Это был просто сон... - Ната Чернышева

— Вы так быстро испарились, я не успел и словечка сказать, — жизнерадостно говорил между тем Фарго, доставая из-за пазухи какой-то продолговатый узкий предмет. — Но теперь-то вы уже не сбежите.

Ирина с опаской отодвинулась. Шут его знает, что у него там такое. Фарго ловко провел над предметом ладонью и в воздухе соткался голографический экран. Он был пустым — шар ровного, желтоватого света. Но Фарго провел по нему пальцами — родилась чистая, звучная мелодия.

— Да, вот, — Фарго порылся за пазухой и извлек оттуда небольшой, радужный кубик. — Это вам. Возьмите.

— Что это? — подозрительно спросила Ирина, не торопясь принимать подарок.

— Приглашение на мой концерт. Да берите же, пока даю!

Ирина осторожно взяла кубик двумя пальцами:

— Спасибо…

— Не за что, — отмахнулся Фарго. — Надеюсь, вы не опоздаете и не забудете. Через два дня, на закате. Я буду ждать!

Ирина обещала не забыть. Фарго кивнул, провел пальцами по экрану, и тот вновь с готовностью выдал звучную мелодию… Знакомую мелодию, ошарашено поняла Ирина в следующий миг.

— Я тут слегка вашу песенку переделал, — с энтузиазмом сообщил Фарго. — Как, нравится? — он негромко напел себе под нос.

— Да не моя это песенка, — сказала Ирина. — Впрочем, авторы все равно не смогут подать на вас в суд за плагиат.

— Верно, — согласился Фарго. — Но все равно моя совесть трепещет.

— А я при чем? — спросила Ирина.

— А при том, что неплохо было бы вам самой спеть. Для начала.

— Чего-о? — от неожиданности Ирина перешла на русский, потом одумалась и сказала:- Глупости. У меня и голоса-то нет.

— Неправда. Разве не голосом вы сейчас со мной разговариваете?

Ирина посмотрела на него. Фарго довольно ухмылялся. Поди пойми, всерьез он это или насмехается.

— Понимаете, — проникновенно начал Фарго, не прекращая наигрывать мелодию, — мне позарез необходимы свежие мотивы в моей концертной программе. Вы могли бы мне помочь.

Ирина только головой покачала. Фарго совсем расчудился. Да разве можно всерьез к его словам относиться? Придумал тоже.

— Нет уж, — решительно сказала она, — пойте лучше сами, у вас хорошо получается. А я позориться на всю Анэйвалу не собираюсь.

Фарго вскинул голову, но что он хотел сказать, так и осталось тайной за множеством печатей. На дорожке объявилась Клаемь, слепой узнал ее шаги и говорить передумал. Ирина тоже молчала. А что ей было говорить?

— Иттлишь, — непонятно выразилась Клаемь, обращаясь к супругу. — Ты опять за свое…

Выглядела она ужасно. Бледная, исхудавшая, лицо заострилось, под глазами — тени. Словно поднялась после тяжелой болезни. Ирина припомнила, что, в самом деле, уже очень давно не видела Клаемь. Может, та и впрямь болела?..

Фарго поднялся, бережно взял Клаемь под руку, что-то тихо сказал, Клаемь ответила… Ирина тихонько поднялась и пошла к себе. Зачем людям глаза мозолить? Им и без посторонних найдется о чем поговорить…

…Холодно. Весь день — холодно, и горячий кофе уже не греет, руки мерзнут, нос мерзнет, и кажется, будто замерзла, заледенела прозрачным камнем сама душа. 'Не заболела ли я случаем? — беспокойно думала Ирина. — Этого только еще не хватало…' Накатило вдруг тоскливой хандрою, аж сердце зашлось и слезы выступили. Да когда же эти проклятые галактические приключения закончатся?! 'За что? За что мне это?! Не могу больше… а если они так никогда и не найдут мою планету? Что ж мне, до самой смерти здесь торчать, что ли? Не хочу-у!'

До смерти. А что, вариант. Ирина обдумала эту мысль, и сама себе ужаснулась: 'Господи, я схожу с ума!' Но она не хотела жить в чужом мире, а в свой вернуться не могла. И если вернуться невозможно, то… Ирина замотала головой, и яростно ущипнула себя за руку, со злым подвывертом, до боли, до слез, до отвратной ненависти к себе самой.

От входной двери донесся хрустальный звук. Кто пришел? Кому понадобилось? Звук повторился. Не отстанут ведь. Делать нечего, Ирина пошла открывать.

На пороге стояла Клаемь.

Ирина поняла, что на улице толком не разглядела что к чему. Вот так, нос к носу, Клаемь смотрелась еще хуже. Ровно в концлагере побывала, ей-Богу. Что с ней могло стрястись такого ужасного?

— Разрешите?

— Да, конечно, — кивнула Ирина, пропуская гостью в дом

— Что, настолько паршиво выгляжу? — усмехнулась Клаемь.

— Д-да… — Ирина не нашла в себе сил солгать.

— Ничего, пройдет…

— А… что случилось? — осторожно спросила Ирина. — Вы болели?

— Да… вроде того… А почему у вас в доме так холодно? Климат-контроль разладился?

— Что разладилось? — не поняла Ирина.

Через минуту квартиру заполнило благословенное тепло, а Ирина получила краткий, но очень доходчивый ликбез по поводу управления блоком климатического контроля. Все было просто, как дважды два. Оставалось только кусать себе локти: давным-давно следовало расспросить информационную систему. Попутно Клаемь объяснила, как все через ту же инфосистему заказать теплую одежду, потому что скоро придет зима — с морозами и снегом.

— Спасибо вам, Клаемь. Пропала бы я без вас совсем.

— Это вам спасибо, — Клаемь внимательно посмотрела на нее и уточнила:- За Кмеле.

Ирина помолчала, раздумывая. А стоило лезть? И все же она сказала:

— Мне жалко девочку. Ей сейчас очень плохо.

Клаемь кивнула:

— Да. Но мне ее тоже жалко, вот в чем дело. Потому что я вижу наперед все, что с ней станется. Хорошего, — она покачала головой, — там мало.

— Может быть, — осторожно проговорила Ирина, — просто оставить ее в покое? Дать ей шанс разобраться самой. А то у нее условный рефлекс уже выработался. Как чуть что, так сразу же на загривке шерсть дыбом.

Клаемь кивнула:

— Я поняла вашу метафору. Шерсть дыбом, да. Но… Харгам Тонкэрим понимает. Раласву сэлиданум и Фарго — понимать не хотят. И каждый из нас, безусловно, желает лишь блага. В меру своего понимания…

— А Кмеле чего желает? — спросила Ирина.

— Если б только она сама понимала, чего ей надобно! — с досадой высказалась Клаемь. — В том-то и беда. Умишка еще всего ничего, зато эмоции — через край.

Ирина подумала, что бедная девочка в самом скором времени вконец осатанеет от всеобщей заботы о ее благе. И тогда натворит совсем уже непоправимых глупостей. И это будет катастрофой для всех. Потому что разорвать родственные узы в запале чувств — легко. Но восстановить их не так-то просто, на это могут уйти годы, если не вся жизнь… А в некоторых случаях даже жизни бывает недостаточно.

— Если ты имеешь дочь, и она вышла замуж, ты можешь обрести сына, — процитировала Ирина по памяти. — Иначе ты потеряешь дочь…