Золотой треугольник - Богуслав Шнайдер

«В капле воды отражается весь мир», — повторял я и продолжал раздумывать над этой простой фразой (очевидно, она возникла в моей голове из-за дождя). Но разве нельзя одно и то же событие объяснить по-разному?

Наркотики — проклятие не только для тех, кто ими пользуется. Они разлагают и тех, кто ими торгует. В больших количествах наркотики словно бы начинают жить собственной жизнью. Они развращают каждого, кто к ним прикасается. Быстрая и заманчиво простая возможность разбогатеть подрывает моральные устои, уничтожает дружеские связи, поддерживает преступление, сеет беспокойство и предоставляет различным людям целый спектр перспектив: для одних это средство, чтобы захватить или сохранить власть, для других — чтобы выдвинуться, фантастически разбогатеть. Для тех, кто ими торгует — в Азии часто с риском для жизни, — они играют ту же роль, что некогда золото для конкистадоров.

Сравнение с испанцами, которые в поисках наживы ринулись в джунгли Центральной Америки в поисках Эльдорадо, легендарной страны золота, напрашивалось само собой. И у них жажда денег заглушила голос совести. В погоне за желтым металлом они сотнями тысяч убивали женщин и детей, уничтожали империи, сами погибали от лихорадки на Юкатане. Призрак золота гнал их навстречу смерти в безводные мексиканские пустыни. Разве генерал Туан и Чанг Шифу не родные братья свинопаса Ф. Писарро, только живущие в другом столетии, когда горы золота приобретаются уже не прямым грабежом чужих империй, а «промывкой» чужих карманов? «Конкиста двадцатого века», — пробормотал я. Никто мне не возразил.

Чтобы отогнать страх перед близящимся утром и оторваться от мрачных размышлений о своих ближних, я стал думать о том, как, в добром здравии выбравшись из Мэсалонга, начну писать книгу о наркотиках, которая вместит и соображения, пришедшие мне в голову в эти предрассветные часы. Мэсалонг — не только то, что можно лицезреть или описать, это составная часть долголетней традиции, детище событий в Китае, Лаосе, Бирме и Вьетнаме.

Но как передать сложность на первый взгляд не зависящих друг от друга процессов, которые происходят в стольких странах?

Пожалуй, лучше всего выделить историю распространения наркотиков в отдельных странах Юго-Восточной Азии в самостоятельный раздел, назвать его «Беспокойный континент» и вклинить в повествование о ночи, проведенной в этой гостинице.

Часть II

БЕСПОКОЙНЫЙ КОНТИНЕНТ

Бочонок с порохом

«Подлинный конфликт в Европе невозможен, для сильных страстей Европа, несмотря на противоречия, слишком усталый континент, здесь все страны родственны по культуре и исповедуют одинаковые ценности. В Америке воевать некому, а Африка для больших сражений слишком отстала. Самые тяжкие войны возможны лишь в Азии», — любил повторять писатель Эдгар Сноу, один из крупнейших знатоков Китая.

Он был не совсем прав, хотя его утверждение и относилось к периоду, когда именно в Восточной и Юго-Восточной Азии особенно остро сталкивались интересы разных крупных государств. Ныне, почти через четыре десятилетия после того, как он написал эти слова, уже нельзя утверждать, что самые опасные конфликты могут возникать только на территории, где живет три четверти человечества. В эпоху, когда локальные конфликты имеют тенденцию мгновенно перерастать в глобальную угрозу, столь же взрывоопасным может оказаться и положение в Центральной Америке или даже в центре Европы.

Однако в ту пору, когда Сноу написал приведенные строки, с 20-х годов, на Дальнем Востоке почти непрерывно велись войны. Оккупация Кореи, аннексия Маньчжурии, китайско-японская война определили экспансионистский характер Страны восходящего солнца задолго до того, как на Пирл-Харбор упала первая бомба.

На побережье Желтого моря миллионные армии сражались еще задолго до того, как Гитлер начал вооружаться. Конфликты на Востоке не прекратились ни после падения Берлина, ни после атомной бомбардировки Хиросимы.

Еще четыре года длилась гражданская война на необозримой территории Китая — от безводных пустынь на севере до гималайских ледников. Тридцать лет продолжались бои в Индокитае, а на вьетнамских границах спокойствие не установилось и поныне. Помимо классовых и политических противоречий на этом самом населенном континенте земного шара обнаружились и специфические черты, в других местах так остро не проявлявшиеся. Азию, колыбель великих религий и родину трех четвертей человечества, разъедали раздоры, национализм, различия в жизненном укладе, обычаях, психологические комплексы и всевозможные амбиции.

Древнейшие нации не были объединены ни языком, ни культурой, ни даже расовым единством. Индийцы, китайцы, малайцы, персы, турки и арабы пережили периоды славы и упадка; но слишком часто величие их государств покоилось на закабалении других. Традиционное недоверие преобладало над симпатиями, так что на континенте осталось не так уж много правительств, которые могли не опасаться кого-либо из своих соседей.

Большинство политиков обращались к прошлому, из которого черпали силу и которым питали свое честолюбие. Будущее, полное подводных рифов, трудностей и вопросов, тонуло во мгле.

Конечно, и Азия изменилась с той поры, когда в ней побывал Сноу: ряд конфликтов удалось разрешить, другие можно было бы приглушить без вмешательства извне. Однако как удивительно близки в Южной и Восточной Азии порох и цветы мака!

Беспокойная зона протянулась от Турции до Тонкинского залива на 5200 километров. В нее входят горные склоны Анатолии и плоскогорья Ирана, ущелья афганского Гиндукуша и пакистанское пограничье, Кашмир, индийский Ассам и государство племени ва, а также вся полоса китайско-вьетнамской границы. На стыке разных культур соперничают полярные интересы, правительства часто не могут контролировать отдаленные участки собственной территории, расположенные в горах или джунглях. Во многих местах стреляют и вооружаются, неуверенность в сегодняшнем дне заслоняет мысли о будущем.

И на всей этой огромной территории производят наркотики.

Опиум для миллионов

Чтобы понять обстановку в Азии, достаточно сказать, что во многих азиатских странах с незапамятных времен наркотики играли ту же роль, что в Европе спиртные напитки.

Вино с Кипра, из Греции и Иберии в амфорах перевозили римские галеры. Пиво веселило германцев еще во времена Юлия Цезаря, а славяне познакомились с медовухой раньше, чем с письменностью. Такие растения, как хмель, виноград, жито, сахарная свекла, яблоки или сливы, превращались в напитки, дарящие веселое настроение и забвение. С древности они также составляли основу прибыльной экономической отрасли и были источником доходов правителей, феодалов и церкви.