Последний рейс - Владислав Пикуля

они занимаются плохими делами, убивают, воруют и так далее. Я не такой и не собирался таким становиться. Но с другой стороны если я стану выполнять работу для местного главы, то смогу использовать его положение для выполнения своей задачи, то есть поиска своей семьи. Хотя, таким людям нельзя доверять, они родную мать продадут ради чего-нибудь. В таком случае тогда что мне мешает их обмануть? Что мне мешает мне согласиться, а потом сбежать?

— Хорошо. Я с ним поговорю.

— Ух ты. И ты так просто соглашаешься?

— А что мне ещё остаётся делать?

— Ну да. Отойди к стене.

Выполнив приказ, я встал лицом к противоположной стене от входа и стал ждать, что произойдёт дальше. Через секунду в замке решётки заскрипел ключ и послышались шаги. Меня взяли за руки, повесили на них наручники, и повели в коридор. Через какое-то время мы вышли на улицу. Оказалось, что тюрьма находилась на самой окраине города. Если посмотреть на право, то были видны городские, многоэтажные здания, некоторые имели нормальный вид, другие явно пострадали и стояли с повреждениями. Слева же, занимая всё обозримое пространство, рос знакомый мне лес. Мне стало немного страшно. Если город настолько близко, то что с радиацией? Этот вопрос я и задал конвоиру, на что получил ответ, фон здесь действительно повышен, но не так сильно, чтобы этого бояться. Успокоившись, я спокойно шёл и смотрел по сторонам. Мы прошли всю территорию тюрьмы и вышли за каменный забор. Там стояла машина, так называемая, буханка. Запрыгнув в неё, мы отправились в одну конвоиру ведомую сторону.

***

— Итак? Тебе сказали зачем ты здесь? — Спросил меня глава.

Ехали мы достаточно долго, минули лес, въезжали в городскую застройку, как и другие дома, те что мы проехали тоже имели полуразрушенный вид, после мы выехали на шоссейную трассу и помчались на большой скорости. Водитель ловко маневрировал, объезжая брошенные машины. Потом мы заехали в какой-то городок, где теплилась жизнь. Здания хоть и имели повреждения, но люди там жили. Вскоре мы остановились около самого целого и зашли внутрь. Поднявшись на последний этаж, мы зашли в одну из квартир. Там, в одной из комнат и находился тот самый глава. Большой, с животом, с лысиной пожилой мужчина. Когда мы зашли, он лежал на кровати в домашнем халате, и даже не пошевелился, увидев нас.

— Да. Мне сказали, что вы хотите, чтобы я работал на вас.

— Да. Всё правильно. Ты будешь работать на меня, мне пригодится твоя сила. Народ никак не хочет принимать мою власть, да ещё и эти вояки, с иностранцами закончили воевать, теперь на меня ополчились. Так что скажешь? Со своей стороны я обещаю, что ты ни в чём себе не будешь отказывать, всем обеспечу.

Посмотрев на него, я сделал вид, что думаю. Мне так хотелось ответить нет и сказать всё что думаю о таких людях как он. Однако пока у меня не имелось другого выбора, как согласиться.

— Хорошо. Я согласен. — Внутри в этот момент возникло очень неприятное чувство, как будто сам себя предаю. Нет, это не предательство, это использование вражеских ресурсов для благого дела.

Глава 26

— Вот и правильно. Мне нужен такой человек. Ты мне очень поможешь. — Глава улыбнулся хитрой улыбкой. — Ну а теперь, свободен. Тебя отведут в твоё новое место жительства. — Мой собеседник посмотрел на того человека, что меня сюда привёл. — Отведи его, где все пацаны живут. Понял?

— Понял. — Ответил мой конвоир. — Идём. — Это уже мне.

Я развернулся и вышел из квартиры в подъезд. Мой сопровождающий спускался по лестнице, мне пришлось не отставать. Вот, дожили, теперь я бандит. Как такое вообще могло произойти? Но всё-таки произошло. Теперь скорее всего я буду себя винить что вступил в их ряды, и одновременно успокаивать себя тем, что всё это ради благой цели. За такими мыслями, где я себя винил, потом успокаивал мы и дошли до нужного здания. Зайдя в него, поднялись на второй этаж и я увидел коридор, проходящий через всё строение с дверями слева и справа. Оказалось, это общежитие. Да… А глава-то распинался, что не буду себе ни в чём отказывать, а сам в общагу поселил. Ну, ладно, делать нечего, придётся на такие условия согласиться, всё равно это временно. Дойдя до нужной комнаты, мой сопровождающий достал ключи и открыл дверь. Войдя внутрь увидел обычную комнату с окном напротив входа. Справа размещался диван, слева шкаф и всё.

— Размещайся. Туалет в конце коридора справа, кухня также только слева. Теперь ты солдат в армии главы. — Опять солдат, пришла мысль. — Так что тебя поставят на довольствие, насчёт еды вообще не будешь думать. То же самое и с деньгами, раз в неделю будут выдавать получку. Всё. Можешь пока отдыхать, жди когда понадобится твоя помощь, за тобой придут.

— А когда это будет?

— Неизвестно. Как распорядится глава. Но без дела ты сидеть не будешь. Ты нужен, чтобы уничтожать наших врагов, а их у нас много. Те же вояки, у них там ещё впридачу какое-то движение сопротивления, другие банды, крестьяне, все против нас. Ты будешь постоянно на заданиях. — Договорив, мой собеседник развернулся и ушёл в коридор.

Последовав за ним, увидел что он пошёл к входной двери. Зайдя обратно в комнату, я запер дверь и улёгся на диван. Итак, оставалось ждать, что будет дальше. Опять только ждать, снова я ничего не могу сделать. А мне надо идти, мне надо двигаться, мне надо в путь. Меня ждёт моя семья, а я опять пролёживаю бока на диване. Но что мне ещё остается делать? Просто так сбежать от бандитов я не смог бы, оставалось только принять их предложение и уйти потом. Но всё равно сам факт того, что я опять прерываю свой путь меня очень раздражал. За такими мыслями я и не заметил как уснул. Оно и неудивительно, хоть и провёл я довольно много времени без сознания, день выдался насыщенным но разум не выдержал, уйдя в спасительные объятия морфия.

***

Проснулся я оттого, что кто-то громко топал в коридоре. Оказалось дверь вообще не защищала от звуков. Встав, я посмотрел на окно, там светило солнце и стояло оно на небе довольно высоко, значит проспал я много времени. Отвернувшись от окна, почувствовал как заурчало в желудке, хотелось кушать. Мне сказали, что меня поставят на довольствие и будут выдавать еду, но пока её нет, а есть хочется. Пришла