Страсть и тьма - Александра Айви

Цезарь поморщился и мельком взглянул на Данте. Потом вновь посмотрел на жену друга.

— Мы твои должники, Эбби.

Она легонько коснулась руки Цезаря.

— Какие долги между своими?! — Эбби повернулась и пошла к Трою.

Но Данте догнал жену и обнял за плечи. Та остановилась и, улыбнувшись, потерлась щекой о его плечо.

Анна грустно улыбнулась, почувствовав легкий укол зависти при виде такой преданности и доверия. За долгие годы ей почти удалось убедить себя в том, что любовь — это всего лишь иллюзия. Ведь когда наблюдаешь за супругами со стороны, создается впечатление, что со временем большинство пар в лучшем случае превращаются в равнодушных друг к другу знакомых, а в худшем — в настоящих врагов.

Однако теперь она начала подозревать, что отрицала существование любви только потому, что так было проще, чем жить с осознанием того, что ты лишена этого величайшего дара.

Анна печально вздохнула. Повернувшись к графу, она вдруг обнаружила, что он внимательно наблюдает за ней.

— Знаешь, тебе очень повезло, что у тебя есть такие замечательные друзья, — сказала она.

— Si. — Он запустил пальцы в свои длинные волосы, но тут же недовольно поморщился, ощутив ноющую боль в боку — рана все же побаливала. — Не многие вампиры могут похвастаться тем, что у них есть такие преданные братья. — Цезарь ненадолго умолк, потом со вздохом сказал: — Мне очень неприятно об этом говорить, но я опять должен тебя покинуть.

— Нет, Цезарь!

Услышав это страстное «нет», он взглянул на девушку с удивлением.

— Нет?..

С опозданием сообразив, что она непроизвольно призналась в том, что отчаянно нуждается в присутствии Цезаря, Анна запинаясь пробормотала:

— Ты… еще не поправился. Тебе нужно залечить рану.

— Но я срочно должен выяснить, как остановить Моргану, querida, — возразил граф. — Пока что ты жива лишь благодаря нашему везению, и я больше не хочу рисковать, блуждая в потемках.

— Ты поедешь… к своему историку?

— Si.

Она схватила его за руку.

— Тогда я отправляюсь с тобой.

— Это невозможно.

— Почему?

— Ягр живет в уединении уже несколько веков. Он никому не позволяет входить в свое логово — разве что в исключительных случаях и по предварительной договоренности. — Цезарь поморщился. — Вайперу с трудом удалось уговорить его встретиться со мной. И то лишь при условии, что я приеду один и никто не узнает об этом визите.

Черт побери! Анне доводилось встречаться с чудаковатыми учеными, но о таком она слышала впервые.

— Он такой… странный?

— Точнее — эксцентричный. — Граф положил свою прохладную ладонь на плечо Анны, и от этого — вроде бы холодного — прикосновения по всему телу девушки пробежала горячая волна. — Со мной все будет в порядке. Не беспокойся.

Она облизнула губы.

— А что будет со мной? Вдруг Моргана вновь вторгнется в мое сознание?

Граф пристально посмотрел ей в глаза и тихо сказал:

— Я попросил Данте вызвать Леве.

— Этого мерзкого горгулью?!

— Он обладает некоторыми специальными познаниями и сможет научить тебя защищать свое сознание от вторжения Морганы.

Дрожь пробежала по телу Анны, но дрожала она не от холодного ветерка.

— Мне это очень не нравится.

Наклонившись, Цезарь коснулся губами ее лба.

— Querida, обещаю, я скоро вернусь. И потом, пока ты с Эбби, ты в полной безопасности.

Сделав над собой усилие, Анна все же взяла себя в руки. Черт побери, пусть в душе у нее полная сумятица — она этого никогда не покажет. Ее не зря воспитали истинной англичанкой.

— Когда приезжает Леве?

Цезарь в раздражении поморщился. Ему тоже не нравился этот хитрый, но чертовски сообразительный горгулья.

— Думаю, очень скоро. — Граф поцеловал Анну в губы и сделал шаг назад. — Мне следует уехать до того, как он появится. Однажды я придушу этого надоедливого маленького мерзавца. Не волнуйся, я вернусь до рассвета.

Цезарь резко развернулся и, сделав несколько быстрых шагов, растворился в темноте.

Оставшись одна, Анна попыталась подавить нахлынувшее на нее чувство одиночества.

Проклятие! Проклятие! Проклятие!

Она была в отчаянии, но это отчаяние не имело никакого отношения к козням Морганы ле Фей.

Цезарь с удивлением осматривал грязный пустынный двор, усыпанный мусором. Черт возьми, Ягр возвел природную склонность вампиров к уединению в самую высокую степень. Возможно, он устроил себе столь странное логово именно потому, что хотел отвадить непрошеных гостей.

Внезапно из тени ржавого мусорного контейнера вышел рослый вампир, почти такой же огромный, как Стикс. Его светло-голубые глаза мерцали в лунном свете, как и заплетенные в длинную косу золотистые волосы. Но вовсе не габариты незнакомца удивили Цезаря. И даже не старинное одеяние, наверняка привлекавшее всеобщее внимание, которого все вампиры как раз и старались избегать.

Удивило Цезаря абсолютно отрешенное выражение его поразительно бледного лица Он выглядел как сама смерть.

Смерть, которую он готов был принести любому — без каких-либо сомнений и колебаний.

— Ты Цезарь? — спросил вампир, и голос его прозвучал подобно грохочущему в отдалении грому.

— Si, — кивнул граф. — Осмелюсь предположить, что ты Ягр.

Вампир утвердительно кивнул:

— Он самый.

— Прими мою благодарность за то, что позволяешь мне покопаться в твоей библиотеке.

Взгляд голубых глаз стал ледяным, почти враждебным.

— Я делаю это потому, что я в долгу перед Вайпером.

— Не только ты, но и почти каждый второй демон в Чикаго, — заметил Цезарь. — По сравнению с Вайпером Аль Капоне — мальчик из церковного хора.

На лице Ягра промелькнуло что-то похожее на презрительную гримасу.

— Это не денежный долг. Что ж, пойдем?

Цезарь молча кивнул и, следуя за Ягром, вошел в тень ветхого сарая, вокруг которого громоздились кучи гниющего мусора. Он подождал, когда Ягр откроет потайной люк, находившийся в полу сарая, и стал следом за вампиром спускаться по узкой лестнице в сырой тоннель.

— Если тебе нравится такая атмосфера, то у меня есть на примете несколько отличных полуразвалившихся ракетных шахт, — пробормотал граф.

— Я согласился пустить тебя в свою библиотеку, но не выслушивать твои неудачные шутки. Цезарь, — отозвался вампир.

— А ты всегда такой угрюмый?

Ягр резко обернулся и заявил:

— Всегда, если разговариваю с такими, как ты.

Цезарь негромко рассмеялся.

— Спасибо за честный ответ.