Избранница - Стефани Лоуренс

Его лицо вновь приняло не слишком приятное выражение: губы превратились в холодную щель, глаза сузились. Он бросил взгляд в ту сторону, куда скрылся Маунтфорд. Леонора выпрямилась и постаралась удержаться на ногах без его помощи.

— Вам следовало бежать за ним.

— Остальные и побежали, — пробормотал он, не позволяя ей отстраниться.

Остальные? Как же она глупа!

— Ваши люди следили за улицей?

— Конечно. — Он по-прежнему вглядывался во мрак на углу.

— Вы могли бы меня предупредить.

— Для чего? Чтобы вы устроили какую-нибудь глупость вроде сегодняшней прогулки?

Проигнорировав эту грубость, Леонора тоже посмотрела вдоль улицы. Маунтфорд забежал в сад одного из домов. Его преследовали двое, но они были намного крупнее, а значит, стали отставать. Никто не появлялся, и Трентем помрачнел еще больше.

— За домом есть дорога? — спросил он.

— Да.

Губы дрогнули, но он промолчал. Леонора догадалась, что все проклятия он посылает про себя. Потом он взглянул на нее и сердито сказал:

— Я думал, у вас больше здравого смысла…

Но она подняла ладонь к его губам и решительно перебила своего спасителя:

— У меня не было никаких причин полагать, что я могу встретить здесь этого человека. И кстати, если ваши люди следили за улицей, почему же они пропустили его?

— Должно быть, он вовремя заметил слежку и добрался сюда так же, как сбежал: через чей-то сад.

Лорд внимательно взглянул на Леонору:

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально.

Кажется, самым страшным для нее оказался не удар о стену, а то, как грубо Маунтфорд схватил ее и тряс.

— Только внутри все дрожит, — нерешительно добавила она.

— Это шок, — кивнул Трентем.

— А что вы здесь делали? — поинтересовалась Леонора. Поняв, что вряд ли его люди вернутся, таща злодея, Тристан вздохнул и перестал с надеждой вглядываться в сторону улицы. Он разжал руки, позволив девушке стоять самостоятельно, но все еще держа ее за руку.

— Вчера привезли мебель для третьего этажа. Я клятвен но обещал Гасторпу, что лично все осмотрю. Сегодня у него выходной — он уехал в Суррей навестить мать и вернется только завтра. И я решил убить сразу двух зайцев — досмотреть мебель и проверить дом.

Некоторое время Трентем вглядывался в ее лицо, все еще бледное, но уже гораздо более спокойное. Взяв девушку под руку, он повел Леонору к воротам дома номер четырнадцать.

— Я задержался дольше, чем рассчитывал. К этому времени уже должен прийти Бриггз, на которого можно оставить дом.

Они как раз проходили мимо номера двенадцать, и Леонора остановилась.

— Может быть, мне стоит зайти и взглянуть на мебель? — Она робко улыбнулась и тут же отвела глаза. — Я… я хотела бы побыть с вами еще немного. Мне нужно прийти в себя, прежде чем вернуться домой и встретиться лицом к лицу с домашними.

Тристан колебался. Ей действительно надо успокоиться. Она хозяйка дома, и как только появится на пороге, кто-нибудь обязательно прибежит с вопросами. Кроме того, Гасторпа ведь нет, так что никто не сможет бросать на него осуждающие взгляды. Должно быть, осмотр новой мебели — это как раз то, что нужно, чтобы женщина смогла обрести душевное равновесие.

— Как вам угодно. — И лорд распахнул ворота дома номер двенадцать.

Пока она будет рассматривать мебель, он, может быть, изобретет какой-нибудь способ защитить несносную девицу. Раз нельзя сделать то, что хочется: запереть ее в его собственном доме.

Он отпер парадную дверь своим ключом, пропустил девушку в дом и вдруг спросил: — А где ваша собака?

— Слуга повел ее в парк на прогулку. Сама я с ней не справляюсь.

Да, казалось бы, чего еще желать, имея такого стража, как Генриетта. Но если в саду она была незаменима, то на улице сильная собака могла и не послушать хрупкую леди, а потому превращалась из защитницы в источник дополнительной угрозы.

Леонора пошла к лестнице, погруженный в мрачные мысли Тристан следовал за ней. Сзади раздалось негромкое покашливание, и, обернувшись, они увидели Биггса. Он отсалютовал и бодро доложил:

— Я на посту, милорд.

— Спасибо, Биггс. Мы с мисс Карлинг посмотрим мебель, и я сам запру дверь. Идите на пост.

Биггс поклонился Леоноре, еще раз отсалютовал хозяину и удалился в сторону кухни, откуда вкусно пахло пирогом.

Девушка пошла вверх по лестнице. Она ступала довольно уверенно, но, дойдя до второго этажа, остановилась и с трудом перевела дыхание. Тристан быстро распахнул дверь ближайшей спальни и подвел ее к креслу у окна:

— Садитесь. Вам нужно передохнуть.

— Не бойтесь, я не упаду в обморок.

Лорд внимательно разглядывал девушку. Она действительно слегка порозовела, но в ней чувствовалась напряженность.

— Посидите и посмотрите кругом. Эту мебель вы тоже еще не видели. Я обойду другие комнаты и вернусь. И вы скажете, что думаете о моем вкусе.

Леонора кивнула и, прикрыв глаза, откинулась на спинку кресла. Поколебавшись секунду, он повернулся и вышел. Как только дверь за Трентемом закрылась, Леонора открыла глаза и принялась внимательно изучать комнату. Это была просторная спальня, и находилась она, судя по всему, прямо над библиотекой. Большое арочное окно выходило в сад позади дома. Днем здесь должно быть очень светло, но за окном наступил вечер и в комнате царил полумрак. Напротив кресла располагался камин. В нем Леонора разглядела готовые к растопке дрова. Подле камина стоял диванчик, а у другой стены располагался массивный гардероб темного дерева.

Из того же дерева была сделана и огромная кровать. Должно быть, все друзья Трентема такие же большие, как он, подумала девушка. По углам поистине королевского ложа поднимались резные столбы, поддерживающие балдахин красного шелка. На спинке и в изножье кровати повторялся орнамент, украшавший столбы. Толстый матрас мог бы удовлетворить самую нежную принцессу на горошине. И вообще, подумала девушка с уважением, в жизни не видела такой солидной и шикарной кровати.

Теперь она не могла отвести взор от этого ложа. Вот оно, подумала Леонора, идеальное место для ее грехопадения. Гораздо лучше, чем в зимнем саду. И что особенно удачно, никто не сможет им помешать: Гасторп уехал в Суррей, а Биггс в кухне и ничего не услышит. Она одобрительно взглянула на массивную дубовую дверь.

Недавнее приключение напугало ее, но не остудило желания. Напротив, ей казалось, что лишь в объятиях Трентема она сможет обрести безопасность и уверенность в себе.

Он нужен ей, чтобы обрести себя. Именно сейчас.

Вскоре Трентем вернулся. Когда он показался на пороге, Леонора попросила:

— Прикройте дверь, а то мне не видно тот комодик.

Он повиновался. Леонора окинула комод внимательным взглядом.