Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II - Бертран Мейер-Стабли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Два раза в месяц черный «роллс-ройс» мягко останавливается на Стренде (встречается написание «Странд». — Ю. Р.) в Лондоне; полицейские, обязанные поддерживать порядок и обеспечивать движение потоков машин, отдают честь, но держатся поодаль. Они знают, что это машина английской королевы. Одетая в строгий деловой костюм, королева быстро проходит по тротуару и попадает в анфиладу частных контор, где в одной из них пятеро мужчин в черных пиджаках и брюках в тонкую полоску ждут ее, стоя навытяжку. Во время переговоров дверь помещения остается закрытой и запертой на ключ, все телефонные провода как будто перерезаны и в течение трех-четырех часов там в условиях полной секретности и абсолютной безопасности протекает беседа. Чрезвычайные меры безопасности и секретности, предпринимаемые банкирами для сохранения в тайне представляемых королеве сведений о состоянии счетов и сумм, на них числящихся, вполне понятны, ведь королева является владелицей одного из самых крупных состояний в мире…
Однако следует заметить, что королева Елизавета II значительно «сдала свои позиции» в классификации, или в таблице, публикуемой в «Санди тайме», в которой приводятся фамилии пятисот обладателей самых крупных состояний в Англии. Все дело в том, что имя королевы больше не значится в первой десятке! Она всего лишь девятнадцатая! Но это «падение», или «понижение статуса», как пишет «Санди тайме», объясняется прежде всего применением «более точного и четкого понятия такого критерия, как состояние». Британский еженедельник принял решение больше не включать коллекцию произведений искусства в личное состояние королевы по настоятельной просьбе Букингемского дворца, потому что эта коллекция — национальное достояние. Несмотря на изменение критерия, доходы от владений Короны увеличились на пять процентов (в денежном выражении это составило 214 миллионов евро), что следует из слов Дэниса Гендерсона, осуществляющего управление этим имуществом.
Но однако же сколь великим унижением для обитателей Букингемского дворца стало известие, что теперь королева Нидерландов богаче королевы Англии! Действительно, личное состояние королевы Беатрикс сейчас оценивается в 3,6 миллиарда евро, намного превосходя личное состояние Елизаветы II. Правда истина заключается в том, что финансовая система дворца была создана во времена «старого короля денег»: в нее входят «Куттс банк», «Барклиз банк» и аудиторская контора KPMG. Следует заметить, что сэр Майкл Пит не имеет верных посредников в новом Сити, в особенности в коммерческих американских и европейских банках, таких, каких имеют, к примеру, монархи Нидерландов и Скандинавских стран.
Состояние королевы Беатрикс и Оранско-Нассауской династии в основном базируется на акциях предприятий королевской компании «Датч-Шелл». По сведениям «Форбс», королевское семейство Голландии, владевшее почти двадцатью пятью процентами капитала компании, сегодня владеет не более чем двумя процентами капитала, и эти два процента оцениваются в 3 миллиарда евро на 21 мая 2001 года. Оранско-Нассауская династия также владеет одним процентом ценных бумаг группы финансовых услуг «ABN-AMRO».
Корпорация «Букингемский дворец»Так как британская Корона, то есть королевская власть, сейчас находится в постоянных поисках лицензионных сборов и процентных выплат, производимых владельцу патента, то Букингемский дворец показывает свои когти. Для того чтобы поднять ставки в игре и вновь наполнить королевскую кассу, все средства хороши. Ее Величество королева, прибегнув к своей власти, выставляет напоказ фирменный знак Букингемского дворца, тогда как принц Чарльз извлекает доходы от продажи продуктов, произведенных в его владениях в Хайгроу. Отстранившись от правил придворного этикета и протокола, Елизавета II знай себе приумножает и приумножает этикетки-, мыло различных сортов, чай, шоколад, печенье, джем, мюсли, крупы… Ее Величество хвастается своим лейблом!
Открытие летом Букингемского дворца и садов для посещений — всего лишь промежуточный этап. В июле 2000 года королева превратила и Балморал, и Сандрингем в торговые марки, зарегистрированные в Торгово-регистрационной палате Соединенного Королевства. Совсем недавно она даже открыла в Виндзоре лавочку, где напрямую продают сельскохозяйственные продукты, производимые в угодьях и на фермах, принадлежащих ей, вдохновившись примером герцога Девонширского, имеющего магазинчик в своем имении в Чатсуорте, и примером принца Уэльского (принц Чарльз с 1990 года стал контролировать качество продуктов под маркой «Высшее качество» и надеется, что продукты под этой маркой будут служить примером для всей индустрии по производству сельскохозяйственной продукции королевства; кстати сказать, продажа продуктов под маркой «Наследственное герцогство» дает ежегодно многомиллионную прибыль, перечисляемую на счета благотворительных организаций).
С открытием дворца для посещений и с организацией в течение всего года продажи продуктов под маркой «Букингемский дворец» в лавке при дворце и в лавке при конюшнях предприятие Виндзоров набирает силу и начинает проявлять себя в новом качестве. Теперь речь идет всего лишь о менеджменте, маркетинге и прибыльности; разумеется, все эти термины плохо сочетаются с блеском и пышностью королевской власти. «Можем ли мы позволить себе роскошь и торжественную пышность, свойственные монархии?» — такой вопрос регулярно ставится при опросах для изучения общественного мнения; ответы «да» и «нет» делятся примерно поровну. Пышные торжества в связи с юбилеем 2002 года должны были внушить гражданам мысль о необходимости сего анахронизма, сего пережитка прошлого, каковым является «роллс-ройс» монархии… Как пишет социолог Дуглас Ливерседж: «Конституционная система нуждается в цветах, украшавших ее до сих пор». Напоминая о длинной череде сменявших друг друга монархов, об их древнем роде, выставляемые напоказ величественность, роскошь и торжественность остаются красочными и очень зрелищными доказательствами того, что славное прошлое является крепким фундаментом будущего. Опираясь на свой символ, Британия несомненно чувствует себя совершенно отличной от других стран и народов, ощущает себя как нечто высшее и нерушимое. Все социологи, журналисты и писатели из-за рубежа, изучавшие проблему существования монархии, приходят примерно к одинаковым выводам: правящие династии и королевские дворы в каком-то смысле покрывают «дефицит чувства прекрасного». Финансируя продление жизни старинным обрядам, родившимся в незапамятные времена, цивильный лист оплачивает полет нашего воображения. Даже если цена эта чрезмерно высока…
Глава IX
Без церемоний
Несмотря на разводы и скандалы, Виндзорам все же удается сохранить образ «традиционной» английской семьи, обладающей всеми необходимыми «для данного случая» качествами. Любовь, доброта, бережливость, экономность, чувство благопристойности и ответственности — все здесь есть, и в такой форме, которая позволяет наибольшему числу людей отождествлять себя с этим идеалом. Одновременно Виндзоры проявляют заботу о том, чтобы усилить и подчеркнуть священный характер и величие королевской власти, увеличивая количество торжественных церемоний, которые так преображают это в общем-то обыкновенное семейство.
Даже самое заурядное семейное событие приобретает на сцене Букингемского дворца вид пышного театрального действа. Дворец создает и выставляет напоказ образ семьи, связанной неразрывными узами. Крестины, свадьбы и похороны — это великие события и мгновения славы правящей династии. Волны симпатий и интереса, порождаемые этими обрядами, по сию пору вздымаются довольно высоко. По месту, занимаемому тем или иным членом королевской семьи на балконе или за свадебным столом, по креслу, занимаемому в Вестминстерском аббатстве, судят о возникших между членами семьи разногласиях, недоразумениях и соперничестве. Если принцесса Анна дуется и не соизволяет присутствовать на крестинах одного из детей Чарльза, если Мария Кристина Кентская не стоит на балконе во время празднования дня рождения королевы, то пресса всего мира начинает трубить о внутренних раздорах в семействе Виндзоров. Можно сказать, что специалисты, которых следует назвать «букингемологами», рассматривают чуть ли не через лупу большие семейные сборища.
В глазах представителей средств массовой информации монархия всегда поддерживала свой образ с великим искусством, и правила, которые управляют всеми действиями семьи в любых обстоятельствах, от официальных церемоний до самого простого появления на публике, свидетельствуют о том, что монархией была создана самая совершенная система отношений с сообществом и самый совершенный пиар, какие когда-либо существовали в мире.
