Зеркало старой ведьмы - Михаил Бабкин

– Чай! – посветлел лицом Ворча. – Хоть что-то осталось в этом мире, ради чего стоит жить!

– Пошли на сцену, – предложил Тим и показал рукой на возвышение. – Там, по-моему, как-то уютнее будет. Безопаснее, что ли.

Они взобрались на «сцену». Здесь явно кто-то побывал до них – остатки костра черным пятном выделялись посреди площадки. Возле пятна комом валялось старое тряпье, чья-то убогая постель. Закопченный котелок сиротливо лежал на боку, полный костровой золы.

– Обжитое место, – Боня носком сапога отбросил котелок в сторону, – хороший признак. Значит, чудища сюда не часто шастают. Я сейчас спиртовку подготовлю, а ты, Ворча, поищи воду. Она должна быть где-то поблизости, раз тут готовили.

Ворча взял чайничек и неторопливо побрел в сумерки зала искать воду. Тим достал консервы, открыл их ножом, высыпал на скатерку галеты; Хозяйственный зажег спиртовку. Прошло минут пять, но Ворча все еще не возвращался.

– Куда он запропастился? – Хозяйственный спрыгнул с возвышения на пол. – Пойду-ка я его поищу, а то мы так без чая останемся. Хоть бы голос подал, что ли, – с досадой сказал Боня. – В какой стороне мне его искать?

– А-а-а! – далеким криком истошно заголосил из темноты Ворча, словно услышал слова Хозяйственного. – Спасайте! Убивают! Съедают! Чайника лишают!!!

Дробный топот маленьких ножек эхом отдавался под сводами зала – невидимый Ворча бежал к свету изо всех сил.

– Ворча, кто там? – Хозяйственный выхватил меч, повернулся на крик. – Кто?!

Карлик вылетел из темноты, прижимая к животу полный чайник: вода фонтанчиком выплескивалась из носика ему прямо в перепуганное лицо.

– Там оборотень! – он возбужденно потряс чайником, вконец облив себя с ног до головы. – С глазами и зубами! Чайник хотел отнять, мер-рзавец! Так я не дал.

– С глазами, говоришь? – Боня махнул мальчику рукой. – Тим, посвети туда, пожалуйста, где оборотень.

Тимка включил фонарик: в луче света возникла скрюченная древняя старушка в бесформенном сером балахоне. Неуверенно тыкая перед собой клюкой, она осторожно брела на свет, подслеповато моргая и закрываясь ладонью от фонарика.

– Так. Оборотень, – согласился Хозяйственный, пряча меч, – очень даже типичный. Можно сказать, самый натуральный. Эх ты, – он укоризненно смерил Ворчу взглядом, – трус ты, милейший.

– Были зубы, – убежденно сказал карлик, – и глаза были. Во какие! – он приложил две галеты к лицу и страшно сморщился, оскалив зубы. Тим покатился со смеху.

– Проходите, бабуся, – Боня вежливо протянул старушке руку, – ваше хозяйство? – он мотнул головой в сторону возвышения.

– Мое, – беззубо прошепелявила старушка, – мое, милые.

С кряхтением, в несколько приемов она забралась наверх и сразу уселась на тряпье, тяжело опершись на клюку и шумно вздыхая. Ворча спрятался за дальним краем возвышения и оттуда настороженно подсматривал за происходящим, то и дело пугливо ныряя вниз, стоило только старухе взглянуть в его сторону.

– И что же вы, бабуля, здесь делаете? – Боня пододвинул к старушке открытую консервную банку. – Одна, в таком месте?

– Живу, – равнодушно прошамкала бабуля, с недоумением обнюхивая шпроты в масле. Старуха отставила банку в сторону и замерла, угрюмо уставясь на Хозяйственного; Тимку она игнорировала – почему-то ее интересовал именно Бонифаций. Тим отвернулся от старухи и посмотрел на Ворчу – карлик отчаянно сигнализировал ему, пытаясь привлечь внимание: корчил несусветные рожи, закатывал глаза, растягивал руками свои уши. Видя, что Тим не понимает его, он снова приложил две галеты к глазам и оскалился. Тимка пожал плечами, но повернулся к гостье и пригляделся.

Старуха сидела каменным изваянием, все так же уставясь на Хозяйственного. Огонек спиртовки голубыми точками отражался в ее зрачках, и только сейчас Тим увидел, что глаза у нее и впрямь странные. Потому как не бывает у нормальных людей вертикальных зрачков! И острые уши, торчавшие из нечесаных волос, тоже не походили на человеческие.

Бонифаций хлопотал над спиртовкой – чайник начинал закипать – и дела ему не было до Ворчиных сигналов; Хозяйственный вынул из рюкзака пакет с сухим чаем, примерился и на глазок насыпал заварки в кипящую воду. Аромат свежезаваренного чая поплыл в воздухе.

– А вот и чаек подоспел, – обрадовался Боня и повернулся к бабке, – вам с сахаром?

Старуха резко встала, постукивая клюкой, быстро подошла к чайничку, принюхалась, затрясла головой. А после… После случилось неожиданное: старуха запрокинула голову и завыла оглушительным утробным голосом, сильно стуча себя в грудь рукой с зажатой в ней клюкой.

– Бабуля… вы чего… – попятился от нее Хозяйственный, – не хотите с сахаром, ну и не надо. Стоит ли так расстраиваться!

– Боня, – Тим вскочил на ноги, – Ворча прав, она – оборотень! В глаза ей посмотри!

Старуха взревела. Неуловимо меняясь, она вмиг стала выше ростом, налилась мускулами; серая распашонка туго натянулась на бугристом торсе, полосатый змеиный хвост задергался между ног – перед лицом Хозяйственного звонко щелкнула клыками громадная крокодилья пасть.

Боня попятился к спиртовке.

Чудовище, получеловек-полуящер, протянуло к нему жилистую лапу, выбросило из пальцев по-медвежьи длинные когти.

– Вот ты как, значит! – завопил Хозяйственный. – Тогда получай чаек! – и, схватив с огня чайник, швырнул его в голову оборотня. Монстр ловко поймал посудину в полете и, урча от удовольствия, припал к носику чайника, забулькал кипятком. Боня выхватил меч и напал на оборотня, раззадоривая себя громкими криками и руганью: чудище лениво отмахивалось свободной лапой от меча, не переставая потягивать чай из носика, словно коктейль через соломинку.

Ворча мячиком запрыгнул на помост. Вложив булыжник в ремень, он махнул пращой – камень врезался в чайник и вышиб его из лап оборотня; чудовище недовольно взревело, завертело головой в поисках чайника. Боня сделал выпад – оборотень мимоходом рванул когтями у него из руки меч, чуть не вывихнув при этом Хозяйственному кисть, и швырнул клинок в темноту. После подобрал чайник и стал звучно высасывать из него остатки чая.

– Тим, где твой чудо-пульт? – Хозяйственный, не отводя глаз от чудища, протянул левую руку к мальчику. – Давай!

Тим выдернул из кармана пульт дистанционного управления и сунул его в ладонь Боне. Хозяйственный протянул руку вперед и лихорадочно стал давить большим пальцем на черные кнопки. Но ничего не случилось, да и не могло случиться – Тимка впопыхах дал ему пульт вверх ногами.

Разорванный рукав бониной куртки свалился до локтя, тускло блеснули на запястье костяные звенья; оборотень осоловело покосился на браслет, вздрогнул, уронил чайник и рухнул на колени, в испуге зажав глаза лапами. Согнувшись в три погибели, чудище истово застучало головой по мрамору возвышения, издавая жалобные похрюкивания и униженно виляя хвостом.