящей, однако лосиха резко повернулась, лягнула копытом воздух, едва не попав Тревеггу в голову, и отбежала к другим самкам. Мы погнались следом, чтобы отбить ее от остальных.

Тогда-то мы и услыхали оглушительный рев: из толпы лосих вышел огромный самец. Он снова взревел и угрожающе наклонил голову; стоящие ближе всех Рууко, Марра и успевший закрыть Марру Тревегг застыли на месте. Самец шагнул вперед, опустил огромные рога и оглядел нас полуприкрытыми глазами.

— Это Ранор, сильнейший лось в Долине, — шепнула Иллин. Она принеслась с другого края поля, когда стая погнала лосиху Аззуена, и теперь задыхалась от бега. — Они с Рууко давние враги.

— Как так, он ведь добыча! — недоуменно отозвалась я. — Конечно, при нападении лоси защищаются, но угрожать волку первым?..

— Лось в брачную пору не упустит случая показать силу, мощный самец может убить даже волка. Потому мы и выбираем, на кого напасть.

— А почему тогда Рууко не отступит? — Нас учили сторониться лосей, которые могут быть опасны.

— По той же причине, что и Ранор. Напасть на сильного противника — значит показать всем, что ты бесстрашен.

Странно. Нас учили совсем другому. Вот так всегда: стоит только понять, каким должен быть настоящий волк, как тут же выясняется что-нибудь новое.

— О такой охоте рассказывают позже, когда щенки подрастут, — увидев мою задумчивость, пояснила Иллин. — Без этого нельзя. Противники должны доказать, что они сильны. Ранор смертельно ранил уже не одного волка.

Ранор заговорил. Оказывается, речь лосей нам понятна — ведь слова той самки, что пыталась мне угрожать, я тоже слышала.