Мой огненный и снежный зверь - Ева Никольская

Чтобы немного успокоить Маю, Смерть уговорил синеволосого дать клятву при свидетелях, что он не причинит никакого вреда Катерине. Более того, при необходимости даже встанет на ее защиту… сегодня, завтра и, может быть, послезавтра. Если черно-белый знак на его запястье не начнет оправдывать того, что о нем говорила Эра, и им с Лемо не понадобится срочно возвращаться в Карнаэл, прихватив с собой супругу Арацельса. В случае отказа девушки последовать за ними Седьмой Хранитель с чистой совестью ее убьет. В этом был весь Иргис: прямолинеен, хладнокровен и непоколебим в своих убеждениях. Но и он пал жертвой настойчивости четэри, раз согласился дать Кате несколько дней на подготовку к встрече с Эрой, а не пустил ее в расход при первой же возможности.

Смерть продвигал идею, что решать судьбу девушки должны не они, не демоны, а сам Карнаэл. Он захотел сделать ее Хозяйкой, следовательно, на то имеются веские причины. И неизвестно, какова будет реакция Дома, если уничтожить его избранницу. Значит, наилучший вариант и для стабильности миров, и для целостности Карнаэла — вернуть Катерину в каменные стены обители и позволить ей самой выбрать между Эрой и новенькой. А если нет, то организовать честный поединок для двух Хозяек. Вот только человеческая девица, не способная управлять полученным от перевертыша даром, и секунды не простоит против разъяренной демоницы, поэтому Четвертый Хранитель предложил в срочном порядке обучить Катю владеть силой. По предварительным подсчетам Иргиса, на это дело у них имелось всего-навсего несколько суток. И то, если количество аномальных зон седьмого мира не начнет резко увеличиваться из-за подобного рода тренировок. В таком случае занятия придется прекратить и… либо отправить девушку в Карнаэл как есть (для последующих разборок между ней, Эрой и Домом), либо прибить несчастную на месте, чтобы не мучилась. Второй вариант голубоглазый страж считал более милосердным, но остальные, к счастью, думали иначе.

К урокам приступили немедленно. Сначала теория, которую Райс во время путешествия по лесу вполголоса объяснял Катерине. Теперь вот… практика.

Арацельс смерил задумчивым взглядом четэри, с невозмутимой физиономией стоящего напротив него в ожидании ответа, и снова покосился на наставника жены, который, к сожалению, был единственным, имевшим похожий опыт, — ему пришлось устанавливать контроль над силой Лу в собственной крови.

Как же все это раздражало Первого Хранителя. И ведь умом он прекрасно понимал, что нельзя терять ни секунды из выделенного времени. Но доводы разума и внутреннее несогласие, владевшее им, как-то не спешили приходить к консенсусу. Не зря Арэ попросила мужа свалить подальше и перестать сверлить ее взглядом. Ох, не зря… У нее и так мало что получалось, а под его наблюдением и вообще ничего не выходило.

Бедная девочка. Чего Райс пытался добиться? Как можно за несчастные несколько дней научить Катю контролировать и (что совсем из области фантастики) применять полученный магический дар? Это все равно как пришить к человеческой спине крылья и через пять минут предложить их новому обладателю взлететь. Таким вещам учатся годами, а тут… Ничего у них не выйдет. Он это знал, все это знали, но продолжали делать вид, что шансы есть. А одноглазый эйри с оком демона в травмированной глазнице пользовался случаем, чтобы лишний раз пофлиртовать с молодой женщиной и… поиграть на нервах у ее чересчур вспыльчивого супруга.

Брр… похоже, вместе с женой из шестого мира Арацельс приобрел и болезнь. Паранойя называется. Ну, подумаешь, тренирует этот наглый тип его Арэ, берет ее за руку, обнимает за талию, почти касается губами уха, когда говорит… Да какого демона?!

— Ладно, — нехотя пробормотал Первый, стараясь подавить в себе желание начистить рожу бывшему соотечественнику. Он и так-то ему не нравился, а чем дальше в лес в прямом и переносном смысле слова — тем сильнее была неприязнь. — Пойду, пожалуй, передохну немного.

«…И полюбуюсь на „тренировку“ с близкого расстояния», — продолжил мысленно блондин, затем вздохнул, вспомнив о паранойе, поздравил себя с помешательством на почве ревности, наградил недобрым словом Заветный Дар с его душевными связями, предков-собственников и обнаглевшего до крайности «учителя», после чего повторно испытал большую потребность съездить кому-нибудь по роже. Можно и себе… для отрезвления и возврата к реальности, которая, кстати сказать, изобиловала массой нерешенных проблем. А он, словно изголодавшийся зверь при виде желанного «блюда», терял бдительность и начинал размышлять совсем не о том, о чем требовала ситуация. Это походило на какое-то наваждение… И как определить, в чем крылась его причина, оставалось неизвестным. Может, подобно наркотику, действовала связь, усилившаяся после нескольких часов в дриддереве? Или так сказывалось влияние колдовского леса? А возможно, во всем был виноват проклятый Ритуал единения, слепивший их с некогда ненавистным корагом в единое целое? И пусть человеческая личность заняла в этом переродившемся существе главенствующую роль, характер все равно претерпел некоторые изменения, утратил весь социальный лоск, который долгое время удерживал на коротком поводке истинные черты его натуры. Те самые, которые всегда были ему присущи, но никогда не проявлялись в открытую. Просто потому, что Арацельс с детства сознательно подавлял их, считал чем-то неправильным, если не сказать порочным. Теперь все обстояло иначе, и сейчас… именно сейчас, он впервые за долгие годы был в мире с самим собой .

Собственнические замашки? А что поделаешь, если у него это в крови. Холодный расчет и жестокость поступков? Так вынужденная же! На что только не пойдешь для достижения поставленной цели. Эмоциональный голод, который так легко и приятно утоляется наедине с женой, обострившиеся звериные инстинкты… все это казалось таким естественным, настоящим. И вовсе не раздражало, как бывало раньше. Он такой… отныне и навсегда. Эгоистично? Ну и что? Если кому-то не нравится, это их сугубо личное дело!

Впрочем, все упорно делали вид, что ничего в нем не изменилось. Не считая внешних метаморфоз, конечно. В отличие от остальных Хранителей его вторая ипостась давала о себе знать с завидной частотой, к тому же на территории миров, что само по себе являлось нонсенсом. Облик монстра мог сохраняться за пределами Карнаэла не больше часа-двух, и только в том случае, если Хранитель телепортировался в звероподобном состоянии. Это и произошло пару дней назад с Арацельсом, сейчас же с ним творилось нечто иное. Частичная трансформация или полная — неважно. Процесс был подконтролен ему, и в то же время монстр, сидящий внутри, пользовался любой лазейкой, чтобы пробиться сквозь человеческий облик в моменты сильного эмоционального напряжения. Рыжие пряди, черные когти, меняющие длину острые клыки — такие красноречивые напоминания о том, что он больше не человек. Теперь навсегда, а не на период условной ночи. Вот только каких-либо сожалений или угрызений совести мужчина по этому поводу совершенно не испытывал. Внутренне он ощущал себя прежним, разве что более откровенным и менее закомплексованным. Подумаешь, когти! Это даже удобно. Крепкие, острые… идеальное оружие, которое всегда под рукой. То есть на руках. А клыки и частичная смена масти, ну… Арэ нравится, а мнение остальных в данном вопросе его не особенно интересовало. Хотя, если вспомнить, эта странная девушка к нему и в мохнатом виде отвращения не испытывала. Даже поцеловала, чудачка, надеясь вернуть к жизни в преисподней. Что она там говорила о себе? Поклонница фильмов ужасов? Ну, этого добра у нее теперь и в реальности много, а скоро будет еще больше. Для полноты ощущений достаточно просто вернуться в Карнаэл. А все потому, что его идея… замечательная идея убить одним выстрелом двух зайцев: сохранить Равновесие миров и дать шанс на новую жизнь Катерине… потерпела крах!

Райс не лгал, говоря, что девушка погибнет, если попытается покинуть эту связку. Он даже под нажимом Арацельса провел наглядный эксперимент, открыв портал во владения перевертыша. Четэри с Лемо лично убедились, куда ведет переход. Катя же не дошла до него нескольких шагов. Побледнела, затем скорчилась от боли и, жалобно застонав, повалилась на землю. Откачивали ее минут пятнадцать. После чего девушка заявила, что если муж и остальные все-таки вознамерились ее убить, то, ради всего святого, пусть выбирают методы помягче. И хоть Первому Хранителю было не по себе из-за идеи с проверкой, он не жалел о содеянном, так как хотел знать о том, что происходит с женой, наверняка! Странно, что она этого не поняла. Больно ей, неприятно, а что делать? Это был шанс, и упускать его, поверив на слово одноглазому, мужчина не желал. Да только как убедить обиженную женщину, что подобные жертвы необходимы для ее же блага? Одно радовало: его Арэ оказалась на редкость отходчивой особой с нестандартным взглядом на многие вещи. Удивительная женщина, да… Именно от слова «удивлять».