Любимая - Джил Грегори

Дейн окинул взглядом стоявшую перед ним красавицу. Плевать, что она смотрит на него так, будто готова сожрать с потрохами, – все равно он не встречал таких сногсшибательных женщин с тех пор, как заплатил довольно крупную сумму за ночь с лучшей девочкой в одном борделе в Сан-Франциско. В сравнении с этой та выглядит обычной простушкой. Эта хороша, как зрелый персик, сочная, аппетитная, а та – обычное яблоко, пусть гладкое и розовое, но отнюдь не соблазнительное. В этой все говорит об утонченности и женственности.

За исключением взгляда.

– Вы знакомы с этим молодым убийцей, сударыня? – поинтересовался Дейн, многозначительно подняв бровь. – Возможно, вы скажете, где найти его.

– Уэйд такой же убийца, как я!

Коул загородил ее собой и обратился к Дейну:

– Когда это случилось?

– Примерно два месяца назад. Банда Монтгомери ограбила фургоны, перевозившие золото с рудника Сандерса к Тимбер-Джанкшен. Риверс собрал отряд и бросился за ними в погоню. Отряд разделился. Риверс и еще двое, в том числе и его помощник, попали в засаду недалеко от их лагеря. Риверса застрелили в спину – он даже не успел выхватить оружие. Один все же выжил и рассказал, кто это сделал. – Дейн снова сел в кресло: он чувствовал себя очень неуютно под пристальным взглядом охотника, в ногах появилась странная слабость. – Значит, Риверс был вашим другом? – спросил он и, взяв карандаш, принялся постукивать по железной кружке.

– Нет.

Коул сказал правду. С тех пор как Джесс Берроуз предал его, он никого не называл другом. Однако он искренне сожалел о гибели Риверса, у которого хватило честности, порядочности и храбрости надеть значок шерифа и бороться с подонками, населявшими большую часть Запада. Он был человеком совсем иного сорта, чем Люциус Дейн.

Дейн прокашлялся.

– Я совсем не против приятного общества, господа, но позвольте спросить: вас привело сюда какое-то дело? Или вы просто хотели повидаться с Хэнком Риверсом?

Коул посмотрел на Джулиану, которая не сводила взгляда с шерифа Дейна.

– Эту женщину разыскивает полиция Денвера, – медленно произнес он.

От его слов в душе Джулианы что-то умерло.

– Награда две тысячи. Сколько времени у меня уйдет на то, чтобы получить деньги?

Джулиана закрыла глаза, борясь с обжигающими слезами.

Дейн присвистнул:

– Две тысячи? А кто она?

Коул указал на доску у окна, где висели листовки с описанием разыскиваемых преступников. Рядом с нечетким портретом Джулианы висело описание ее внешности и перечень преступлений. Все это время Джулиана стояла, гордо расправив плечи, и бесстрастно смотрела вперед, но когда шериф взглянул на плакат, она почувствовала, как краска стыда заливает ее шею и щеки.

– Джулиана Монтгомери? – Дейн навострил уши. Он с новым интересом посмотрел на девушку. – Сударыня, вы имеете какое-нибудь отношение к этим ужасным Монтгомери? – спросил он.

Джулиана вскинула подбородок. Она упорно боролась с паникой, всеми силами пытаясь сохранять достоинство, оставаться суровой и высокомерной. Ей трудно было поверить в то, что Коул Роудон бросит ее в этом ужасном городе, отдаст в руки этого противного недомерка. От страха ее руки похолодели. В чем обвиняют Уэйда и Томми? В убийстве? Это невозможно, заверила она себя, вспоминая красивых, жизнерадостных братьев, которых боготворила. Ее сердце разрывалось от тревоги за них, ужасала перспектива быть запертой в затхлой тюрьме и находиться под опекой Люциуса Дейна.

Зато она избавится от Коула Роудона. Но почему-то, на секунду представив, как он выходит за дверь и оставляет ее здесь, с шерифом, она начала задыхаться.

– Так вы ответите мне, сударыня, или нет? – грозно произнес Дейн, схватив Джулиану за руку.

– До суда я не буду отвечать ни на какие вопросы, – отрезала Джулиана, выдергивая руку.

Коул Роудон молча наблюдал.

– У нас строптивые нарушители спокойствия не имеют права на снисхождение. – Дейн искоса посмотрел на нее. – Утром я телеграфирую в Денвер и выясню мнение судьи Мейсона. А пока следуйте за мной. У меня много работы, я не могу чесать языком весь день.

Дейн направился к Джулиане, но она отпрянула от него. Ее лицо стало цвета ракушки, выбеленной морской водой.

– Вы хотите запереть меня?

– Нет, я собираюсь устроить вечеринку в вашу честь. – Дейн с усмешкой взглянул на Роудона, как бы ища поддержки, но лицо Коула осталось бесстрастным. Почувствовав неловкость, шериф обратился к Джулиане: – Конечно, я собираюсь запереть вас, сударыня. Только не создавайте себе проблем.

Он снова схватил ее за руку и повел к одной из сырых крохотных камер в задней части здания, куда почти не проникал дневной свет. Джулиана покорно пошла за ним, ощущая внутри неприятную пустоту и слабость. На нее волной накатило отчаяние, и она изо всех сил старалась не разрыдаться.

Рука Дейна была теплой и липкой. Из его рта шел отвратительный запах, достигая ноздрей Джулианы. Она спиной чувствовала пристальный взгляд Коула Роудона. Когда шериф остановился перед дверью камеры, она оглянулась.

В ее глазах горела немая мольба. Она не смогла бы объяснить, почему ждет от него помощи – ведь именно он захватил ее и привез сюда. Он ни разу не сказал ей доброго слова, не сделал ничего хорошего, если не считать того, что не пристрелил медведя. Единственное, что его волновало, с горечью напомнила себе Джулиана, это деньги. Естественно, он рад, что отделался от нее, не меньше, чем она. Джулиана почувствовала, что глаза обожгли слезы. Он уйдет прочь, и она никогда не увидит это холодное, равнодушное лицо. Не надо будет тревожиться за свое сердце, которое таяло, когда он приближался к ней… целовал ее. Теперь ее судьба в руках Люциуса Дейна и Джона Брина.

На мгновение их взгляды встретились. По лицу Коула ничего нельзя было понять. Он казался далеким, недостижимым и равнодушным, как гранитная скала, возвышающаяся над пустыней.

Джулиана хотела что-то сказать. Ее губы дрогнули, но слова замерли на языке. Момент был упущен: Коул резко повернулся и вышел из комнаты. Грохот захлопнувшейся двери прозвучал, как удар грома.

Даже не попрощался. Джулиана с особой остротой ощутила свое одиночество. Но чего еще она ожидала?

Она разозлилась на себя за то, что так болезненно восприняла его уход, и до крови прикусила нижнюю губу.

– Сюда, сударыня. Не очень уютно, но вам придется посидеть здесь, пока я не получу указания из Денвера.

Дейн повернул ключ в замке. Ошеломленное выражение на лице девушки вызвало у него смешок. Она медленно подошла к узкой койке и села на вонючий грязный матрац.

– Скоро я пошлю за вашим ужином. Если будете хорошо себя вести, я разрешу его съесть. – Он оглядел ее тело, стройность которого не скрывало измятое платье. – А потом мы с вами познакомимся поближе. Вы расскажете мне о банде братьев Монтгомери. Если удастся поймать их, у меня будет полное право гордиться собой. И если вы поможете мне, я, возможно, что-нибудь сделаю для вас. Ну, например, замолвлю словечко перед судьей Мейсоном и уговорю его прекратить дело.