Это странное волшебство - Мэри Стюарт

«Боже мой, нет. Есть один умный паренек. Он мне уже давно присылает оборудование для фотографии. Когда-то он работал в местном отделении банка Лео. Это через него я пролез в этот бизнес, ну и, конечно, потому, что знаю Лео».

Я, должно быть, побелела. Я почувствовала, что кровь отлила от моего лица, а рот стал маленьким и холодным. «Лео? Все равно не поверю, что он об этом даже хотя бы подозревает!»

Какое-то время он колебался. Я почти физически чувствовала его жестокое желание соврать, но потом он решил, что забавнее говорить правду. «Нет, нет, чист как снег наш Лео. Я только имел в виду, что получил дом, идеальное место для этой операции, а с эллингом вообще бесценное. И это хорошее прикрытие – жить прямо под боком у самих Форли. Если бы что-то пошло не так и началось расследование, куда бы оно, по-твоему, направилось первым делом? Куда, как не в виллу Форли, где живет директор банка? А пока они бы добрались до виллы Рота, она была бы абсолютно свободна от улик, а если бы дела действительно пошли плохо, то и от меня».

«А когда поднимется это облако-гриб? Я так поняла, что источник фальшивых денег будет легко обнаружен в Греции?»

«Конечно. Но только в Корфу, если повезет, не дальше».

«Понятно. Спиро, значит, обнаружил?»

Он пожал плечами. «Сомневаюсь. Но мог увидеть пачку в моем бумажнике».

«Поэтому ты убил его на всякий случай, и тебе плевать, да? Даже смешно думать, какой шум я подняла по поводу дельфина… Ты, наверное, стрелял в него просто для смеха, раз уж все равно собирался уезжать. – Я смотрела на него в темноте. – Как люди становятся такими, как ты? Тебе просто плевать, кого или что ты разрушаешь, да? Предал собственную страну, и ту, в которой ты гостишь, и не только это, уничтожил просто так бог знает сколько людей. Я имею в виду не только Спиро. Я еще про Фил, Лео, их детей. Ты знаешь, что с ними из-за этого произойдет».

«Отбрось сентиментальность. Для таких разговоров нет места в мужском мире».

«Даже смешно, как часто этот „мужской мир“ изображает из себя игровую площадку для малолетних преступников. Бомбы, вранье, кинжалы, военная форма, громкий голос… Да пусть все будет по-твоему, но не забывай, что я – актриса, и мне интересно, как функционируют люди, даже такие слабоумные, как ты. Просто ответь, почему? – Я почувствовала, что он начинает злиться, рука напряглась. – Ты это делаешь ради денег? Но у тебя они есть. И талант своего рода с камерой, поэтому это не комплекс неполноценности, если только это у тебя не на сексуальной почве. И ты не можешь быть политическим фанатиком, раз работаешь на две стороны. Зачем тогда? Мечтаю узнать, просто для общего развития, какой механизм приводит в действие клоунов в фильмах ужасов».

«Ядовитый у тебя язычок, да?»

«С кем поведешься. Ну? Ты вроде мародера? Или ты от этого возбуждаешься?»

У него перехватило дыхание, потом он засмеялся, очень мерзко. Мог себе позволить. Должно быть, уже разобрался, что оружия у меня нет, убежать мне, понятно, некуда. Держал он меня уже не очень крепко, но мог сразу схватить, если бы я шевельнулась. Я и сидела тихо. «Все именно так и есть», – сказал он.

«Так я и думала. Все тогда сходится. Поэтому ты и назвал яхту „Алистер“?»

«Какая начитанная девочка, просто удивительно. Конечно. У него девиз был, как у меня, – Fais ce que veult».

«Делай, что хочешь? Рабле придумал это раньше. Все у тебя из третьих рук, это судьба, Годфри. Выкидывая людей за борт, в команду мастеров не попадешь».

Он не ответил. Огни Кулуры светили на траверзе. Налетел неожиданный шквал ветра, пригнал с севера черные волны. Рука Мэннинга двинулась к румпелю, «Алистер» наклонился и приподнялся навстречу волне. Звезды мигали. Ветер пел на вантах. Палуба круто поднялась вверх. Гик затрещал.

«Это ты со мной и сделаешь? Выбросишь за борт?»

«Алистер» повернулся носом к ветру и выровнялся. Рука Годфри оставила румпель. «Когда я это сделаю, ты, ей-Во-гу, будешь очень этому рада». Он встал и потянулся руками к моей шее.

Я отклонилась как можно дальше от жестоких рук и вытащила из кармана фонарь. Моя спина уперлась в ограждение левого борта. Годфри оказался на мне. Яхта дернулась, гик полетел к правому борту, парус хлопал, как кнут. Вода веером переплеснулась прямо на нас, нога Годфри скользнула, мокрые руки промахнулись мимо моего горла.

«Алистер» поворачивал, гик летел обратно. Руки добрались до цели, большие пальцы давили все сильнее. Я прижалась к комингсу, освободила левую руку и ударила эту гадину фонарем по лицу. Слабый, конечно, удар. Он меня не отпустил, но инстинктивно дернулся назад, выпрямился и потащил меня за собой…

Я промахнулась правой ногой мимо его тела, наткнулась ею на румпель, уперлась со всей силы и толкнула.

«Алистер», который уже и так сильно раскачался, повернул, как бумеранг, и так сильно наклонился, что планширь правого борта ушел под воду. И гик, как реактивный, врезался в голову Годфри.

19

Если бы я сумела захватить Годфри врасплох, все бы закончилось немедленно. Но он почувствовал, как моя нога прошла мимо его тела, а неожиданный наклон «Алистера» за секунду предупредил о том, что может случиться. Инстинкт яхтсмена сделал остальное.

Он наклонился вперед ко мне, а рукой постарался защитить голову. Я мешала ему, била по лицу, старалась подтолкнуть под летящий со свистом гик. Прямое попадание могло бы свалить и быка, но Годфри только задело, да еще он рукой смягчил удар. Он упал прямо на меня и прижал к сиденью.

Невозможно было понять, он жив, потерял сознание или вообще умер. Я старалась ухватиться за мокрое и скользкое сиденье, вытащить себя из-под него, но прежде чем я смогла это сделать, ветер подул «Алистеру» в борт, и яхта повернула на другой галс. Тело Годфри слетело с меня, упало на палубу, а я тоже шлепнулась, причем совершенно запуталась в куртке. Мы заскользили вдоль борта и врезались в правую сторону кокпита.

«Алистер» подпрыгнул и приготовился к следующему рискованному маневру. Я умудрилась стащить с себя куртку и встать, согнулась, чтобы избежать убийственного гика, и неуклюже шаталась. Палуба полетела вверх, гик вернулся к левому борту с такой силой, что, казалось, мачта совсем отломается. Я бросилась на дико раскачивающийся румпель, вцепилась в него и повисла, стараясь выровнять яхту и хоть что-нибудь понять.

Сначала я решила, что Годфри умер. Он лежал у борта, не двигаясь, в темноте я видела только половину его лица… Наверное, вторая половина почернела от крови. Но тут «Алистер» прыгнул на очередную волну, Годфри окатило холодной водой, и он пришел в себя. Шевельнулся, пугающе уверенно потянулся рукой к краю сиденья кокпита, схватился и собрался вставать. Я резко повернула румпель к правому борту, яхта повернулась, рука Годфри соскочила, и он упал на палубу.

Теперь или никогда. Я отпустила румпель и схватила дымовую ракету с крючка. Молилась я только о том, чтобы веревка оказалась достаточно длинной и позволила дотянуться до Годфри. Он лежал у борта, крепко схватившись за сиденье, а правой рукой вытаскивал что-то из кармана. Я подняла металлическую сигнальную ракету и бросилась вперед.

Слишком поздно. В его руке оказался пистолет. Годфри кричал что-то, слова заглушали ветер, треск рангоутного дерева и удары гика. Но понять его было нетрудно. Я бросила ракету и вернулась на кормовое сиденье.

Бледная половина лица повернулась ко мне. Поднялся пистолет.

Я с ненормальной силой дернула спасательный пояс с крюков, он неожиданно легко снялся, и я свалилась вбок, вцепившись в пояс, как в щит. Когда я схватилась за комингс и встала, прямо у моих ног оказались рычаги управления мотором. Я ударила по дросселю и прыгнула к фальшборту.

«Алистер» с ревом рванулся вперед. Годфри отпустил сиденье, вытер кровь с лица, повернул в мою сторону дуло пистолета и нажал на курок. Выстрела я не слышала. Маленькое облачко дыма унес ветер. Я схватилась рукой за живот, согнулась вдвое и полетела головой вниз в море.

Вынырнула я из тяжеленного черного моря непонятно как, на чистом инстинкте. Кашляла, глотала соленую воду, очень больно было дышать. Глаза таращились в непроглядную темноту. Руки били по воде, ноги дрыгались, как у удавленника, потом я потеряла контроль и опять пошла вниз…

Холодная вода, сомкнувшись над головой, привела меня в полное сознание. Годфри. Он стрелял в плохо видимую цель на отчаянно болтавшейся яхте и, естественно, меня даже не задел. Спасательный пояс вырвался из моих рук, когда я падала. Его удержала веревка, когда я экспериментировала с ракетой, веревка плотно зацепилась за крюки. «Алистер» я полным ходом отправила в путь, но Годфри быстро с ним справится и поедет меня искать для полной уверенности…

Я постаралась справиться с паникой. Вынырнула же я все-таки, и достаточно просто, а что темно, так это даже хорошо. С ноги свалилась туфля, я немедленно почувствовала себя легче и попыталась осмотреться.