Лед - Сара Бет Дерст

Она потрясла волосами и забрызгала все стены. Отец Леса должен быть причислен к лику святых, подумала она. Наконец-то Касси снова чувствовала себя человеком. Первое, о чем она попросит Медведя, когда все закончится, — это сделать новую ванную. Она воображала, как они рука об руку станут восстанавливать замок.

Касси блаженно потянулась, упиваясь мечтами и наслаждаясь горячей водой. И почувствовала какое-то колыхание в области желудка.

Руки ее метнулись к животу. Снова трепет. Будто внутри нее кто-то махал крыльями. Касси схватилась за стенку душа, и колени у нее подогнулись.

О нет. Нет, нет. Как это — у нее будет ребенок? Она свернулась калачиком у покрытой корой стены. Под струями воды волосы ее прилипли к коже. Она не была готова стать матерью!

И у нее отлично получалось не думать об этом. Но ребенок не станет ждать, пока она свыкнется с мыслью о материнстве. Каждый день он все ближе подходил к рождению.

Она заставила себя сделать глубокий вдох. Надо сохранять спокойствие. Медведь ей поможет. Она не будет одна. Он будет знать, что делать с ребенком — с ребенком-мунаксари. Как только они окажутся вместе, то смогут встретить реальность лицом и лицу.

Касси поднялась на ноги и вытерлась полотенцем из плетеного папоротника. Оно рассыпалось у нее на коже. Ей надо всего лишь вовремя отыскать Медведя, и все будет хорошо. С помощью Отца Леса все будет хорошо.

Касси вытащила из шкафчика одежду: та оказалась платьем из лифа цвета зеленой листвы и бесформенной юбки, бурой, точно древесная кора. На пол выпала пара хлопкового белья. Касси уставилась на платье. Никто не станет бегать по бореальному лесу в юбке. Она порыскала в шкафу, не найдется ли чего-нибудь еще. Но обнаружила только кукольного вида тапочки. Они были еще хуже платья — в лесу они просто рассыплются на кусочки. И о чем только думал Отец Лес?

Касси посмотрела на свою мокрую одежду, висящую на ветке-сушилке. Выбора у нее особого не было. Если она не хотела разгуливать голышом, придется надеть платье. Она надела его и хмуро оглядела себя.

— Просто смехотворно, — сказала она вслух.

Она натянула свои старые муклуки и пошла искать Отца Леса. Нашла она его снаружи, по пояс в папоротнике. Касси наступила на поющий камень, и старик с лучезарной улыбкой обернулся:

— Хорошо спалось?

— Я прекрасно отдохнула и готова идти дальше, — объявила она. — Спасибо за гостеприимство.

Про платье она решила не упоминать. Может, у него больше ничего и не было. Если бы она и влезла в его крошечные штанишки, то они послужили бы ей шортами. Нельзя быть неблагодарной; он и так столько всего делает для них с Медведем.

Лицо его сморщилось, как чернослив:

— Не сейчас!

Она почувствовала, как в ней заворочался ребенок; она не хотела медлить ни минуты.

— Почему нет?

Отец Лес махнул в сторону папоротников:

— Они готовы дать семена.

Она задерживается из-за папоротников? Не для того Касси пересекла Арктику, чтобы какие-то папоротники ее остановили.

— Меня ждет Медведь.

— А вот папоротники ждать не могут.

Сжав зубы, она напомнила себе, что он все-таки кормил ее и предоставил одежду. Немного поработать в саду будет честной платой за его труды.

— Отлично, — пробормотала она сквозь зубы. — Дайте я вам помогу.

Он улыбнулся, щурясь, точно Санта-Клаус. Встав на колени, он показал ей, как собирать семена с обратной стороны листьев, разбрасывать их по участку и сверху засыпать ровным слоем сосновых игл. Он был похож на ребенка, что показывает новую игрушку.

— Это вполне могут сделать гравитация и ветер, знаете ли, — сказала Касси.

— Ты так наивна, — ласково отозвался он. — Это просто умиление какое-то.

Она нахмурилась.

— Я покончу с папоротниками, и мы пойдем к Медведю. — Склонившись над растениями, она стала отскребывать семена короткими ногтями и швырять их на открытые участки.

— Отлично, отлично, — сказал он, наблюдая за ней.

Толку в этом не было никакого; все равно что срывать осенние листья. Касси скребла и разбрасывала, скребла и разбрасывала, стараясь работать как можно быстрее. Медведь ждал ее. Она представляла, как он шагает по клетке, а тролли тычут в него палками и смеются. Как отвратительна была ей мысль о том, что он заперт в ловушке и беспомощен! Она скребла так быстро, что рвала нежные листья.

Насвистывая себе под нос, Отец Лес неторопливо склонялся над папоротниками, выковыривал семена по одному, рассматривал каждое в косых лучах солнца, оглядывал участок и складывал семечки на землю. Касси хотелось потрясти его. Ей пришлось закусить губу, чтобы не закричать, чтобы он поторопился.

Касси проработала и в обед, и в ужин. Отец Лес приходил и уходил, то спеша по своим делам мунаксари (или, как думала Касси, ему просто надо было часок-другой почесать локоть). Она вставала и вытягивалась, разминая спину и морщась, а он нюхал розы, что обвивали одно из окон домика. Он разворачивал лепестки, чтобы цветок полностью раскрылся. Этот старик, решила Касси, просто киннак, безумец. Но раз он приведет ее к Медведю, то ей все равно. Она закончила с папоротниками.

— Теперь мы можем идти?

Отец Лес с мастерством художника прилаживал лепестки один к другому:

— Все семена разбросаны?

Она оглядела двор:

— Да.

Он указал на лес:

— А те?

Касси бросила взгляд через плечо: там, за частоколом, простирался бореальный лес.

— Да вы, наверно, шутите.

Он оставил ее смотреть на лес в одиночестве. Касси снова почувствовала, как внутри зашевелился ребенок, и машинально положила руки на живот. Если она будет послушной, то этот киннак поможет ей найти Медведя. Седна сказала, что он поможет. Даже сова сказала, что на него можно положиться и что он сделает все, что будет в его силах.

И впервые она задумалась над тем, что бы значило это «все».

Она повернулась лицом к домику. Тихий и безмятежный, он словно сошел с картинки. Янтарный свет незаходящего солнца согревал крышу. Она не хотела больше провести ни единой ночи без Медведя. Отцу Лесу придется это понять.

Она прошагала в домик и прошла сквозь кухню. Старик сидел в деревянном кресле-качалке в гостиной. Когда она вошла, он поднял взгляд:

— Уже закончила?

— Я хочу вернуть своего мужа.

— А я хочу выпить чаю, — сказал он. — Присядь, выпьем чаю и поговорим.

Он просеменил на кухню и вернулся с чайником.

— Медведя надо спасти, — сказала она насколько возможно спокойным голосом. Спасение Медведя было важнее чая, папоротников, душа и сна. Спасение Медведя было важнее всего в мире. Она прошла за Отцом Лесом на кухню. — Не подумайте, что я не ценю ваше гостеприимство, но, если Медведь проведет еще хоть секунду в замке троллей, это все равно будет слишком долго. Пожалуйста, постарайтесь понять.