Я без тебя не могу (СИ) - Рахманина Елена

– Какого хера ты о ней волнуешься? – сквозь зубы интересуюсь я.

– Ты дебил, что ли? – шипит Максим. – Она же должна была прийти к тебе за помощью.

Его слова действуют на меня, как пощечина, остужая мой пыл и порывы.

– Ты о чем?

Глава 40

Макс смотрит на меня, будто пытаясь понять, шучу я или нет.

– Она что, не приходила к тебе?

– Приходила, два дня назад. Она ничего не говорила о том, что ей нужна помощь.

Убедившись, что Алена не со мной, Максим меняется в лице, и его выражение пугает меня до чертиков. Я силюсь вспомнить каждое слово, сказанное ей в нашу последнюю встречу, но она даже не пыталась намекнуть на то, о чем сейчас говорит её дружок.

Макс запускает руку в волосы, взволнованно ероша их.

– Черт, у неё телефон выключен, а когда я приехал к ней домой, то обнаружил, что ее квартира опечатана полицией! Последняя надежда была на то, что она с тобой, – произносит он обреченно.

С каждой секундой мне становится все страшнее, но я отметаю сразу темные мысли о том, что с ней могло что-то случиться. Такого не может быть! Только не это!

– Объясни мне, я ничего не понимаю. – Максим одергивает свою одежду, истрепанную моей охраной, и зло смотрит на меня.

Пройдя в кабинет, он быстро рассказывает, что Алене угрожали и она собиралась попросить у меня помощи в выяснении авторства писем с угрозами. Стоит его повествованию дойти до момента, когда её попытались сбить, как я медленно опускаюсь в своё кресло, вцепившись в волосы. Мне понадобилось несколько минут, чтобы подавить в себе нарастающую панику, после чего я вызвал Михаила, разъяснив, по какой причине следует немедленно приступить к поискам девушки всеми возможными способами и средствами.

Раз Алене казалось, что письма могла направлять Диана, я решаю поехать в первую очередь к ней.

– Слушай, я тут подумал, может, это Кирилл решил ей мстить? – размышляет Макс, сидя на пассажирском сиденье моего автомобиля. – Его могли выпустить по условно-досрочному освобождению еще пару лет назад. Не удивлюсь, если он захотел ей отомстить.

– Да, он покинул пару лет назад стены колонии, но не сам, а вперед ногами в цинковом гробу. Говорят, повесился, не сумев выдержать то, как его там использовали, – отметаю этот вариант спокойно и холодно.

– И ты приложил к этому руку? – спрашивает давний знакомый, внимательно меня рассматривая.

Пожимаю плечами, не зная, что ответить. Заказал ли я его убийство? Нет. Следил ли за его судьбой, мешая связям его родителей добиться для сына смягчения условий? Да. Стало ли это причиной его самоубийства? Возможно, но это явно не моя вина.

– А его отец не стал бы мстить за сына? – продолжает раскручивать эту версию.

– Его отцу ещё есть что терять, – отвечаю, зная, что бывший прокурор в отличие от сына психопатом не был, последствия своих поступков понимал и знал с кем имеет дело.

Диана должна была улететь в Лондон, но я рассчитывал застать её дома, желая заглянуть ей в глаза. Не мог поверить, что это она инициатор всех тех писем, которые показал мне Максим.

Я открыл дверь дома, хозяином которого еще являлся, и проследовал в спальню, где Диана собирала чемодан. Она крайне удивилась, увидев меня и ступавшего следом за мной незнакомого ей человека.

– Тебе известно, где сейчас Алена Комар? – спрашиваю её, следя за реакцией. Не знаю, зачем я взял со собой Макса, должно быть, рассчитывал, что он сможет остановить меня от убийства, если выяснится, что моя бывшая невеста как-то причастна к исчезновению девушки.

– Кто такая Алена Комар? – в почти неподдельной растерянности интересуется Диана, приподнимая тонкие бровки, демонстрируя прекрасные актерские способности. И я вдруг обнаруживаю, что никогда до этого момента не подмечал в ней столько фальши и наигранности. Хотя, может быть, мне было настолько удобно с ней, что я даже не обращал внимания на её поведение? Да, она была своеобразной, в этой своей ранимой хрупкой красоте, но, черт возьми, кто кем манипулировал – отец ей, или она отцом, сейчас стало для меня загадкой!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но и она меня не знала до конца. Где-то в глубине меня жило животное, не способное справляться со своими эмоциями, и в определенный момент, когда личина бизнесмена начинала трещать по швам, оно вырывалось из меня, и я уже не мог и не хотел себя сдерживать. Диане никогда не удавалось обнажить мои чувства в отличие от Алены, которая с легкостью могла накалить меня до предела и играть на оголенных нервах, не раз сталкиваясь лицом к лицу с моими демонами, поэтому бывшая невеста сейчас так испуганно взирала на меня, когда я сомкнул пальцы на её лебединой шее, впервые показав свое истинное лицо.

– Диана, я не буду больше повторять, а просто выкину тебя в окно. Мы же оба помним, что ты не так давно проходила лечение в Клинике неврозов. Никто даже не удивится, услышав, что одна нестабильная блондинка покончила с собой после того, как я с ней порвал.

На её лице отражается ужас. Должно быть, она представила, как могут звучать заголовки статей и насколько отталкивающими получатся фотографии её прекрасного тела, распластанного на асфальте. Ощущаю ладонью, когда она сглатывает слюну, облизывая пересохшие от страха губы.

– Клянусь, я не знаю, что с ней! – Она держится за мою руку, сипя, когда я чуть сильнее сжимаю пальцы. –Да, я угрожала ей, но, клянусь, это были только сообщения и глупый розыгрыш! Это всё Самойлов, он сказал, что мне стоит напугать её. Спрашивай у него, у Андрея с тобой свои счеты.

Мне приходится разочарованно отпустить её, чтобы наблюдать, как она сползает на пол по стене и начинает кашлять, растирая шею.

Мы с Максом уже были в машине, направляясь в офис Андрея, когда раздался звонок Михаила, который я перевел на громкую связь через динамики автомобиля.

– Клим, тут что-то странное происходит! – слышу удивленный голос своего начальника безопасности. – За Аленой Комар «седьмой отдел» вел наружное наблюдение, но по какой причине, мне не сообщили: слишком высокий уровень секретности.

Я медленно пытаюсь переварить эту новость, но мне ни черта не удается. Чем дальше в лес, тем гуще дебри.

– Что это может, по-твоему, значить, Миш?

– «Наружку» просто так не устанавливают, но вряд ли твоя девушка имеет отношение к террористической деятельности или государственной измене, – размышляет он там конце провода, – возможно, она им зачем-то понадобилась. У меня есть возможности узнать через свои источники. Естественно, это потребует больших денег и некоторого времени.

– Всё, что угодно, только найди её скорее!

Меня так колотит, что приходится припарковать машину и отдышаться. Опускаю лоб на кожаный руль, продолжая с силой сжимать его пальцами. Знаю, что Макс видит мою слабость, но мне всё равно. В голове только её имя бьет набатом: Алена... Алена... Алена... Куда же ты улетела, Птичка?

– Самгин, я, конечно, всегда знал, что ты редкостный ублюдок, сам от тебя недалеко ушел, но что же ты сказал или сделал ей такого, что она не пожелала обратиться к тебе за помощью? – спрашивает он, а сам будто приговор мне зачитывает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я крепче сжимаю руль, немного трезвея от его обвинения.

– Мы же оба знаем, что Алена всю жизнь только тебя и любила, – продолжает он сухо бить меня по живому, ударяя каждой буквой своих слов.

– Пожалуй, настало время нам кое в чем разобраться, – цежу сквозь зубы, выходя из машины, хлопая дверью, и он, понимая, что мне нужно выпустить пар, вылезает следом.

– Да успокойся ты, так её не найдем! – ершится он, поднимая при этом ладони вверх, но я слишком разгорячен его словами и чувством собственной вины.

Беру его за грудки, вспоминая их вдвоем в постели.