Абсолютный игрок - Василий Головачев

Потом Ванесса поцеловала Милича, отступила. Комиссар службы безопасности Геи включил автоматику костюма и превратился в туманно-бликующую объемную тень.

«Пошли, – сказала Ванесса Владу. – Он стартует первым».

Ходоки вышли из камеры метро, дождались зеленой вспышки на двери камеры, означавшей, что запуск прошел успешно, и вернулись обратно. Ванесса посмотрела на делано безразличное лицо спутника, улыбнулась.

«Я знаю, о чем ты думаешь. Но мы на Гее живем по другим моральным принципам, нежели вы на Земле. Хотя в последнее время я прихожу к выводу, что ваш образ жизни естественнее и здоровее. Принимай нас такими, какие мы есть. Или не принимай».

«Ни о чем таком я не думал, – нахмурился Влад. – Просто понял, что Горан твой муж…»

«Не муж – друг. Очень надежный друг. И хватит об этом, не люблю я все время оправдываться, тем более что ни в чем не виновата. А ты разве не женат?»

«Нет, – отвел глаза Влад, краснея. – Мне двадцать два года, а по нашим законам воин может завести семью только в двадцать пять лет».

«Долг рода. – Ванесса смерила напарника задумчивым взглядом. – Может быть, это и разумно в условиях Земли. Отвоевал свое, защищая род, общину, и свободен. Ну что, ангел, поехали дальше? Хочешь, покажу тебе чудо света, которого ты еще не видел? Пока еще сеть метро не перекрыли окончательно?»

«А как же задание?» – хотел спросить Влад, но вместо этого послал слоган согласия.

Ванесса набрала на панели управления нужный код, и кабина метро швырнула ходоков в глубину Метагалактики.

Розовые, оранжевые, сиреневые и желтые паутинки света складывались в удивительной красоты вуаль, краями уходившую в бесконечность, и масштабность, фееричность, необычность, сказочная гармония этого явления так потрясли душу Влада, что он готов был часами наблюдать за Стенкой Космориума из зала визинга погранзаставы, куда их доставила линия метро с Лохитанги.

Погранзастава пряталась в недрах небольшого планетоида в системе карликовой желтой звезды, отличавшейся от земного Солнца только чуть большей температурой поверхности. Звезда же была рядовым членом шаровидного звездного скопления, располагавшегося от Галактики геян (и землян) в полутора миллиардах световых лет. Почти все звезды скопления погасли или взорвались, столкнувшись с местными зарослями нагуалей, но эта желтая звездочка с богатым содержанием гадолиния уцелела, скорость ее движения в пространстве скопления была невелика, и при столкновении с нагуалями она лишь потеряла свою планетарную семью. Теперь вокруг нее, медленно дрейфующей от одной колючей стены нагуалей до другой, вращалась только одна планетка размером с бывший спутник Юпитера Амальтею, и пограничники считали ее своей родиной.

Уже не одно поколение косменов обитало здесь вдали от Геи, неся свою службу и не требуя от начальства особых забот и средств. Детей, которые время от времени появлялись на заставе, пограничники отдавали в воспитательные учреждения на Гее, сами же довольствовались малым, производя все, что необходимо для небольшой колонии, от пищи до одежды, на собственных производственных мини-комплексах. Такой подход к делам погранслужбы устраивал всех и был оправдан, потому что не раз случалось, что станции метро прекращали работать, и люди оказывались оторванными от Геи, не в состоянии существовать самостоятельно, а спейсеры СПАС-службы не всегда могли добраться до погранзастав, да и просто колоний, чтобы снять погибающих от голода и холода людей. В истории спасательной и пограничной служб Геи были описаны десятки случаев, когда корабли космического флота планеты, выходя из режима «суперструны», натыкались на нагуали и погибали.

На погранзаставе, куда попали ходоки после старта с Лохитанги, носящей имя «Марина», жили три семьи пограничников. Точнее, семей действительно было три: из пяти, шести и восьми человек, но пограничниками из них были только четверо, трое мужчин и женщина. Остальные играли роль обслуживающего персонала, хотя никого они, естественно, не обслуживали, кроме самих себя. Так в последние две сотни лет жили практически все колонии геян в космосе. Пограничники показали гостям свои владения, а потом вывели их на поверхность планетоида, чтобы гости могли полюбоваться пространством без аппаратуры визинга. Вот тут-то Влад и заболел красотой и величием космоса, который видел до этого только в снах да по видеокартинкам учебников. Зрелище глубокой черной бездны с искрами еще не погасших звезд и мерцающей бесконечной вуалью Стенки Космориума действовало на него так сильно, что душа содрогалась и просила не отрываться от созерцания, полная жажды увидеть и познать гармонию Вселенной, ее фундаментальные законы, процессы и великое терпение, с которым она ждала перемен. Почему-то Влад был уверен, что Вселенная ждет новых изменений, которые смогли бы восстановить ее первозданный облик.

Ванесса не мешала молодому землянину глядеть на звезды и на Стенку Космориума, которая, судя по данным аппаратуры заставы, приближалась к звезде с планетоидом уже со скоростью пять световых минут в секунду. При таком темпе сближения до столкновения Стенки со звездой оставалось еще много времени, около двух лет, поэтому паниковать было рано. Однако среди пограничников заставы царило уныние. Они прожили здесь немало лет, считали планету своей второй родиной и не хотели переселяться обратно на Гею.

Гостям отвели одну из кают заставы, где они прожили трое суток, полных скрытого драматизма. Влад стеснялся Ванессы. Она была не просто красивой женщиной с великолепно развитой фигурой, а геянкой, да еще интраморфом, окутанным ореолом работы в спецслужбе, и общаться с ней открыто Влад просто боялся. Ванессу это забавляло, потом она начала сердиться, особенно в моменты, когда они после вечерних бесед должны были укладываться спать. Влад же переживал и, чтобы не соблазнять женщину, убегал в зал визинга заставы, где простаивал часами, любуясь непрерывно меняющей рисунок, светящейся вуалью Стенки. И все же наступил момент, когда желание обоих достигло «запороговой» величины и заставило Влада забыть о своих колебаниях, а Ванессу почувствовать странную материнскую нежность к парню, в жизни которого еще не было женщины.

Каюта, которую пограничники выделили «коллегам», как отрекомендовалась Ванесса, представляла собой стандартный бытовой модуль со встроенным инженерно-техническим оборудованием. Из него можно было соорудить и рабочий кабинет, и спальню, и хозблок, и комнату отдыха. Мебель здесь была конформной, принадлежала рабочему контуру модуля, ее можно было по желанию хозяина преобразовывать по своему усмотрению и вкусу. Ванесса, естественно, знала в этом толк и превратила каюту в спальню, намеренно не разделив ее на две независимые половины. Влад в свою очередь отказался от совместного отдыха и неразделенного быта, когда в туалет или в душ надо было идти в присутствии напарницы. Ванесса некоторое время поддразнивала спутника, делая вид, что не замечает его мучений, потом смилостивилась и отделила туалетный блок от спальни перегородкой, чем несколько снизила стрессовое давление своего влияния на молодого воина. Однако первый вечер они провели порознь: Влад – в зале визинга, Ванесса, промаявшись в ожидании спутника два часа, – в компании женщин погранзаставы. Спали они тоже отдельно друг от друга. Влад, вернувшись поздно ночью (по времени заставы сутки здесь составляли тридцать часов, из которых десять приходилось на «ночь») и не увидев второй кровати, устроился в кресле рядом с кроватью, где спала Ванесса, и сделал вид, что его это вполне устраивает. Пришлось и ей делать вид, что она спит, хотя вполне могла встать и разделить каюту на две спаленки. Спали оба в эту ночь мало, подглядывая друг за другом и мечтая о полноценном отдыхе, который у каждого имел вполне определенные, но разные приметы.