Я - подводная лодка ! - Николай Черкашин

- Обстановка внутри корпуса лодки была сложная... - рассказывает Леонид Иванович Мелодинский. - Самый большой отсек был затоплен полностью, третий и пятый - частично. Мы решили продуть их по мере возможности воздухом высокого давления и поднимать лодку за штатные штоковые устройства с помощью стальных 200-тонных понтонов... Я предлагал приподнять лодку за винты и подсунуть проводники под корпус. Но комфлотом адмирал Сидоров был против. Начали промывать грунт под корпусом. Два водолаза с гидромониторами почти неделю шли навстречу друг другу. Но там галька. Потом уже в доке удивлялись - почему лодка так тяжела? Выяснилось, что при промывке в цистерны главного балласта набилась галька, утяжелив лодку на несколько сотен тонн.

Все-таки пока шла промывка грунта под килем, я застропил лодку за винты и приподнял. Водолазы потом радовались: что там проводник подсунет, мы и сами пролезем..."

Случилось то, чего все боялись: при первой же попытке продуть понтоны, огромные стальные цилиндры вылетели на поверхность, едва не покалечив находившихся в шлюпках матросов.

"Как всегда бывает там, где много начальства (а в группе главкома ВМФ, контролировавшей подъем, было около десяти адмиралов, не считая местного командования), настоящего порядка нет. Кто-то прошел по палубе, увидел, что все шланги лежат отдельно друг от друга, приказал собрать их все вместе. На бирки никто не обратил внимание, шланги связали в огромный (более 30 линий) пучок, после чего было отдано приказание начать с рассветом продувку. Специалистов АСС не поставили в известность... И все-таки мы её подняли! Все работы по подъему АПЛ с момента аварии заняли менее 40 суток".

То был рекорд, не известный ни тогда, ни ныне в мировой практике. За эти сорок ударных дней и бессонных ночей было выполнено более 1600 водолазных спусков, водолазы в общей сложности отработали под водой около 4000 часов. Капитана 1-го ранга Мелодинского в канадке, пилотке и измасленной робе порой принимали за мичмана. Он дневал и ночевал на объекте.

Весьма повышало работоспособность напутствие главкома техническому руководителю операции Юрию Сенатскому: "Учти, что в ЦК я уже доложил, что лодку поднимем. Не поднимем - меня снимут. Но прежде чем снимут меня, я успею посадить в тюрьму тебя. И Сидорова тоже. Желаю успеха!"

Мелодинский: "К-429 поднимали классическим способом - сначала загерметизировали прочный корпус, продули то, что можно было продуть. Дефицит плавучести восполнили двумя парами стальных понтонов. Кстати, на этой операции я выиграл у Сенатского бутылку коньяка. Каким образом? Предполагалось, что при всплытии К-429, вследствие отрицательной плавучести и смещения центра остойчивости, могла опрокинуться. Я сказал, что этого не случится, если пару понтонов прикрепить к боевой рубке. Были сомнения в расчетах, были споры, но в итоге я коньяк выиграл. В те годы, да ещё на Камчатке, коньяк был величайшей редкостью.

Говорят, японцы очень высоко оценили нашу работу, чего, увы, не сделало наше начальство. В силе оставалась давняя установка: "ВМФ лодку утопил, ВМФ её и поднял, поэтому награждать некого". Лишь командующий Тихоокеанским флотом адмирал В. Сидоров, на глазах которого проходила наша тяжкая работа, наградил участников операции именными часами".

Мои собеседники - не просто ветераны, а патриархи судоподъемного дела: бывший главный инженер Аварийно-спасательной службы ВМФ СССР контр-адмирал в отставке Юрий Константинович Сенатский и бывший начальник АСС Балтийского флота капитан 1-го ранга запаса Леонид Иванович Мелодинский.

Можно по пальцам пересчитать, сколько затонувших подводных лодок было поднято за минувшие полвека на поверхность. Это - дизельные С-11, С-80, С-178 и атомная К-429... И все их поднимали с непременным участием Юрия Сенатского - 38 лет жизни отдал он нелегкому и опасному делу. Еще будучи инженер-капитан-лейтенантом (1953 г.), принимал участие в подъеме в Рижском заливе с глубины 20 метров погибшую в годы войны С-11. На его счету свыше полусотни поднятых судов и кораблей. Из них более сорока в портах Бангладеш, где Сенатский был заместителем командира ЭОН-12 по судоподъему.

Капитан 1-го ранга Мелодинский Леонид Иванович активно участвовал в поиске архива СС, затопленного в глубоководном озере Аримайчу под литовским городом Радвилишкис. Поднимал со дна моря упавшие самолеты, вертолеты, ракеты и даже золото, которое вез затопленный в годы войны после боевых повреждений британский крейсер "Эдинбург".

За неделю до подъема мы сидели с Юрием Константиновичем Сенатским в его домашнем кабинете, старый моряк внимательно разглядываел схему подъема "Курска".

"Что меня настораживает в этом проекте... Во-первых, "Курск" нельзя поднимать под самое днище - ведь если, не дай бог, произойдет обрыв тросов, крейсер ударится о грунт как минимум с высоты 100 метров. Мы, например, транспортировали поднятую на стропы С-80 на расстоянии 5-10 метров от дна.

Во-вторых, "Курск" поднимают вопреки всем судоподъемным канонам разгерметизировав прочный корпус большими вырезами. Возможно, такой способ подъема, который осуществляет сейчас компания "Мамут", и станет новым словом в технике судоподъема - как-никак на дворе XXI век и третье тысячелетие.

Вероятность успеха операции "Курска"? Пятьдесят на пятьдесят. Самая уязвимая часть проекта - тросовая система. Лопнет, не дай бог, один трос, а дальше - эффект "домино" - начнут рваться и соседние, на которые сразу же придется запредельная нагрузка. У нас в 1983 году при подъеме атомной подводной лодки К-429 лопнул даже не трос, а стальной шток, приваренный к корпусу атомохода. Пришлось все начинать заново...

Мы выдвигали альтернативный проект: "опрокинутый док". Это понтон-катамаран с вырезом для лодочной рубки. Он опускается прямо на затонувшую лодку и подхватывает её снизу на две выдвижные - друг другу навстречу - гидравлические "гребенки". Не захватывает, а именно подхватывает. Потом понтоны продувают и они всплывают вместе с подхваченной субмариной.

Такой способ подъема не требует никаких вырезов в прочном корпусе "Курска". Поднятую таким образом лодку удобнее вводить в док. Экспедиция в большей степени была бы независимой от волнения моря, так как хорошая погода требовалась бы только в день подъема. Наконец, что тоже немаловажно, проект, разработанный инженерами бывшей "корабелки", ныне Морского технического университета (руководитель группы Леонид Васильев), потребовал бы гораздо меньше денежных средств, чем нынешний. И потом, реализация его оснастила бы российских спасателей мощным судоподъемным средством, тогда как по нынешнему контракту баржу "Гигант" голландцы забирают себе.