Скандерия (СИ) - Моденская Алёна

— Я подумала, мне стоит вас поблагодарить, — сказала Агнесса, глядя мимо Истомина. — Я в курсе, кто приложил Левиафана, и за что.

— И откуда вы это знаете? — спросил Истомин. Вода, стекающая за воротник, стала вдруг обжигающе горячей.

— Я же не дура, — просто сказала Агнесса. — Проблема в том, — она сделала шаг к Истомину, — что о травме Левиафана знаю не только я.

Теперь она пристально смотрела в глаза Истомина.

— А кто ещё? — он почему-то говорил шёпотом.

— Наш общий друг Правдоруб.

Истомин чувствовал, что ещё чуть-чуть — и мир начнёт вращаться, так действовал на него прожигающий взгляд чёрных глаз. От обморока его спас ещё один звонок в дверь. Агнесса резко отвернулась, мир перестал расплываться.

— Чтоб тебя, — процедила Агнесса. — Здесь есть, где спрятаться? Где? Ванная? — медленно, разделяя слова, спросила Агнесса.

— Туда. — Истомин кивнул на дверь душевой.

Агнесса закрыла за собой дверь, а Истомин посмотрел на экран домофона, жалея, что не сделал этого при первом звонке. На экране появилось изображение Сони Рябининой, оглядывающейся по сторонам и грызущей ноготь. Истомин прислонился к стене и закрыл глаза, слушая собственный пульс. Звонок повторился дважды. Когда тишина затянулась, Истомин снова посмотрела на экран. Площадка пустовала.

Спокойно и невозмутимо выплыла Агнесса.

— Вы сегодня популярны, — пробормотала она, поправляя прядь волос на затылке. — А зеркала у вас нет?

— Зачем вы пришли? — прямо спросил Истомин.

— Я уже сказала всё, что хотела. — Агнесса снова смотрела сквозь Истомина. — Я узнала больше, чем рассчитывала. Ребёнок оказался не вашим? Это вас тогда спасло?

— Послушайте… — Истомин сделал шаг к Агнессе.

— Да не переживайте вы так, — махнула рукой Агнесса. — Я никому ничего не расскажу. И шантажировать вас тоже не буду. Хотя интересно было бы попробовать. — Теперь она со странной улыбкой смотрела в пространство.

— Вы знаете, кто такой Правдоруб? — спросил Истомин.

— Да. — Агнесса тряхнула головой, как бы отгоняя ненужные мысли.

— Давно?

— Давно. — Она бросила на Истомина пронизывающий взгляд. — И вы, если не дурак, должны были бы догадаться, кто блистает своими талантами на страницах этого поганого журнальчика.

— И кто это? — нетерпеливо спросил Истомин.

— Я вам не скажу. Пока.

— Почему?

— А почему я до сих пор этого не сделала? — насмешливо спросила Агнесса. — Всё хорошо в своё время.

— Послушайте, — Истомин подошёл к Агнессе так близко, что видел собственное отражение в её чёрных глазах. — Вы знали, кто пишет эти статьи, и спокойно наблюдали, как люди сходят с ума, как они провалиться готовы… Да вы…

— Что? Разве меня тоже не зацепило?

Агнесса стояла, прижавшись спиной к стене, Истомин нависал над ней, тяжело дыша, в висках стучало.

— Есть ещё такое понятие, как доказательство, — спокойно сказала Агнесса. Она резко отлепилась от стены, и Истомин сделал шаг назад. — Мне пора идти.

Уже у двери Агнесса обернулась.

— А вы мне нравитесь. При других обстоятельствах мы могли бы подружиться.

Сделав шаг за порог, она задела большой предмет в пластиковой обёртке, прислонённый к косяку на лестничной клетке.

— Это, наверное, Рябинина оставила, — пробормотал Истомин.

— Не буду мешать, — насмешливо произнесла Агнесса и поцокала вниз по лестнице.

Истомин захлопнул дверь. Студентки, подарки. Ладно, хоть соседей поблизости не было. Однако никогда нельзя быть уверенным, что никто ничего не заметил. С другой стороны, терять ему, похоже, больше нечего.

Истомин обречённо вздохнул и разорвал тонкую упаковку. Внутри оказалась картина в хромированной рамке. С холста на Истомина смотрело его собственное поясное изображение, приукрашенное фантазией юной художницы. На лоснящихся рельефных мышцах, которым безусловно был сделан щедрый комплимент, играли глянцевые блики.

Оставалось лишь надеяться, что Соня не включила эту работу в портфолио. От мысли о том, что портрет могли увидеть преподаватели, голова пошла кругом.

Глава 23

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На следующий день состоялся девичник перед свадьбой Астры. Вопреки уговорам Евы и Лизы, предлагавших отправиться в ночной тур по клубам и ресторанам, Астра решила устроить девичник у себя дома — в таунхаусе посёлка «Хрустальный город», где проживали привилегированные деятели искусств. Свадьба уже вовсю готовилась в закрытом загородном клубе «Русалка». Родители Астры и её жениха Никиты (старые друзья, мечтающие породниться) пригласили тысячу гостей, симфонический оркестр и заказали огромный пятиярусный торт из натуральных ингредиентов.

— Сколько потратили ваши предки? — спросила Ева, разглядывая фотографию торта, украшенного всевозможными цветами, завитками и сердечками.

— Понятия не имею, — равнодушно пожала плечами Астра.

— Тоня, а вы-то когда соберетесь? — с улыбкой спросила Лиза, но та только поморщилась и покачала головой.

— У вас всё нормально? — спросила Астра почти безразлично.

— Родители Тимура… — Тоня судорожно вздохнула. — Им психопатка в семье не нужна.

Повисла тишина.

— Ты же не… подумаешь, — сбиваясь, бормотала Лиза. — И потом, это же Тимуру решать, а не его родителям.

Астра вдруг зашлась нервным смехом. Она надрывно хохотала в полной тишине, брызжа слюной и раскачиваясь.

— Не родителям решать, ага, как же, — повторила Астра, судорожно размазывая слёзы по лицу.

— Может, всё-таки расскажешь? — медленно спросила Агнесса. Девочки не сразу поняли, что вопрос адресовался Еве.

— Что расскажу? — удивлённо спросила Ева.

Агнесса вперила в подругу пронизывающий взгляд. Остальные тоже непонимающе смотрели на Еву, и только Астра, обхватив себя руками, всё ещё смеялась сквозь слёзы.

— Ладно. Какая разница, теперь-то. Ну, — Ева резко вдохнула. — Я решила вообще прекратить заниматься личной жизнью. Мне нужно больше энергии для творчества, а парни сильно отвлекают.

— А почему — «какая теперь разница»? — медленно спросила Агнесса.

— Не хотела говорить до посвящения, — пожала плечами Ева. — Ну что вы на меня так уставились?

— Какого ещё посвящения? — осторожно спросила Лиза.

— Прошлым летом я познакомилась с ребятами-Полуночниками. Сначала мы просто пересекались, а потом Самсон… — Ева покрутила рукой в воздухе. — В общем, неделю назад я прошла посвящение

— Что за Полуночники? Новая секта? — спросила Тоня, криво улыбнувшись.

— Нет, — усмехнулась Ева. — Это такое движение. В общем, надо отсечь всё, что мешает тебе гармонично развиваться — алкоголь, никотин, всякие там стимуляторы, привязанности. Ну, и личную жизнь. Чтобы вся энергия направлялась только на творчество.

— А почему Полуночники? — спросила Лиза, сдвинув брови.

— Потому что самые продуктивные медитации получаются в полночь, а точнее — в час «ноль», когда происходит смена времени. Старая энергия полностью уходит, а новая — в максимальной концентрации, и надо успеть её набрать. Если настроишься на нужные потоки, там такое открывается… — Ева закатила глаза. — В общем, мне теперь есть чем заняться, кроме личной жизни.

— То есть? — Агнесса внимательно смотрела на подругу. — Надо уничтожить вообще все привязанности?

— Ну, не так чтобы, — Ева неопределённо махнула рукой. — Но в целом, да.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — Лиза даже раскрыла рот от удивления. — А как же родители? И друзья? Семья?

— Я о детях не мечтаю. Есть дела поинтереснее. Главное — не проболтайтесь пока.

— Мы-то не проболтаемся, а вот Правдоруб, если узнает, снова будет тебя грязью поливать. — Тоня задумчиво смотрела в сторону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он больше ничего не напишет, — вдруг произнесла Агнесса, и чуть улыбнувшись, добавила: — кроме, пожалуй, признательных показаний.

Теперь все, открыв рты, смотрели на Агнессу.

— То есть — как…? — У Лизы челюсть отвисла

— А так. Правдоруб найден и, насколько мне известно, скоро будет задержан. И все его, вернее, её подельники — тоже. За этим дело не станет. Твой папа обещал, — Агнесса подмигнула Еве.