Симулятор безумия. Как Четвертая промышленная революция превратит Homo Sapiens в Homo Servus? - Вадим Юрьевич Панов

условный рефлекс страха на звук. У профессора Павлова собаки по звонку получали мясо, у американца – удар током, а чтобы несчастные звери не сбежали, их фиксировали в специальной упряжи. Селигман не сомневался, что, когда собак освободят от упряжи и переведут в вольер с низкими стенками, они будут сбегать, едва заслышав сигнал, и был сильно изумлён, увидев, как услышавшие звук собаки улеглись на пол и заскулили. Ни одна из них не покинула вольер, хотя преодолеть низкую стенку для них не составляло труда. Они даже не попытались.

Когда невозможно контролировать неприятные события или влиять на них, развивается сильнейшее чувство беспомощности. Появляется то, что мы называем покорностью судьбе, а в науке появился термин «выученная беспомощность».

Если человек систематически испытывает поражение, несмотря на прилагаемые усилия, то и дело оказывается в ситуациях, когда его действия ни на что не влияют, сталкивается с постоянно меняющимися правилами и осознаёт, что любой его поступок приведёт к наказанию, – у него исчезает желание что-то делать. Человек превращается в собаку Селигмана: ложится и скулит, неспособный перепрыгнуть даже через самую низкую преграду. Человек сдаётся.

Не каждый, но многие. Потому что сдаться – легко. Сдаться – самое простое, что можно сделать в этих обстоятельствах. Мало отыщется тех, кто способен собрать волю в кулак и самостоятельно пройти широкую «чёрную полосу». Но такие есть. Остальным нужна помощь.

* * *

Инструменты Четвёртой революции позволяют обеспечить поистине глобальный контроль над населением, и было бы глупо этим не воспользоваться. Причём контроль абсолютно обезличенный: сетевой робот ищет слово-маркер, нейросеть изучает контекст и определяет соразмерное наказание, апелляцию рассматривает та же нейросеть и лишь изредка, люди, а значит, вероятность положительного решения по апелляции будет ничтожной, поскольку для машины есть буква закона, но отсутствует его дух. Неотвратимость наказания и невозможность апелляции постепенно приучат нас не нарушать правила. Любые установленные правила. И коррелировать своё мнение с господствующими трендами. В противном случае нас могут заблокировать, на первый раз, а после и вовсе выкинуть из Сети. Только вряд ли, выйдя из Сети, мы повторим путь Нео[62], скорее станем не избранными, а изгоями, вынужденно оказавшимися на обочине прогресса. Представьте себя, владельца нескольких доходных домов в популярной метавселенной, обладателя неплохого мультикошелька криптовалюты, позволяющего много путешествовать по самым разным цифровым пространствам, известного в Сети бизнесмена, плейбоя и мецената… заблокированным. Лишённым возможности пользоваться цифровыми богатствами и накоплениями. Вам ограничили доступ в яркий мир, например на неделю, и заставили провести эти несколько дней в абсолютной реальности, в лучшем случае сохранив доступ к элементам AR. Неделя тоски, без возможности вернуться в привычное. У вас не отняли ключи от собственности, вы ещё владеете домами в модной метавселенной и криптовалютным кошельком, но вам уже пришло сообщение о том, что государство не очень хорошо относится к собственникам с антиобщественными взглядами. А Налоговая служба ненавязчиво повышает ставку, потому что ваш длинный язык понизил ваш цифровой рейтинг. Вы думаете о случившемся, сидя в своей десятиметровой квартире-капсуле на сто тридцать пятом этаже серого жилого корпуса, стоящего впритык к соседнему жилому корпусу, а когда наконец возвращаетесь в цифровое пространство, становитесь очень осторожным.

Вы ведь не хотите, чтобы вас стёрли?

Рекламные контракты с известным актёром Чжан Чжэ Ханем были расторгнуты в течение одного дня. Причём среди брендов, с которым работал Чжан Чжэ Хан, были такие крупные, как Coca-Cola, LANVIN, Clinique и Pandora. О прекращении сотрудничества с ним объявили съёмочные группы и развлекательные шоу. Он буквально исчез.

Сейчас.

Когда мир ещё реален.

Теперь представьте, как легко будет проделать аналогичную процедуру в цифровом пространстве. Представьте и задумайтесь над действительной ценностью подтверждённых NFT цифровых объектов, их можно стереть с такой же лёгкостью. И над действительной ценностью криптовалюты, которая определяется исключительно нашим к ней доверием. И над действительной ценностью всего, что состоит из единиц и нулей.

* * *

«Жили-были лиса и заяц. И была у лисы избушка ледяная, а у зайца – лубяная. Наступила весна, стало тепло и у лисы избушка растаяла, а у зайца стоит как прежде…»[63]

* * *

Цифровое пространство пластично, контролируемо и у него есть собственники. Дома, которые мы в нём строим, подтверждённые NFT богатства, которые мы собираем, криптовалюта, которую мы копим, всё в любой момент может исчезнуть. Доступ ко всему перечисленному нам могут заблокировать в любой момент, а в случае серьёзной провинности – навсегда. У нас не будет никакой возможности защитить или отстоять свои права, все инструменты воздействия на мир, включая насилие, будут у нас отняты.

Четвёртая революция сделает нас абсолютно зависимыми.

Лига справедливости

Революция несёт изменения – иначе в ней нет смысла. Изменения политические и социальные, которые кардинально, а порой и до неузнаваемости меняют повседневную жизнь людей, и поэтому революционеры не могут не обращаться к массам, то есть к нам. Нужно объяснить происходящие процессы и добиться того, чтобы большая часть нас или поддержала перемены, или отнеслась к происходящему нейтрально. В противном случае революция обречена. Изменения в социальной сфере обращены к массам и обязательно требуют их поддержки во время переходного периода, до того как произойдёт их окончательное становление. В это время – пока новое ещё неустойчиво – мы, обычные граждане и налогоплательщики, должны быть убеждены в том, что предлагаемые перемены задуманы на благо общества, мы должны верить, что благодаря переменам жить станет лучше. Никто не знает, что в действительности произойдёт после окончательной победы революции, но мы должны верить и надеяться. Нашу веру и нашу надежду следует постоянно укреплять и поддерживать, неустанно разъясняя цели грядущих перемен и их выгоду.

Мы видим, что Четвёртая революция объективно необходима, что состояние окружающей среды ужасает, и, если не начать решать проблему сейчас, будет поздно. Объективно поздно, поскольку существует такое понятие, как необратимость процесса. Мы понимаем, что, даже если начать борьбу за «зелёное» будущее Земли немедленно, протоколы Экологического Ренессанса получатся весьма жёсткими и приведут к массовому переходу на разумное потребление. В том числе этот переход будет осуществляться неявным образом – путём повышения стоимости товаров, включая продовольственные. Нам не очень нравится происходящее, поскольку оно влечёт за собой отказ от привычного уровня жизни, переход на растительную пищу и дорогое электричество – и это только первое, что приходит в голову. Мы понимаем, что выполнение протоколов Экологического Ренессанса необходимо, однако способ решения проблемы кажется чересчур жёстким, особенно тем из нас, кто понимает, что платить за реанимацию Земли будем