Форточка с видом на одиночество (сборник) - Михаил Барановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А еще у меня появился какой-то нервный тик, – жалуется Ирина. – Я все время моргаю и почесываюсь.
– Я заметила. К психиатру! – командует.
27Психотерапевт очень рад мне. Психотерапевт – один из немногих людей на планете, кто искренне мне рад. Вот до чего я докатился. Впрочем, я тоже рад его видеть.
Я говорю:
– Мне снятся какие-то странные сны. Мне никогда не снилось ничего подобного. Понимаете, это как будто чужой сон, случайно попавший к тебе в постель… Это как неправильно набранный номер телефона…
– Чужие сны… Это очень интересно. Очень. Никогда не встречал ничего подобного. И что же вам снится?
– Мне снится, что я целуюсь с мужчинами, что я рожаю…
– Очень интересно. А когда все это началось?
– Не так давно… Трудно сказать, – отвечаю.
– Может, это произошло после некоего события, которое произвело на вас сильное впечатление? Может быть, это была какая-то душевная или даже физическая травма? Ничего такого не было?
– Ну, может быть, это случилось после посещения консерватории. Я ходил на концерт Сен-Санса.
– Вы испытали культурно-эстетический шок от музыки Сен-Санса? Это поразительно! Надо обязательно послушать Сен-Санса. Я тоже так устал от этой попсы. Везде попса. По радио – попса, по телевизору – попса. Никакого спасения от этой попсы. Консерватория! Да! Надо непременно пойти в консерваторию. – Делает какие-то пометки в еженедельнике.
«Мой психотерапевт пользуется еженедельником, – замечаю я. – Надо, – думаю, – будет спросить у него про мою концепцию делового еженедельника “Жизнь – говно”. Интересно все-таки, кто из нас прав: я или Алла Генриховна?»
Психотерапевт говорит:
– В ближайшие же выходные – посещение консерватории! Так…
– Простите, доктор, но я не думаю, что дело в Сен-Сансе. Просто в консерватории я сильно ударился головой.
– Вы так тянулись к высокому, что свалились с ложи бенуара?
– Нет, я ударился о другую голову. О голову одной девушки… – И тут я теряю контроль над собой. В очередной раз меня посещает озарение. – Доктор, доктор! – кричу я. – Меня сейчас посетила одна безумная мысль!
Тот от неожиданности вздрагивает так, что очки с тяжелыми линзами подскакивают на его носу.
– Дорогой мой, только не волнуйтесь, только не волнуйтесь и не надо так кричать. Вы как раз по адресу! Безумные мысли – наша профессия!
28Прибежав домой, я хватаюсь за подзорную трубу. Как же я раньше не догадался! Это все из-за сбоев в работе трансмиттеров. Тормозные какие-то трансмиттеры! Я вижу Ирину и Яна за столиком кафе. Судя по всему, они только что встретились. К ним подходит официант.
– Что будете заказывать? – спрашивает.
Ирина говорит:
– Мне, пожалуйста, чай. Зеленый.
– А мне капучино, – говорит Ян.
Официант кивает:
– Хорошо.
– С обезжиренным молоком, – добавляет Ян.
– Хорошо.
– И без корицы. С мелкой шоколадной крошкой.
– Хорошо, – говорит официант.
– У вас есть заменитель сахара? – не унимается Ян.
– Да. Сейчас принесу.
– О чем это я? – спрашивает Ян Ирину. – Ах, да. Я так по тебе скучал… И дня не проходило, чтобы я не думал о тебе.
Ирина, моргая и почесываясь, говорит:
– Я тоже много думала о тебе.
– Правда? – оживляется.
– Да, – говорит Ирина.
Тут раздается телефонный звонок, и Ян подносит мобильник к уху.
– Саша, надо выяснить, что там с НДС… Да, он должен пойти в зачет… Нет, таможня – это твой вопрос… Хорошо. Пока, – он кладет телефон на стол и обращается к Ирине: – Извини.
– Ничего.
– Прости меня, я был полным дураком. Не знаю, что на меня нашло.
– Ревность – штука неуправляемая.
– Да, но все равно нельзя было так себя вести, извини.
– Все нормально, забудь.
Я понимаю, что мне необходимо срочно вмешаться. Пора внести ясность. Расставить все точки над «i». Набираю ее номер. Вижу, как Ирина берет телефон и после нескольких протяжных гудков говорит мне в ушную раковину:
– Здравствуйте. Да я поняла. Вы знаете, я сейчас не могу разговаривать… Что? Вы сумасшедший? Что вам снится?.. Рыба?.. Вы считаете, что это моя рыба? – Она прикрывает трубку рукой и говорит Яну: – Бред какой-то. Опять этот псих.
– Дай я с ним поговорю!
– Не надо, я сама.
Снова я слышу ее голос в телефонном динамике:
– Послушайте, не звоните мне больше, хорошо? Сотрите мой номер и больше мне не звоните. Никогда. Хорошо? Вот и отлично. Прощайте, – и частые гудки.
– Чего он хочет от тебя? – интересуется Ян.
– Он говорит, что ему снятся мои сны. Он считает, что мне должны сниться его сны. Потому что мы стукнулись головами… Ну, тогда, в консерватории. И теперь нам снятся сны друг друга. Представляешь? Больной! Надо же до такого додуматься!
– А нечего давать свой номер всем подряд.
– Кажется, мы уже это обсуждали…
– Да, я помню. Но все-таки…
– Послушай, а вдруг он прав, и мне действительно снятся сны какого-то психа, а ему – мои?
– У тебя что, тоже крыша поехала? Ты чего чешешься?
– Нет, но интересно же!
– Просто жуть, как интересно!
– Мне на самом деле последнее время снятся какие-то странные сны…
– Правильно ли я понял, что тебя больше занимает навязчивый бред малознакомого сумасшедшего, чем разговор со мной.
– Нет, ты неправильно понял.
– Тогда зачем ты со мной это обсуждаешь?
– Извини, что я недостаточно внимательно ознакомилась со списком тем, предложенных для обсуждения.
– Нет, я тут сижу, как дурак! Бросил все дела! Извиняюсь перед ней! Унижаюсь, можно сказать…
И тут она ему говорит:
– Знаешь, ты тоже сотри мой номер телефона и тоже никогда больше не звони, а то унизишься еще ненароком.
– И не позвоню! Можешь не сомневаться!
– Вот и отлично. – Встает и уходит, не дождавшись даже зеленого чая.
29Вечером того же дня мои предположения подтверждаются. Это происходит на кухне, где Ирина и ее мама пьют обычный черный чай.
– А с чего бы вдруг мне снилось, что я играю на саксофоне? – спрашивает Ирина. – Или, например, какая-то совершенно неизвестная мне старушка, засыпанная долларами… И еще черт знает что!
– На самом деле все очень просто объясняется.
– Так-так-так, – шепчу себе под нос. – Очень интересно: как же все это «очень просто объясняется»?
– Саксофон, – говорит ее мать, – это такой фаллический символ… Вот ты не помнишь, какую музыку играла на саксофоне: веселую или грустную?
– Грустную, – отвечает.
– Вот видишь, ты грустишь по мужчине своей мечты. На уровне подсознания…
– Да ты просто Фрейд! А что тогда ты скажешь про старушку, засыпанную долларами?
– Это еще проще, – говорит ее мать. – Опять же на уровне подсознания в тебе говорит обида.
– Какая еще обида?
– А такая… Тебе обидно, что мужчины тратят деньги на других женщин… Даже на таких старух. А на тебя никто денег не тратит, и тебе обидно.
– Отлично. Спасибо тебе большое. Ты открыла мне глаза. Все объяснила, разложила по полочкам…
– Если тебя не устраивает моя трактовка, можешь считать, что это не твои сны. Пожалуйста! Это не твои сны, а сны какого-то сумасшедшего. Позвони ему и попроси вернуть твои сны назад. А если не отдаст, – обратись в милицию. Скажи, мол, так и так – подменили сны сволочи. Подсунули мошенники-извращенцы вместо моих замечательных девичьих снов какие-то чужие, безобразные, отвратительные сновидения!
30Мы с Борькой лежим на полу моей комнаты и любуемся разукрашенным всеми цветами радуги Мухтаром.
Я говорю:
– Надо изучить потребительский спрос. Выявить сегмент рынка. Определить границы этого спроса и ценового диапазона. Но начать надо, конечно, с маркетинга.
– Нет ничего проще, – считает Борька. – Надо вывести Мухтара на собачью площадку. Вот тебе и будет маркетинг.
– Точно, – говорю. – Так и нужно сделать. Начать с изучения спроса в целевой аудитории. Это очень правильный маркетинговый ход!
– Еще бы! Держись меня! Маркетинг – мое второе имя! Кстати, я недавно убирал у себя в шкафу… У меня там полно свободного места!
– И что? – удивляюсь.
– Он спрашивает! А куда ты думаешь деньги складывать?
– В твой шкаф?
– Чем тебе не нравится мой шкаф?
– Я тоже недавно убирал в своем шкафу, – говорю. – В моем шкафу еще больше свободного места.
– Ладно, не будем делить шкуру неубитого медведя. Представляешь, у нас будет столько денег! Мы будем отдыхать на Канарских островах.
– Лучше на Мальдивских, – говорю.
– Чем тебе не нравятся Канарские острова?
Я говорю:
– Ладно, только возьмем с собой Полину. Потому что этот Алик… Он только в Сочи и может ее отвезти. И то с приключениями…
– А кого я возьму на Канары? Мухтара?
– Не переживай, – говорю. – Вот разбогатеем, – желающих будет хоть отбавляй!
– Эх! Хотелось бы побыстрее уже отбавлять желающих… – вздыхает.
Телефон звонит, и я беру трубку. Я сразу говорю:
