История Армении - Moвcec Xоpeнaци

54

Об армянской, иверской и алванской грамоте

По смерти Аркадия на престоле его сменил его сын, названный Феодосией Малым. Он продолжал поддерживать прежние дружественные отношения с Арменией и с нашим царем Врамша-пухом, но не поручил ему свой удел, а управлял им при помощи должностных лиц и заключил мир с персидским царем Язкертом. В это время вернулся Месроп с письменами нашего языка и, отобрав по велению Врамшапуха и Сахака Великого умных и здоровых детей, обладавших мягкими голосами и долгим дыханием, учредил школы во всех областях и стал учить во всех уголках персидского, но не греческого удела, где (народ), оказавшийся из-за рукоположения в подчинении кесарийского престола[700], вынуждали пользоваться греческой, а не сирийской грамотой.

Месроп же, отправившись в Иверскую страну, по дарованной ему свыше благодати создает письмена и для них при помощи некоего Джала, переводчика с эллинского и армянского языков, и при содействии их царя Бакура и епископа Моисея. Отобрав детей и разделив их на два класса, он оставляет им в качестве учителей Тера из Хордзеана и Муше из Тарона.

Далее он спускается в Алванию к их царю Арсвалену и к патриарху Еремии, которые с готовностью принимают его учение и предоставляют избранных детей. Призвав некоего Вениамина, одаренного переводчика, которого немедленно отпустил владетель Сюника юный Васак[701], при посредничестве своего епископа Анании, он с их помощью создал письмена для гортанного, нелепого, варварского, грубейшего языка гаргарцев. Оставив там в качестве надзирателя своего ученика Йовнатана и в то же время назначив священников при царском дворе, он возвращается в Армению и застает Сахака Великого за переводами с сирийского, из-за отсутствия греческих (книг). Ибо, во-первых, все греческие книги, имевшиеся в нашей стране, были сожжены Мехружаном, а затем, после разделения Армянской страны, персидские управители никому в своем уделе не давали учиться греческой грамоте, но только сирийской.

55

Повторное царствование Хосрова в Армении, а за ним — перса Шапуха

После двадцати одного года царствования Врамшапух умирает, оставив десятилетнего сына по имени Арташес. Тогда Сахак Великий отправляется ко двору персидского царя Язкерта[702]просить (о возвращении) арестованного Хосрова, который после смерти Арташира во времена Врама был освобожден от оков и вольно содержался в крепости по названию Анйуш. Язкерт соглашается выполнить просьбу и отпускает Хосрова в Армению, дав ему царскую власть. Тот просит отпустить Храхата, сына Газавона, который после смерти отца был выведен из крепости Анйишели[703] и отослан за Сагастан[704]. Но Хосров не успевает увидеться с ним, процарствовав во второй раз всего лишь один год.

После этого Язкерт назначает армянским царем не армянина, а своего собственного сына Шапуха, замышляя зловещие уловки. (Он надеялся), что нахарары, постоянно пребывая при нем, сойдутся с ним в ходе бесед и общения, на пиршествах и в охотничьих забавах, а кроме того сроднятся и сблизятся (с персами) посредством смешанных браков, так что можно будет обратить их в веру маздезнов, и тогда они полностью разойдутся с греками. Не ведал безумец, что «Господь разрушает замыслы язычников», хотя и на время он преуспел. Ибо Хамазасп тем временем умер, а Сахак Великий был в глубоком трауре, так что не было никого, кто бы собрал воедино армянские полки. Поэтому Шапух с легкостью пришел в нашу страну, ведя Храхата и всех изгнанников. Однако он оказался не в состоянии обрести расположение нахараров, которые дружно его возненавидели и не воздавали ему царских почестей на охоте и на пирах.

Однажды был случай, когда по пересеченной и каменистой местности отважно гнались за стадом диких ослов; царь стал отставать. Тут Атом Гнуни, насмехаясь над ним, говорит: «Иди, иди, богорожденный перс, если ты — мужчина». А тот отвечает: «Пошел бы ты, ибо скакать по камням — дело демонов». Другой раз случилось охотиться на вепрей в камышах, при помощи огня, и Шапух не решался въехать в густые заросли, а пламя уже окружало их кольцом. Поглядывая направо и налево, он метался на коне в разные стороны. И снова говорит ему Атом: «Богорожденный перс, ведь это — твой отец и твой бог[705], чего же ты боишься?» Шапух же отвечает: «Брось-ка шутить, повернись и пройди через огонь, а я за тобой, ибо, идя впереди, мой конь шарахается». Тогда Атом стыдит его, говоря: «Разве тут тоже камни, чтобы я ехал впереди? И вот что. Если ты называешь мокцев племенем демонов, то я вас, Сасанидов, назову бабами». Тут он, хлестнув коня, проходит через огонь, как через лужайку с цветами, вызволяя Шапуха. И поняв после этого, что тот не смолчит, он ушел в Мокскую страну[706].

Еще раз при игре[707] с жезлами Шаваспу Арцруни случилось дважды отбить мяч у Шапуха. Тот, замахнувшись на него жезлом, говорит: «Знай свое место!» А этот отвечает: «Да, знаю, что я царский отпрыск от семени Санасара и обладаю правом наравне с твоими братьями целовать царскую подушку, как о том свидетельствует мое имя»[708]. Высказав это с величайшим презрением, он выскочил из ристалища.

И снова как-то на веселом пиру Хосров Гардманский, упившись вином, на виду у Шапуха пустился в страстные любовные игры с женщиной, искусно игравшей на лютне. Шапух, рассердившись на это, велит схватить его и запереть в зале. Но тот, положив правую руку на кинжал, подробно Трдату Багратуни, вышел и удалился в свой дом. И никто из служителей двора, знавших силу мужа, не посмел прикоснуться к нему[709]. Рассказать это меня заставила твоя неуместная просьба.

56

О том, что произошло вслед за уходом Шапуха из Армении, и о наступившем после него безвластии

После четырехлетнего бесславного правления Шапуха в Армении до него доходит весть о болезни отца, и он немедленно отправляется в путь, приказав военачальнику, своему заместителю, схватить армянских вельмож и отвести в Персию. Но едва успел Шапух достигнуть Ктесифона, как его отец Язкерт скончался, процарствовав одиннадцать лет. В тот же день и сам он был там же предательски убит придворными. В свою очередь армянские нахарары, собравшиеся по почину храброго и удачливого Нерсеса Чичракеци вместе со своими войсками, дают под его командованием сражение персидскому отряду, наносят ему поражение, и Аспрам Спандуни убивает их начальника. Сами же, рассеявшись, самочинно разбредаются по всем горам и крепостям, уповая каждый на самого себя. Тут все ванандцы[710] отличились своей храбростью. По этим причинам наша страна, оставшаяся на три года в состоянии безвластия, сопровождавшегося великими смутами и волнениями, подверглась разрухе и запустению; царские подати вносились неисправно, дороги закрылись для простого люда, всякий порядок расстроился и нарушился.

В эти же дни в Персии воцарился Врам Второй и стал искать способы воздаяния и отмщения нашей стране; заключив мир с греками, он не прикоснулся к их уделу.

57

Отправление Месропа в Византии и копии пяти писем

Когда Сахак Великий увидел все эти бедствия, охватившие персидский удел, он отправился в западные края нашей страны, в сторону греческого удела, но там ему не оказали приема, подобающего его достоинству. Поэтому он посылает Месропа и своего внука Вардана в Византии к царю Феодосию[711] с письмом такого содержания.

«Миролюбивому императору, господину моему Августу Феодосию Сахак, епископ Армении, (желает) радости в Господе.

Знаю, что весть о нашем бедственном положении дошла уже до слуха вашей самодержавности. Поэтому, уповая на милость вашего благодетельства, ищу убежища у ваших ног, ибо меня не удостоили приема в собственном моем (епископском) уделе, повинуясь указаниям своих управителей. Их ненависть дошла до того, что они даже не приняли письмен, которые, немало положив на это трудов в Сирийской стране, доставил тот самый муж, коего я направил вашему благодетельству. Итак, да заблагорассудится вашей царственности не лишать нас власти в нашем (епископском) уделе[712] и приказать принять как нас самих, так и наше учение. Будьте здоровы».

Пишет он, и епископу царствующего города следующее.

«Сахак, епископ Армении, учителю нашему Аттику, епископу державного двора (шлет) привет с благословением.

Уповая на ваше святейшество, посылаем учителя нашей страны Месропа и моего внука Вардана, дабы ты, услышав от них о постигших нас бедствиях и трудностях, помог нам своим ходатайством перед великим царем в качестве искренне любимого нами брата. Будь здоров».