Дорога домой. Начало - Алексей Палей

-!?!...

- Тише!. - произнёс одними губами Ласс. Для убедительности

показал кулак возмущённому громиле.

-!???

-!!

Услышав имя победителя спора, Терри полностью вспомнила события,

произошедшие в Нижнем мире. Тот болевой шок, нарушил

последовательности всех воспоминаний и блокировал память о том, что

произошло в Нижнем мире. Часть воспоминаний вообще потеряла смысл.

Сейчас нарушенная память вернулась на свои места.

***

.......

- Ладно, дядя Андрей, проехали - и серьезным тоном закончила - Вы

знаете, где сейчас ключ?

- Там же, где и последние полгода. Кстати, зачем он тебе?

- Маг обещал отпустить меня, если принесу. Он называл его жезлом

и говорил, что это его вещь.

- Тогда идём, нечего время терять. - И с презрением продолжил -

Он колдун и это не его вещь.

- Дядя Андрей а как этот колдун смог захватить Ле-Ди .

- Как, как - обманом, как же ещё. Давай расскажу!. Идти нам ещё

часа два. - Он глянул на солнце. - Думаю, успею.

Больше полугода назад, этот колдун явился сюда, якобы с вопросом

к Ле-Ди. Вопрос он обдумал очень хорошо, так, чтобы просто ответить

на него, не представлялось возможным. "Сравнительные отличия

суккубов и демонов похоти", этот вопрос заинтересовал Ле-Ди. Она

увлеклось ответом, подробно разъясняя принципы очаровывания у тех и

других. Колдун слушал не перебивая, выражая всем своим видом

искреннюю заинтересованность ответом. Наверно заклинание "серого

подчинения воли" он приготовил заранее, потому как незаметно и за

три минуты его подготовить маловероятно.

Ле-Ди не успела полностью блокировать внезапный удар по её воле.

Будь это молния, огонь или что подобное, проблем бы у неё не

возникло. Воля осталась свободна, но нервная система оказалась

парализована на несколько секунд. Её приятель Вортес, со скучающим

видом сидевший неподалёку, не сразу сообразил, что происходит, а

потом стало поздно. Колдун, видя, что заклинание подействовало не

так как задумывалось, применил запасной план - накинул на замершую

девушку Железную сеть. Где он взял ту сеть, осталось неизвестно.

Сеть представляет собой древний артефакт, очень сильный, способный

усыпить любого демона, независимо от силы жертвы. Конечно, снять

сетку мог только тот, кто набросил её. В истории сохранился случай,

когда жертва так и погибла не проснувшись. Колдун потребовал от

приятеля Ле-Ди принести "главное сокровище этой сучки". Сообразив,

что приятель пленённой не понимает, что требуется принести, не стал

спорить и рассказал, как должно выглядеть "главное сокровище".

Вортес, уяснив о чём идёт речь, попросил подождать два часа. Колдун,

постращав всякими карами, дал один час, предупредив, что по

истечению срока просто убьёт Ле-Ди. Вортес смог уложиться в

указанное время. Получив жезл, колдун первым делом надел на

деревяшку кожаное кольцо, а после торопливо стал активировать

направленный перенос. Пока приятель Ле-Ди бегал за жезлом, колдун

подготовил это заклинание, он не собирался оставлять захваченного

суккуба. Поняв, что собирается сделать "проклятый колдун", Вортес в

ярости кинулся на него, не думая о последствиях. Перепугавшись

преобразившегося демона, тот выронил жезл, и в этот момент сработало

заклинание, перенеся его и Ле-Ди. Вортес со всего маха ударился о

камни, сразу же подскочив на ноги, он воспользовался пробитым

каналом, прыгнул следом за переместившимся колдуном. И все-таки

опоздал. Колдун уже успел задействовать камень перехода в мир людей.

Демон, минут через десять, спокойно рассудил, что в мир людей, в

ближайшее время он попасть не сможет, и решил вернуться за жезлом, а

там видно будет. Но жезл оказался зачарован от чужих рук. Оставив

его лежать, где нашёл, Вортес отправился в город поесть и подумать,

как незаметно попасть к тому колдуну.

Он не знал, что древний артефакт не усыпил Ле-Ди, а парализовал.

Сам колдун обнаружил это через два часа после прибытия в свою башню,

когда решил снять с девушки сеть. Он по привычке, бегло, проверил

состояние захваченного суккуба. Поняв, что она не спит, наложил на

неё проклятие Архона - оно в случае неповиновения тому, кто наложил

проклятие, усыпляет жертву. Ле-Ди смогла бы сопротивляться этому и,

даже сбросить его, не будь на ней та сеть. Колдун так и не понял,

почему умерла суккуб - он слабо представлял принцип действия

проклятия Архона, да и потом не стал в нём разбираться. Сообразив,

что после такого, с ним в Нижнем мире даже разговаривать не будут,

поэтому жезл для него наверняка потерян. Некоторое время он стаял и

бормотал себе под нос что-то нецензурное в адрес всех демонов. В

этот момент в его памяти всплыл один ритуал, о котором он читал ещё

на первом курсе университета магии Таронта, возможность превратить

любого человека в демона. В том ритуале требовалась кровь

соответствующего демона и, ещё ряд, достаточно доступных

ингредиентов. Он в срочном порядке слил всю кровь из тела суккуба,

не заметив, как к крови оказался привязан дух убитого им демона.

Чуть больше чем через два часа, Вортес почувствовал смерть Ле-Ди

и сначала не поверил. Он отправился к местному оракулу. Тот дал

уточнение и сделал предсказание - Ле-Ди убили, причём окончательно,

"НО ты ещё встретишься с ней, почти с ней и не только с ней". После

оракула Вортес зашёл в ближайшую забегаловку. Через три дня он

очнулся в баре "Кайирон". В его с Ле-Ди любимом баре и за их столом,

в необычной для себя компании. Рядом находились пять, вдрызг пьяных,

дьяволов. Один, настоящий суккуб, другой какой-то непонятный демон,

парочка дьяволиц из клана "кровавых" и один ночной охотник. Ле-Ди

враждовала с каждым из них или они с ней. Вортес, в своё время, так

и не смог выяснить причину "неудовольствия". С трудом приподняв

голову от стола, он огляделся. В баре никого кроме них не было,

причем разгрома не наблюдалось, что, учитывая рядом храпевших, было

странно. Вортес, облив и без того прилипшую к телу рубашку, напился

из ближайшего кувшина на столе. В нём находился "опохмелин", как

обычно называют отвар из сбора трав, приводящий к быстрому

отрезвлению и сильной головной боли. Минут пять, простонав от

внезапно возникшей жалости к себе и, особенно к голове, он вспомнил,