Валентинов день - Джейн Фэйзер

Эмма едва заметно пожала плечами и первой вышла на улицу, где их уже ожидала карета. Дождь перестал, и мерцающая луна играла на небе со стремительно несущимися облаками.

Поль Дени приехал в собрание необыкновенно рано. Его учтиво приветствовала патронесса и представила нескольким девицам, которые в ожидании партнеров терпеливо сидели у стен. Но он сам не сводил глаз с дверей, чтобы не пропустить прибытия Эммы Боумонт. В его кармане хранилась склянка, в которой плескалось достаточно настойки опиума, чтобы усыпить человека вдвое выше и тяжелее леди Эммы. И он собирался навеять ей этот сон в самом конце вечера.

Освежающие напитки, мягко говоря, не отличались разнообразием: чай, оршад, лимонад. Но Поль рассудил, что танцы вызовут жажду и тогда в конце вечера вполне естественно предложить даме бокал. Ему не составит труда подмешать туда снадобья — потребуется лишь одно ловкое движение рукой.

Эмма поедет домой в карете. Служанка уложит ее в кровать. И девушка проспит все на свете. Даже похищение… если придется ее похитить. Но Поль надеялся, что этого не потребуется. Очень уж хлопотное дело: если она и переживет допрос, жить ей все равно не позволят. Поль, если того требовало дело, не был против убийства, или ликвидации, как он любил говорить, но предпочитал более мягкие методы.

Он занимал пустым разговором очень юную и косноязычную даму, когда в комнату вошла Эмма. Поль сразу заметил, что она не приколола его розы, и горло ему сдавил холодный гнев. Его расчетливо оскорбили — иного объяснения не существовало. Он выбрал белые цветы, потому что они подходили к любому оттенку платья, и не было никакой причины их не прикалывать. Да Поль и не предполагал, что Эмма начнет искать какую-то причину. Букет — это жест ухаживания. Он ухаживал за ней, и она не выказывала никакого неудовольствия — скорее наоборот.

Гнев стал еще сильнее, когда Поль увидел, что Эмму сопровождает лорд Аласдэр. Но душевная сумятица никак не отразилась на его лице, когда он извинился перед своей собеседницей и направился через комнату, которая постепенно наполнялась гостями. Раскланиваясь с дамами, Поль печально улыбался.

— Мадам, я в отчаянии, — пробормотал он, поднося к губам руку Эммы, — я так надеялся, что мой скромный дар вам понравится.

— Сэр, он чудесный. — Она улыбнулась в ответ и отняла руку, хотя француз явно намеревался ее задержать. — Такие нежные цветы. Мне было больно думать, что они увянут в этой жаре. Букет красуется на моем туалетном столике. — Эмма повернулась и объяснила Марии: — Мистер Дени послал мне чудесный букет белых роз. Ты их видела дома.

Какое-то мгновение Аласдэр не отдавал себе отчета, что немилосердно хмурится, а когда осознал, надел на лицо обычную маску незаинтересованности и протянул:

— Вы нас посрамили, Дени. Такие изысканные поступки.

Поль холодно улыбнулся, но его взгляд оставался твердым. От него не ускользнул насмешливый тон Аласдэра.

— Леди Эмма, окажите мне честь. — Он указал в середину зала, где танцующие выстраивались для котильона. — Или сначала необходимо меня представить вам в качестве партнера? — Он невесело рассмеялся. — Я совсем запутался в этих неписаных правилах.

Эмма положила ладонь ему на руку.

— Только для тура вальса, сэр. А вальс я сегодня не танцую. — Девушка улыбнулась, но ее глаза сохраняли серьезность. Необходимо как можно скорее объясниться. Аласдэр смотрел отнюдь не дружелюбно. Оставалось надеяться, что под рукой у него не было бронзовой нимфы.

Поль повел ее к другим парам, Аласдэр проводил их грозным взглядом.

— Лорд Аласдэр, позвольте вам представить очаровательнейшую партнершу. — Леди Джерси накинулась на него, прежде чем он успел придумать уважительную причину для отказа. — Внучка Бедфорда. В Лондоне недавно, но ведет себя премило.

— Хотите сказать «безвкусно», — с убежденностью проговорил он. — Вы меня пугаете, Салли.

Салли Джерси блеснула глазами. Аласдэр был одним из ее любимцев.

— Не желаете бесцветную штучку, сэр, обратите свое расположение на кого-нибудь еще. — Она выразительно посмотрела в ту сторону, где танцевали Эмма и Поль.

— Поверьте, Салли, именно это я и пытаюсь делать, — не удержавшись, заявил молодой человек. И вздохнул. — Но ни слова! Если по городу поползет слух, она побежит от меня, как олень от гончих.

— Вы меня знаете, Аласдэр, — нема как могила, — успокоила его собеседница. Аласдэру оставалось только изогнуть бровь. Салли Джерси прозвали немой из-за ее неспособности держать язык за зубами.

— Которой из этих дебютанток вы собирались меня скормить? — Он обозрел зал.

— Девушке в красном тюле.

Он слегка поежился.

— Скажите на милость, почему рыжая нарядилась в красное?

— Оттого, что у нее нет такого компетентного советчика, как вы, — не без ехидности ответила Салли. — Не капризничайте. Хотя бы потому, что ваша Эмма занята с милейшим французом. — Она взяла Аласдэра под руку и отвела к девушке в красном, сидевшей с матерью у стены.

Фигуры котильона достаточно сложны, чтобы не допустить задушевного разговора, и Эмма, когда позволял танец, ограничивалась отдельными фразами, но, как только музыканты опустили инструменты, сказала:

— Не принесете мне бокал лимонада, сэр? Во время следующего танца я предпочла бы отдохнуть.

— Позвольте вас проводить. — Поль быстро повел ее к стулу в уединенном уголке под пальмой в горшке. — Вернусь через минуту, мадам.

Эмма села на низкий золоченый стул и раскрыла веер. Предстоял неприятный разговор, но она была из тех людей, кого не пугали неудобства, если повелевал долг.

Вскоре с бокалом лимонада вернулся Поль. Он подал Эмме напиток и пододвинул еще один стул. Планы изменились: леди Боумонт выпьет сонное зелье теперь же, почувствует себя нездоровой и отправится домой. Поднимется возня, все будет сложнее, чем он ожидал, но возможности упускать нельзя.

Эмма поставила бокал на колени.

— Господин Дени, боюсь, у вас сложилось обо мне неверное представление, — Она покрутила ножку бокала между пальцев. — Я не ищу мужа. — Это было сказано с предельной откровенностью. — Воспоминания о смерти брата еще слишком свежи, чтобы… чтобы… — Девушка пригубила лимонад. — Мне казалось, что все забылось, но теперь я знаю, что ошибалась.

— Своей откровенностью вы оказываете мне честь, — мрачно проговорил Поль. — Но вы позволите мне оставаться вашим другом?

— У меня много друзей, — улыбнулась Эмма. Все оказалось не так страшно, как она ожидала. Француз вел себя безукоризненно. Лучше, чем она того заслуживала. — Буду рада включить вас в их число. — Она снова поднесла бокал ко рту.