Клуб серийных убийц - Джефф Пови

— Может, дело в курице. Может, они кладут туда что-то, на что у тебя аллергия. Надо было сделать анализы.

Агент Вэйд устало останавливает диктофон, перематывает пленку и снова запускает. Он с грохотом ставит диктофон на столик и смотрит на меня, оскалив зубы.

— Последний шанс. Дуги. Все равно ты это сделаешь, с яйцами или без них. Решать тебе.

Я изо всех сил стараюсь хоть на секундочку влезть в шкуру Киллера из Кентукки. Я перетряхиваю свои мозги в поисках того, что я о нем знаю, чтобы рассказать ему и покончить со всем этим. Картонное ведерко уже тут, лицо полковника Сандерса смеется надо мной. Я во все глаза смотрю на него, тут он превращается в Санта-Клауса, и я слышу, как он со стуком вываливается из моей печной трубы и приземляется в камине.

— Это все мама. Это она меня заставила. Это не мой голос. Я это знаю, потому что я не женщина, а таким сардоническим тоном обычно говорят представительницы противоположного пола.

— Мамочка, мамочка, мамочка… — с презрительной издевкой произносит голос.

Я оборачиваюсь.

В дверях моей спальни стоит Бетти, она выглядит еще красивее, чем всегда. Видение.

Я широко улыбаюсь, зная, что смотрю на ангела, понимая, что это жизнь после смерти, и уж конечно, после такого количества смертей небеса просто переполнены жизнью.

— Бетти…

— Привет, Дуги.

Она подплывает ко мне, двигаясь грациозно и элегантно, проходит мимо распростертого на полу тела агента Вэйда, вокруг которого, похожая на темно-красные крылья ангела смерти, растекается лужица крови. Бетти выдергивает из его спины мерцающий серебряный жезл истины и стирает с него пятна крови лжеца.

— Одно ведерко и две головы. Это не дело. Даже после смерти от нее исходит сильный запах псины, он окружает меня, делая мое существование вполне сносным.

— Я пытался спасти тебя, Бетти, — пытался, клянусь.

— И я щадила тебя, Дуги. До конца.

Я вижу, что глаза Бетти стали ореховыми, волосы подстрижены гораздо короче и она почти не воспользовалась косметикой. Она выглядит так, словно слишком много времени провела на солнце и стала коричневой, как чашка кофе. Это вполне естественно, ведь небеса и должны быть ближе к солнцу.

— Я горжусь тобой, Дуги. Ты косил этих уродцев, как дровосек в джунглях. — Бетти зажигает сигарету и глубоко затягивается. — Кстати, тебе понравилось, что я сделала в твоей спальне?

Я заворожен, потому что Бетти положила в рот ватные валики, чтобы щеки казались толще. Может быть, она питается облаками?

— Я услышала о клубе от Тони. Он так его любил, что решил похвастаться мне, показать, какой он великий человек. Я должна была вступить туда — я просто не могла не вступить, правда ведь? Но у них было это дурацкое правило насчет КК. Никакого Киллера из Кентукки, спасибо вам большое. Тогда я изобрела новую убийцу — миленькую и славненькую Бетти.

Агент Вэйд стонет, пытается поднять голову. Бетти смотрит на него, озабоченно цокает языком.

— Но на это я не рассчитывала. Подумать только, федеральный агент. Ты никогда мне про него не рассказывал, Дуги.

— Я стеснялся. Вообрази, что сказали бы в клубе.

— Этот блядский клуб. Как они посмели не пригласить меня! Дерьмо вонючее. Что я для них, недостаточно хороша, а? — Дым от сигареты Бетти вьется вокруг, гипнотизирует меня — . его струйки танцуют, как змеи.

— Я должна была показать им. Уж я-то могла заставить их заплатить за все. Конечно, как только я выяснила, чем ты занимаешься, я подумала — какого черта, пусть карлик вместо меня старается, — в голосе Бетти такая злоба, какой я никогда раньше не слышал. — Я делала все, что могла, чтобы ты не утонул в этом дерьме, чтобы тебя не раскусили. Ты танцевал под выстрелами, а я не позволяла пуле попасть тебе в ногу. Хотя серьезно раздумывала, не сдать ли им тебя, когда ты втравил меня в ту историю с мексиканцами. Правда, скоро я им по-своему отплатила.

Я снова смотрю на Бетти, смотрю все внимательнее, смотрю на ее белую кожу, на то, как ее грудь поднимается и опускается, когда она дышит. Кажется, в ней есть что-то почти человеческое.

— Надо сказать, убийства Джимми и любовничков было не избежать. Тебе и так досталось все удовольствие, у меня уже руки чесались.

Бетти не умерла!

Она жива и она стоит здесь, передо мной, так близко, что я могу протянуть руку и потрогать ее.

— Он тебя не тронул!.. Агент Вэйд тебя не убил.

Я касаюсь пальцем кожи ее лица. Она теплая.

— Тони мертв, Бетти… — Я говорю это очень мягко, и убираю прядь волос от ее глаз. — Он не вернется.

— Значит, он оставил работу для меня.

— Дуги… — агент Вэйд начинает ползти ко мне, подтягиваясь на локтях, выбиваясь из сил, чтобы подобраться ко мне.

Бетти выуживает из кармана куртки листок бумаги и маленький степлер.

— Очень кстати, что у вас есть пишущая машинка.

— Дуги… — агент Вэйд каким-то чудом приподнимается, но только для того, чтобы получить от Бетти сапогом в лицо. Он падает на пол, голова его запрокидывается так сильно, что на мгновение мне кажется, что шея сломана.

— Здесь я говорю!

Бетти приставляет бумажку к моему лбу, аккуратно выравнивает ее и тянется за степлером.

— Теперь не шевелись, Дуги…

Степлер прижат к моему лбу, ждет только последнего нажатия.

— Знаешь, почему я их убиваю?

Я слегка пожимаю плечами, стараясь не шевельнуть головой и не нарушить положение тщательно размещенной записки Бетти.

— Нет, представления не имею.

— Я тоже. Думаю, я никогда не пойму.

Бетти уже готова прикнопить записку к моему лбу, когда вдруг теряет равновесие. Она скользит назад, стукается щекой о край стола и падает к агенту Вэйду, который крепко держит ее за лодыжки.

— Пистолет. Дуги! Он упал под диван! Бетти поворачивается и с силой бьет агента Вэйда, но он вцепился в нее как клещ, и у меня появляется шанс раз в жизни сделать что-то правильно. Я бросаюсь за пистолетом агента Вэйда, скольжу вместе с ковром, моя рука ныряет под низкий диван, пальцы нащупывают упавший револьвер, тянутся к нему, скребут, царапают — будь я хоть на несколько дюймов выше, он бы уже был у меня.

Бетти изо всех сил бьет агента Вэйда и наконец полностью высвобождается из его хватки.

Но я высокий, я знаю. Я выше, чем все думают, это правда, правда!

Мои пальцы шарят под диваном, рука чуть не выскакивает из сустава, я тянусь изо всех сил.

Бетти хватает свой нож и идет ко мне.

— Пока, Дуги.

Я больше всех на свете. Я башня среди людей. В моей тени прячутся небоскребы. Я не тот, кем меня считали.

Я Некто.

Нож Бетти сверкает в воздухе, его острое как бритва лезвие направлено мне в сердце. Но пули достигают цели быстрее — и попутно отправляют Бетти в ад.

Американский герой

На листке написано:

Номер 303

Бетти даже не могла придумать для меня специальный рецепт. Только дурацкий номер, как будто я какой-то статист, а не герой.

Я хотел похоронить агента Вэйда, как кролика Внучка Барни, но никак не мог сделать это, не привлекая к себе внимания. Так что я уложил его на диван, включил телевизор — какой-то фильм с Рэндальфом Скоттом, где он стреляет по полуголым индейцам — и сунул его руку в пустое ведерко KFC. Рай для домоседа. Бетти я утащил в ванную и бросил там. Не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы она лежала в той же комнате, что и агент Вэйд. Она этого не заслужила.

Наконец-то я нашел фотографию, сделанную камерой слежения, на которой я убиваю Эррола Флинна. Она лежала под плитками в кухне, теми самыми плитками, которые я поднял, когда пытался бежать от агента Вэйда два месяца назад. Еще раз посмотрев на фотографию, я понимаю, что на ней практически ничего невозможно различить — там я больше всего похож на Элизабет Тейлор, которая тычет длинным красным ногтем в мяч, обмотанный лифчиком, — но на всякий случай я разрываю фотографию на крошечные кусочки и выбрасываю кусочки в мусорное ведро. Я чувствую себя свободным человеком.

Лучше даже сказать — новым человеком.

Джеронимо

Федеральный агент

Ну вот, теперь вы знаете мою историю. По крайней мере, историю до сих пор. Чикаго — лишь первое из тех мест, которые я собираюсь посетить. Теперь я повсюду разъезжаю на машине агента Вэйда, показываю его значок и бесплатно паркуюсь, где хочу. Даже в местах, зарезервированных для инвалидов. Честно говоря я часто жду в засаде, когда они подъедут к своей парковке, и, когда они уже совсем близко, нажимаю на газ и занимаю их место. Одна из моих любимых шуток — махать у них прямо перед носом удостоверением ФБР.

Я опять сменил имя. Дугласа Фэрбенкса больше нет. Теперь я зовусь по-другому и думаю, что это новое имя как нельзя лучше подходит к моей миссии.

Только вчера я постучался в дверь женщины, которая, как я думаю, может со временем превратиться в серийного убийцу. Эта женщина, которой уже хорошо за шестьдесят — «слишком старых не бывает», вот мой девиз, — она парализована и смотрит на меня определенно виновато. Я предъявляю ей удостоверение.