Огневой щит Москвы - Даниил Журавлев

Суровая солдатская служба со всеми ее трудностями и тяготами, как признавали сами девушки, физически и нравственно закаляла их, приносила глубокое удовлетворение, сознание честно выполненного долга. Вот что писала в письме домой пулеметчица Т. Селезнева: "Мамочка, когда отбушует пламя войны, когда враг будет уничтожен, жди меня домой уже по такой робкой, боявшейся физического труда и напряжения девушкой, а закаленным, возмужавшим в трудностях армейской жизни человеком, которому любое умственное и физическое напряжение по плечу".

Эту физическую и моральную закалку, приобретенную в армии, девушки продемонстрировали очень ярко в боевой обстановке.

В 1945 году, командуя Западным фронтом ПВО, я неоднократно бывал на позициях наших зенитчиков, охранявших железнодорожные узлы, переправы через реки. Вспоминаю, как на кюстринском плацдарме, около переправы через Одер, меня застала ожесточенная бомбежка. Особенно яростно немецкие бомбардировщики атаковали огневую позицию зенитной малокалиберной батареи, прикрывавшей переправу. В числе зенитчиков было немало девушек. И все они в этой сложной обстановке действовали спокойно, уверенно, пренебрегая опасностью. Батарея с честью выдержала суровое испытание, нанеся противнику чувствительные потери. Среди героев этого и других боев были многие женщины-воины.

Пожалуй, особо следует сказать о подвиге прожектористок, участвовавших в историческом Берлинском сражении. Помню, накануне этого сражения меня пригласил к себе маршал Г. К. Жуков, командовавший тогда 1-м Белорусским фронтом. Он рассказал, что по замыслу командования фронта, утвержденному Ставкой, предполагается использовать зенитные прожекторы для ослепления противника при проведении ночной атаки.

Нелегко было вывозить громоздкие прожекторные агрегаты на передний край, закапывать их в землю. Делалось это под огнем противника, и, естественно, мы имели потери в людях и технике. Но задача была выполнена своевременно. К назначенному сроку всю технику изготовили к боевой работе.

Наши прожектористы, среди которых добрую половину составляли девушки, действовали с огромным энтузиазмом. В полосах 3-й и 5-й ударных, 8-й гвардейской и 69-й армий, изготовившихся к прорыву вражеской обороны, разместились 143 зенитные прожекторные установки. Незадолго до рассвета, за три минуты до окончания короткой, но мощной артиллерийской подготовки, в зенит был дан вертикальный луч, и на всех прожекторных станциях включили рубильники.

Атака выглядела весьма эффектно. Ничего подобного мне до этого видеть не приходилось. Находясь на наблюдательном пункте 8-й гвардейской армии вместе с маршалом Г. К. Жуковым, я был свидетелем стремительной атаки наших войск, успешно прорвавших долговременную оборону противника.

Проведя позже разбор действий наших прожектористов, мы отметили, что в ту волнующую ночь решающего штурма они мужественно и умело выполняли своп трудные обязанности. Высокую похвалу заслужили многие девушки-воины.

Служба девушек в войсках противовоздушной обороны - это большой и славный этап в их боевой истории. Родина высоко оценила ратный труд своих дочерей. Очень многие из добровольцев были награждены орденами и медалями. Но, конечно, главной наградой для них стало сознание честно выполненного долга перед Отчизной в трудный час испытаний.

В 1945 году мы тепло проводили славных патриоток, пожелав им от души большого заслуженного счастья. Мне и сейчас приходится встречаться с некоторыми из них. Многие уже стали бабушками. Не узнаешь в них прежних красноармейцев и сержантов, но в каждой что-то осталось от воинской службы этой суровой школы мужества и гражданственности.

Глава 7.

Война продолжается

Красноречивое признание врага. Большие дела в маленькой Уваровке. История первой СОН. Трудности с авиационной техникой. Мы зарываемся в землю. Сталин просит "взаймы" истребители. Шестью снарядами. Уроки налетов на Горький и Саратов.

Новый, 1942 год мы встречали в обстановке подъема, вызванного победой, одержанной под Москвой. Она была радостна для всего советского народа, а мы испытывали особое чувство: ведь и нами внесен немалый вклад в эту победу.

Успехи воинов противовоздушной обороны столицы признавал и противник. 13 ноября 1941 года начальник генерального штаба немецких сухопутных сил генерал-полковник Гальдер проводил в Орше совещание командующих группами армий и их начальников штабов. На этом совещании было сделано такое заключение: "Сильная противовоздушная оборона делает Москву почти неуязвимой с воздуха"{16}.

Руководители немецко-фашистских войск на Восточном фронте имели все основания для подобного утверждения уже в ноябре 1941 года. Еще больше оснований для такого вывода было у них в 1942 и последующих годах войны. Этим объяснялся резкий спад активности люфтваффе в границах зоны Московской ПВО зимой 1941/1942 года.

В начале 1942 года немецко-фашистские ВВС, по существу, лишь обозначали попытки нанести бомбовые удары по Москве. Достаточных средств для этого противник уже не имел, но хотел все же держать ПВО нашей столицы в напряжении. В январе нам четыре раза приходилось объявлять своим войскам "положение № 1". Налеты проводились в ночное время, и участвовало в них в общей сложности 13 бомбардировщиков.

Зима прошла для москвичей спокойно. Мы ни разу не объявляли городу воздушной тревоги. В этом просто не было необходимости. Люфтваффе два месяца залечивали раны и не пытались подходить к зоне зенитного огня. А в марте, с наступлением весны, посты ВНОС вновь стали доносить о продвижении отдельных мелких групп вражеских самолетов к границам города.

"Весна, грачи прилетели", - шутили солдаты. Но шутки шутками, а хлопот эти "грачи" доставляли нам немало. Бывало, в темном весеннем небе чуть ли не всю ночь гудят один-два самолета. В зону зенитного огня они не входят, а вся система ПВО вынуждена находиться в готовности. В иные ночи довольно значительные группы неприятельских бомбардировщиков пробовали пробиться и в воздушное пространство Москвы. Так, например, было в марте 1942 года. Четыре группы, в общей сложности 36 самолетов, пытались протаранить зенитный заслон. В конце этого же месяца вражеская авиация пробовала совершить на Москву еще несколько мелких налетов.

Довольно энергичную попытку прорваться к нашей столице люфтваффе предприняли в июне 1942 года. Но это была их лебединая песня. С тех пор командование немецко-фашистских военно-воздушных сил отказалось от мысли бомбить Москву.

Однако это не означало, что мы могли почивать на лаврах. Во-первых, никто не мог дать гарантии, что противник не попытается еще раз проверить прочность обороны города, а во-вторых, мы отвечали за безопасность не только самой Москвы. В зоне действия Московской противовоздушной обороны было немало объектов, привлекавших постоянное внимание люфтваффе. И в небе Подмосковья еще не раз завязывались ожесточенные воздушные бои. Не один бой провели и зенитчики, обеспечивавшие противовоздушную оборону важных объектов.