Человек с Золотым Торком (ЛП) - Грин Саймон

- Она права, - прошептала Девушка-цветок, нервно оглядываясь по сторонам.

- Ты слышал истории… О существах, которые решили жить здесь, вдали от света и внимания человека. Неприятные, ужасные существа, дорогой. Это совсем не те обитатели, с которыми бы мы хотели познакомиться.

- Верно, - сказала Молли. - Я разговаривала с людьми, которые работают здесь, и у них у всех есть истории, которые цивилизованный мир не желает слушать. Смывшееся сюда, может и не исчезнуть навсегда. Здесь есть существа, которые научились выживать в таких условиях, и они всегда голодны.

Странные плоды, выросшие на гнилых ветвях, монстры, выросшие из заброшенных экспериментов, и какие-то уродливые формы, которые когда-то давно могли быть людьми. Я создам низкоуровневое поле, чтобы защитить нас от заражения, но любая более сильная магия может призвать их к нам…

- Тогда, возможно, тебе стоит отказаться от ведьминого света, - подсказал мистер Резчик. - Я почти уверен, что где-то во мне есть свет… Зажигалка.

- Нет! - быстро сказала Молли. - Никакого пламени или чего-либо, что может вызвать искру. Газ метан имеет свойство накапливаться в карманах, и вы не можете обнаружить его из-за общей неприятной атмосферы. Пока не станет слишком поздно.

- В старые времена, - непринуждённо сказал мистер Стаб, - рабочие приносили канареек в клетках. И когда канарейки начинали задыхаться, они понимали, что попали в беду.

Наступила пауза, а затем Молли сказала: - От тебя нет никакой пользы, ты знаешь это?

- Бедные маленькие птички, - сказала Девушка-цветок.

Молли создала своё защитное поле, вложив в него простое заклинание направления, которое проявилось в виде светящейся стрелы, парящей в воздухе перед нами. Мы пошли за ним, что превратилось в скольжение по коварной поверхности пешеходной дорожки. Наши тени прыгали вокруг нас в колдовском свете, огромные и угрожающие. Внезапные звуки эхом разносились по длинным тёмным туннелям, задерживаясь надолго после того, как должны были исчезнуть. Я внимательно следил за каждым тёмным туннелем, который мы проходили, и иногда мне казалось, что я вижу скрюченные, искажённые фигуры, шатающиеся в непроглядном мраке; но ничто не осмеливалось выйти на колдовской свет, чтобы противостоять нам.

Вонь не ослабевала.

Повсюду были крысы, они рыскали, разбегались и время от времени останавливались, чтобы оскалить на нас свои жёлтые зубы. Многие из них были гораздо крупнее, чем имеет право быть любая крыса, и, как мне показалось, они не были достаточно напуганы нами. Я немного разбираюсь в крысах. Большинство просто наблюдали за нами из своих нор и логовищ, злобно поблескивая тёмными глазами-бусинками. Молли развлекалась тем, что показывала пальцем на тех, кто подходил слишком близко, после чего они немедленно влажно разлетались во все стороны. Девушка-цветок громко пищала каждый раз, когда это происходило, и наконец остановилась, чтобы подобрать большую часть мёртвой крысы и прижать её к груди.

- Бедный маленький крысёныш.

- Ой, ик, - сказала Молли.

- Я создана из цветов, милая, - упрямо сказала Девушка-цветок. - И всё мертвое - компост для моих прекрасных лепестков. Она сунула тушку крысы за пазуху платья, и она тут же исчезла. Молли посмотрела на меня. - Подумай об этом, когда в следующий раз она предложит тебе расстегнуть её блузку.

Я решительно посмотрел в другую сторону. - Если она начнёт выкашливать совиные комочки, она вернётся назад.

Мы двинулись дальше, в темноту. Туннель вёл к туннелю, извиваясь и поворачивая глубоко под улицами Лондона. До нас здесь побывали другие, оставив свои следы на кирпичных стенах. Некоторые были полны надежды; некоторые были отчаянными посланиями близким, которых они никогда не надеялись увидеть снова. Здесь были стрелки, указывающие в разных направлениях, и даже иногда грубая карта, нацарапанная на кирпиче. Масонские символы, странные фразы на древних забытых языках… Я наполовину ожидал найти инициалы Арне Сакнуссемма, или Кейва Карсона. Мы шли дальше, следуя за светящейся стрелкой Молли. Её защитное поле держало грязь на расстоянии, даже когда нам иногда приходилось пробираться через отвратительные воды, чтобы попасть в другой туннель. Жаль, что оно ничего не может сделать с вонью. Мы резко остановились, когда мистер Стаб отделился от группы, чтобы внимательно осмотреть один из участков кирпичной стены. Я тоже подошел к ней, чтобы взглянуть, но стена ничем не отличалась от других, мимо которых мы проходили.

Изогнутая поверхность была влажной, как будто потела в невыносимой жаре, и первоначальный цвет кирпича терялся под слоями скопившейся грязи и скоплениями выпуклого белого гриба. Мистер Стаб ласково провёл пальцами по поверхности, не обращая внимания на толстый налёт, появившийся на его дорогих перчатках. Первой моей мыслью было, что, похоже, существуют определённые границы защитного поля Молли, и не стоит ничего трогать руками, но меня быстро отвлекло выражение лица мистера. Лицо Стаба. Он улыбался, и это была малоприятная улыбка.

- Я помню это место, - сказал он, и что-то в его мягком голосе подняло мурашки у меня на затылке.

- Давно я здесь не был. Кажется, тогда они ещё достраивали этот участок… Я постоянно приходил сюда, чтобы отдохнуть от суеты и людского гама… Да, я помню это место. Он нажал на определённый кирпич, и тот с громким щелчком провалился внутрь. Мистер Стаб упёрся и надавил всем своим весом на стену, и большая секция медленно повернулась внутрь на скрытых петлях.

Дальше была только тьма и тишина. Мистер Стаб резким жестом приказал Молли выйти вперёд, и она просунула свою освещённую руку в новый проём. Мы все столпились вокруг, чтобы посмотреть на то, что можно было увидеть, но мистеру Стабу не терпелось. Он взял Молли за плечо и подтолкнул её внутрь. Они двинулись вперёд во мрак, а мы с Девочкой-Цветочком последовали за ними. За кирпичной стеной находилась секретная комната.

Я стоял неподвижно, прямо у входа, удерживаемый тем, что я видел. Я почувствовал ужас, отвращение и жуткую злость. Моей первой мыслью было, что это похоже на жуткий кукольный домик. Комната была обставлена как старая Викторианская гостиная. Массивная мебель, толстый ковёр, стулья с жесткими спинками по обе стороны длинного обеденного стола с массивной скатертью, серебряным сервизом и подсвечниками. Даже портреты в рамках на стенах. В креслах по обе стороны длинного стола сидели мёртвые женщины, одетые по моде разных времён, все тела находились на разных стадиях разложения. Закрытая среда в какой-то степени сохранила их, но это только усилило ужас. Мёртвые женщины уставились друг на друга через стол. У некоторых были глаза, у некоторых нет. У некоторых были лица, у некоторых нет. Все они открыто демонстрировали свои смертельные раны, и их было так много… У некоторых были разрезаны передние части платьев, обнажая тела, которые были выпотрошены. Некоторые держали чайные чашки в своих когтистых руках, как будто все они присутствовали на каком-то отвратительном чаепитии.

- Привет, милые, - сказал мистер Резчик - Я дома.

Молли оглянулась на меня. - Я не знала об этом, Эдди, клянусь!

Я шагнул вперёд, чтобы встать между ней и мистером Резчиком. - Это ужасно! Назовите мне хоть одну причину, почему я не должен убить вас прямо сейчас!

- Скольких вы убили за все эти годы, молодой Друд? - сказал Резчик, даже не посмотрев на меня. Он медленно двигался вдоль линии трупов, слегка улыбаясь, проводя пальцами над склоненными головами, но не касаясь их. - Может ли комната такого размера вместить всех тех, кого вы подрезали? Я знаю; вы только выполняли приказы. То, что вы сделали, вы сделали, трезво выполняя свой долг; По крайней мере, я достаточно честен, чтобы находить удовольствие в том, что я делаю.

Он наклонился через серое плечо, чтобы заглянуть в иссушенное лицо. - Я храню тайники со своими жертвами по всему Лондону; где их никто никогда не найдет. Мне нравится навещать их и играть с ними… Мне нравится атмосфера и запах… Как будто возвращаешься домой.