«Если», 1996 № 01 - Кристофер Сташефф

— И где же эта женщина?

— Спит, и я никак не могу ее разбудить.

Элрик тяжело вздохнул, а затем вкратце рассказал Хмурнику о Майшелле и о войске, что приближалось к Канелуну.

— А что в той сумке? — полюбопытствовал Хмурник.

Элрик пожал плечами, раскрыл сумку и заглянул внутрь.

— Какая-то розовая пыль. Майшелла почему-то уверена, что с помощью этой сумки сумеет победить келменов.

— Раз секрет сумки известен только Майшелле, значит, воспользоваться ею может только она, — мрачно произнес Хмурник.

— Верно.

— Однако ее заколдовал Телеб К'аарна.

— Верно, — повторил Элрик.

— Вдобавок, все равно уже поздно, потому что Умбда — или как его там — от крепости в двух шагах.

— Верно. — Дрожащей рукой Элрик извлек камень, который достал из тела охранявшего Аша-нелун демона. — Впрочем, если этот камень — то, что я думаю, у нас есть шанс.

— Ты о чем?

— Существует легенда, которая утверждает, что каменные сердца демонов обладают особыми свойствами. — Элрик поднес камень к глазам. — Скорее всего, у меня в руках то, что я искал, надеясь вырвать Киморил из колдовского сна, в который ее погрузил мой кузен. Нанорион, волшебный камень, способный воскрешать мертвых и пробуждать спящих.

— Значит, он разбудит Майшеллу?

— Будем надеяться. Я забрал его из тела демона, который был рабом Телеба К'аарны, что должно усилить магические свойства камня. Пошли. — Элрик пересек залу, поднялся по лестнице в спальню Майшеллы. Женщина лежала на кровати под балдахином, а на стене комнаты по-прежнему висели щиты и оружие.

— Теперь я понимаю, зачем ей понадобились эти игрушки, — проговорил Хмурник. — Если верить молве, Майшелла вешает на стены оружие своих возлюбленных.

— Ты прав, — кивнул Элрик и негромко прибавил: — Владычица Рассвета испокон веку враждовала с Мелнибонэ… — Затем положил пульсирующий камень на лоб Майшеллы.

— Ничего, — заметил Хмурник секунду спустя. — Она даже не шевельнулась.

— Есть одна руна, которую я подзабыл… — Элрик обхватил голову ладонями. — Нет, не помню.

— Можно спросить у Телеба К’аарны, — предложил Хмурник, подойдя к окну. — Колдун скоро будет здесь. — Внезапно он заметил на глазах у Элрика слезы. Принц отвернулся. Хмурник смущенно откашлялся и сказал: — Надо кое-что посмотреть внизу. Если я тебе понадоблюсь, позови.

Он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь, оставив Элрика наедине с женщиной, которая казалась принцу жутким призраком из кошмарного сна. Усилием воли Элрик обуздал свои чувства и напряг память, пытаясь вспомнить руническое заклятие.

— Боги! — прошипел он. — Помогите мне, боги!

Впрочем, Элрик догадывался, что сейчас помощи от Владык Хаоса ждать не приходится; скорее, наоборот — они всячески будут мешать. Ведь Майшелла поддерживала в мире Порядок, то есть принадлежала к числу врагов Хаоса…

Элрик опустился на колени рядом с кроватью, стиснул кулаки, его лицо исказилось от напряжения. И вдруг — он вспомнил! Не поднимая головы, принц вытянул правую руку, взял камень, положил его на живот Майшеллы и принялся читать древнее заклинание на Высоком Языке Мелнибонэ.

— Элрик! — воскликнул Хмурник, вбегая в комнату. — Элрик, мы пропали! Враги ворвались в крепость!

— Что?

— В крепость ворвался передовой отряд. Они завладели замком и теперь пытаются выломать дверь в башню. По-моему, их послали убить Майшеллу. Они изрядно удивились, когда увидели меня.

Элрик поднялся с колен и посмотрел на Майшеллу. Что ж, заклинание он прочел до конца и даже почти успел повторить — слегка помешал Хмурник. Однако женщина по-прежнему не шевелилась.

— Телеб К’аарна наверняка продолжает колдовать, чтобы Майшелла не освободилась от его чар, — заметил Хмурник. — Однако о нашем присутствии он и не подозревает.

Воины сбежали по лестнице и остановились у двери, трещавшей под напором снаружи.

— Отойди, Хмурник. — Принц обнажил меч, поднял высоко над головой и с размаха обрушил на дверь. Та рухнула, похоронив под собой двоих из нападающих. Остальные в ужасе отпрянули: Элрик, словно кровожадный демон, ринулся на них, размахивая черным клинком, который похищал души и пел свою странную песню.

В нижней зале келмены сбились в кучу, собираясь, по всей видимости, стоять насмерть. Элрик расхохотался, да так, что противников бросило в дрожь и они чуть было не выронили оружие.

— Вот вы какие, отважные келмены, — презрительно усмехнулся принц. — Неудивительно, что вам необходима помощь колдуна. Признавайтесь, слыхали вы в своей глуши об Элрике Убийце Родичей?

Судя по всему, келмены не поняли ни слова из сказанного, что было, в общем-то, странно, поскольку Элрик говорил на Общем Языке, известном всем и каждому. Впрочем, они и внешне достаточно сильно отличались от обычных людей: золотистая кожа, квадратные глазницы, лица, словно вырубленные топором; щиты у них тоже были особенные — не круглые, а треугольные.

Элрик изобразил на лице улыбку. Келмены прижались друг к другу. Из глотки Элрика вырвался полусмех-полурык, и Хмурник отвернулся, чтобы не видеть происходящего.

Песня Бурезова стала громче. Валились на пол отсеченные конечности и отрубленные головы, хлестала кровь, переселялись в клинок души. Судя по выражению, застывшему на лицах мертвых келменов, перед смертью они успели узнать, какая судьба их ожидает.

Бурезов рубил, не ведая устали, стремясь утолить свою жажду. Элрик же чувствовал, что его буквально переполняет похищенная клинком у келменов энергия.

Громогласно расхохотавшись, принц переступил через очередной труп, вышел наружу и приблизился к воротам, у которых стояла вражеская армия.

— Телеб К’аарна! Телеб К’аарна!

Хмурник, который выбежал из башни следом за Элриком, тщетно умолял друга остановиться. Принц направился навстречу врагу, его меч оставлял в снегу алую борозду.

Между тем келменская армия постепенно приближалась. Впереди ехали смуглокожий чародей из Пэн-Тэнга в свободных, развевающихся на ветру одеждах и принц Умбда, облаченный в доспехи, — над шлемом колыхался разноцветный плюмаж, на лице принца играла довольная усмешка. Следом двигалось войско, причем келмены явно готовились к осаде Канелуна: они везли боевые машины, на вид несколько неуклюжие, но, по-видимому, смертельно опасные для любого города или крепости.

Заметив у ворот замка одинокую фигуру, Телеб К’аарна поднял руку, давая сигнал остановиться, затем сам натянул поводья и рассмеялся.

— Клянусь богами Хаоса, это же мелнибонэйский пес! Наконец-то он понял, что тягаться со мной бессмысленно! — Подождав, пока Элрик приблизится, чародей продолжил: — Давай, Элрик, становись передо мной на колени.