Любовь и ложь - Вера Рэндалл

Бригадир пожарных спросил, остался ли в доме кто-нибудь еще.

— Дэниэл, — ответил Джесси, безуспешно пытаясь бороться с одолевавшим его кашлем. — Но его спасать уже слишком поздно.

Бригадир направился к пылавшему дому, но Рэнд остановил его.

— Дэниэл — это птица, — сказал он. — И, по-моему, ему действительно уже ничто не поможет.

К Джесси приближались врачи. Они хотели осмотреть полученные им ожоги, но он сказал, что не нуждается в помощи. Повернувшись, они направились к машинам, и через несколько минут сирена и сигнальные фонари возвестили собравшимся, что они уезжают.

Сойдя с крыльца, Джесси в каком-то непонятном порыве бросился за машинами. Рэнд схватил его за руку и остановил на полпути. Подумав о Керри, он понял, что сейчас чувствовал Джесси.

— Пошли, — сказал он. — Поедем вместе. Нам лучше навестить ее в больнице.

Когда они сели в машину, Рэнд начал рассказывать о том, как они узнали о случившемся.

— Кто-то позвонил в участок, чтобы рассказать о семейном конфликте, и Кэлэн выехал туда, — сказал он. — На обратном пути он решил еще раз пройти мимо дома Лорин и, увидев огонь, вызвал пожарных. Хорошо, что он догадался еще раз туда пойти. Ну, а ты где был? — спросил он, поворачиваясь к Джесси.

— Я задумался, — с горечью признал Джесси. — Иначе я услышал бы, как этот мерзавец приближается ко мне, и ему не удалось бы оглушить меня.

— Что ж, как я уже сказал, очень хорошо, что Кэлэн оказался там. К тому времени, когда бы ты очнулся, от дома, наверное, уже ничего бы не осталось.

Несмотря на то, что ни Рэнд, ни Джесси ничего не сказали о том, какая судьба ждала Лорин, если бы Кэлэн вовремя не вызвал пожарную машину, перед их мысленным взором стояла одна и та же картина. Один из санитаров нес Лорин к машине. Ее голова бессильно лежала на его плече, а руки свешивались, как плети. Эта картина настолько поразила Рэнда, что он почти бессознательно нажал на педаль газа.

— Мне надо было быть бдительнее. — Ударив себя кулаком в грудь, Джесси уставился в окно, мысленно ругая себя за невнимательность. С Лорин должно быть все в порядке. И тогда, и сейчас. Другого он просто не мог себе представить.

Доехав до больницы — маленького, рассчитанного человек на двадцать заведения, большая часть пациентов которого страдала от очень легких, по сравнению с тем, что было у Лорин, заболеваний, они разом выскочили из машины и бросились к входной двери.

Запах дыма и паленой ткани, исходивший от одежды Джесси, привлек внимание дежурной медсестры, и она повела его в процедурную, чтобы смазать ожоги. Джесси сначала протестовал, говоря, что шериф беспрепятственно прошел к больной, затем пытался расспрашивать ее о состоянии Лорин, но все было безрезультатно. Единственное, что ему удалось сделать, это отказаться от предложенного врачом курса лечения. Выйдя из процедурной, Джесси немедленно стал искать Рэнда. Он увидел шерифа довольно быстро. Он и Керри стояли рядом с дверью операционной, с нетерпением ожидая, когда оттуда появится врач.

— Ну, что? — спросил Джесси, подходя ближе.

Рэнд и Керри разом обернулись. Судя по всему, они только сейчас заметили его.

— Она все еще без сознания, — ответил шериф, — но ничего особенно страшного с ней не произошло. Даже ожогов, насколько я понимаю, почти нет.

— Тогда почему же она без сознания? — спросил Джесси, нервно разгуливая по холлу.

Керри с интересом взглянула на него, но ничего не сказала. Она тоже была измучена томительным ожиданием и желала только одного — поскорее увидеть свою подругу. Прижавшись к мужу, она заглянула ему в лицо, пытаясь понять, почему его глаза светятся такой симпатией к Джесси.

Минут через двадцать, когда Джесси выпил чашку горького черного кофе, принесенную ему одной из медсестер, темно-зеленые двери операционной распахнулись, и на пороге появился врач в зеленой больничной одежде и белом халате. На шее у него висел стетоскоп.

— Рэнд… — начал он, обращаясь к шерифу. Его взгляд упал на Керри. Ей нужно быть дома, соблюдать постельный режим. — Он показал рукой на ее живот. — Как она перенесла это потрясение?

— Все в порядке, доктор. Лучше скажите, что с Лорин. Она поправится?

— Думаю, что она сейчас чувствует себя лучше, чем вы. Или, по крайней мере, скоро почувствует. Она уже пришла в себя, и если не считать того, что она порядком наглоталась дыма, с ней все в порядке. Сейчас мы сделаем ей кислородную маску, и уже через несколько минут ее можно будет переводить в палату. Первую ночь ей лучше провести здесь, под нашим наблюдением, а затем я хотел бы, чтобы она некоторое время пожила не одна, а с кем-нибудь чисто для верности.

— А когда я смогу… — неожиданно заговорил молчавший все это время Джесси. — Его взгляд упал на Рэнда, и он поспешно поправился. — Когда мы сможем увидеться с ней?

Доктор Стилуэлл, родившийся и проживший всю жизнь в Чэнсе, хорошо знал Джесси. Когда тому было десять лет, он удалил ему миндалины, а затем часто лечил от различных детских болезней. Слухи о том, что делал Джесси, доходили и до него, и он был весьма удивлен, что такой человек имеет какое-то отношение к Лорин.

— Я дал ей обезболивающее, и, скорее всего, она сейчас заснет, — начал он, но, внезапно почувствовав, с какой страстью смотрит на него Джесси, уступил. — Если вы немного подождете, я проведу вас в палату, и вы можете минут пять посмотреть на нее. Но только пять минут, не больше, — добавил он, обращаясь не только к Джесси, но и к Рэнду, и к Керри.

Джесси решил зайти к Лорин последним, и, когда наступила его очередь, он долго стоял в дверях, наблюдая за лежавшей в кровати неподвижной фигурой. Рядом с кроватью был укреплен большой темно-зеленый сосуд с измерительной шкалой, от которого в сторону Лорин тянулась длинная пластмассовая трубка, скрывавшаяся за изголовьем кровати.

Лежа в больничной кровати, Лорин казалась настолько беспомощной, что Джесси на мгновение усомнился в оптимистических предсказаниях доктора. Он подошел ближе. Лицо Лорин поразило его своей мертвенной бледностью. Темные волосы были закинуты назад, а к носу вели две тонкие трубочки, по которым к ней поступал кислород. Кто-то — очевидно, медсестра — натянул на нее простыню почти до самой шеи и сложил руки на груди. Джесси пришел в ярость. Руки на груди складывали только покойникам, а Лорин, по его убеждению, должна была жить. Разъединив ее руки, он отвернул одеяло и аккуратно положил их вдоль тела. Затем он натянул одеяло и, отступив немного назад, вновь посмотрел на нее. В новой позе Лорин выглядела более естественно; кроме того, лежать так было удобнее.