Боевые репетиции (СИ) - Переяславцев Алексей

Женщина шустро пробежалась по домику. Так, ватерклозет… крошечная кабинка для душа… ну, это понятно, места в домике мало. Но целый ряд устройств поставил в тупик до такой степени, что прозвучал вопрос:

— Товарищ коринженер, а эти… они для чего?

Александров был до последней степени деловит:

— Это — маленький водогрейный котел. Греет ту воду, которая подводится к домику. Посуду там помыть, душ принять, даже руки помыть. Емкость небольшая, как видите, так что пусть жильцы расходуют горячую воду бережно. Это — охладитель воздуха. Летом домик будет сильно нагреваться солнцем, так что вещь необходимая. Иначе в жару летчики будут плохо спать ночью, а им надлежит быть в наилучшей форме. Сразу предупрежу вопрос: вот этот белый аппарат — устройство для нагрева пищи. Лучше, чем плита, поскольку может греть прямо в тарелке или там блюде. А сама тара при этом становится теплой, а не горячей. Но с ней надо соблюдать осторожность: металлических предметов внутри не выносит. Уж поверьте на слово: сгорит. Ну и еще некоторые особенности есть, они в инструкции.

Но на этом энергичная женщина не остановилась:

— Кровати, которые одна над одной — они ведь для детей возраста… ну, скажем, лет шести или старше. А если те совсем маленькие?

— Хорошо замечено, но тут не вижу трудностей, — небрежно заметил Александров. — Просто заменим эту мебель на маленькие кроватки… Что ж, пройдемте в домик для холостых летчиков.

Рычагов явно подобрался. Это дело касалось его куда ближе.

Осмотрев второй домик, он начал задавать вопросы:

— Товарищ Александров, мне показалось или вправду набор посуды в кухне поменьше?

— Вы правы, товарищ комбриг. Предполагается, что холостяки не будут тратить свое время на готовку — ну разве что иногда. По плану для всего личного состава предусматривается столовая.

В домике для семейных стол почему-то имел лишь два ящика, а холостяки могли наслаждаться аж тремя. Рычагов это отметил, открыл третий (центральный) ящик и нашел там коробочку с карандашами, ластики, стопку писчей бумаги приличной толщины и блокноты. Как раз это было понятно: летчики должны иметь возможность обсудить служебные дела и даже что-то записать.

И тут снова прозвучал голос коринженера:

— Важные моменты, товарищи: по окончании осмотра вам выдадут списки того, что есть в домиках. Отдельно для семейной пары, отдельно для холостых. Также вот в этом ящике во всех домах имеются подробные инструкции ко всему оборудованию дома. Категорически приказываю: перед вселением (не после!) эти инструкции должны быть изучены личным составом. Причина проста: испортить узлы и элементы вполне можно, для этого хватит лишь кривых рук и неумения думать головой. Кстати, чайник, на который вы в данный момент глядите, не такой простой. Он электрический и самоотключающийся. Вот… как видите, подставка подсоединена к электропитанию. Наливаете воду, ставите на подставку, нажимаете эту кнопку. И чайник сам отключается, когда вода закипит. Но без воды не включать! Блокировка на этот счет встроена, но… сами знаете, механизмы иной раз отказывают. Вот, возьмите пакет инструкций. Изучите. Вам, товарищ комбриг, еще лететь на Дальний Восток, оформлять перевод. Лететь долго, изучите по дороге. А еще дам вам ящик с такими же пакетами: пусть личный состав изучает. Вопросы?

— Есть просьба, товарищ коринженер. Можно один лишний пакет для меня? — подняла руку Нестеренко.

— Можно. Вы его получите. Еще вопросы? Нет? Тогда, — быстрый взгляд на часы, — пройдемте на воздух, там еще кое-что для вас интересное. Стоит посмотреть.

Коринженер не исказил истину.

— Ангар… — протянул Рычагов. — А что внутри?

Ни он, ни Нестеренко даже в мыслях не держали, что это гигантское синее сооружение в форме полуцилиндра может быть пустым.

Александров коротко глянул на капитана. Тот оказался понятливым — или все было обговорено заранее. Госбезопасник кивнул фотографу, и эти двое удалились. Оба летчика сделали вывод, что внутренность этого синего чудища фотографированию не подлежит.

— У ангара будут два назначения. Первое: тренажеры. Собственно, один уже там. Но пока что у нас трудности с электричеством, на это устройство мощности еще хватает, на остальные — нет. И отопление надо будет наладить.

— Оно-то зачем? — удивилась Мария Петровна. — Летчики будут одеты в комбинезоны, унты, перчатки: по всем правилам. И температура тут внутри как бы не плюсовая.

— На то имеются причины: зима ожидается с морозцем, но также в этом ангаре будет лекционный зал. Почему именно здесь: только из соображений секретности. Это и есть его второе назначение.

За разговорами все трое прошли сквозь узкий синий коридорчик.

— Это тренажер?

— Да, для истребителя. Не сейчас, Павел Васильевич, — мгновенно среагировал Рославлев на умоляющий взгляд, — просто времени нет, да и подключения не все готовы. Его основной смысл не только и не столько в имитации полета, а в отработке взаимодействия в группе. Возможна также имитация воздушного боя с различными истребителями.

— И с Ки-27? — напрямую спросил Рычагов.

— С ними в первую очередь. Но есть и другие возможности.

Супруги многозначительно переглянулись. Коринженер сделал вид, что этого не заметил, и переменил тему:

— Сколько вам понадобится времени на переброс первой группы из личного состава?

— Если очень повезет: пять дней. Но зима, сами понимаете…

Глава 16

Вечер спокойным не получился: звонил Чкалов.

— Сергей Василич, ну наконец тебя нашел. Тут кое-что на сто пятьдесят шестом, что ты должен знать. Подъедешь завтра?

У Рославлева не было никакого желания ехать, но…

— Буду в восемь. Поликарпов в курсе?

— Конечно. Он к восьми и приходит. И я тоже буду.

Неприятность оказалась из тех, которые можно предвидеть: проблемы с обтеканием в местах сопряжения крыльев и центроплана, а также на законцовках крыльев и хвостового оперения.

— Что ж, давайте обсудим. Правильно ли я понял, что ни машину, ни большую модель не продували? Фактор времени, полагаю?

Ответом был красноречивый взгляд.

— Николай Николаевич, полагаю, что ответ вы и сами знаете. Чертежи где? Ага… вот, смотрите, можно сделать, к примеру, так…

— …лишние пять человеко-часов…

— …еще и сэкономим на И-185. Уж эту ошибку вы не повторите. И потом…

— О, вот и Чкалов. Сознайся, Валерий Павлович, на пикировании заметил?

— Где ж еще? А, здесь вижу, — тут Чкалов ткнул в чертеж, — да, так можно…

— … и в этом случае можно прям завтра готовую машину…

— Добро. Валерий Павлович, ты не стесняйся, звони. Молодец, что заметил.

— Работа такая, Сергей Васильевич.

Авторы этих правдивых (частично) строк полагают, что не так уж много существует подчиненных, которым нравится предподносить начальнику плохие новости. И наоборот: не составит труда найти таких, которые решительно предпочитают являться на ковер с хорощими известиями. Именно ко второй категории принадлежал нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия.

— …таким образом, эти предварительные данные уже сейчас дают основания для оценки месторождения в долине Зеравшана в объеме не менее пяти тонн золота. Однако геологи вышли на свой наркомат с настоятельной просьбой: дать им еще время на полное оконтуривание месторождения. Погода стоит хорошая, они не хотят терять время. Начальник партии утверждает, что это позволит увеличить и без того положительную оценку объекта.

Сталин даже не стал брать паузу на прикуривание.

— Думается, что эта просьба из разряда тех, которые можно удовлетворить. Распорядись, Лаврентий, чтобы геологи получили все необходимое для продолжения работы. И не забудь отметить ударный труд товарищей. Выходит, здесь наш гость дал точные сведения. У тебя все?

— Нет, есть еще хорошие новости. Странник закончил первую очередь домиков для размещения летчиков двадцать второго истребительного полка. Также построен ангар для учебной работы. А казармы для охраны и персонала наземных служб уже имеются.