На краю могилы - Джанин Фрост

В следующее мгновение тон Кости стал устрашающе жестоким.

— Ну здравствуй, приятель. Я припомню тебе свою жену. Ты сделал глупость, выстрелив в нее.

На лице Кратаса отразилась угрюмая решимость.

— Я так и чувствовал, — сказал он, обращаясь ко мне. — Надо было прислушаться к своему инстинкту.

— Знаешь, что я сделаю с твоей пулей?

Равнодушный тон Кости не обманул Кратаса. По его лицу было видно — он не питал никаких иллюзий.

— Я намерен ее расплавить и изготовить лезвие с добавкой серебра. И потом буду по очереди пронзать им каждую часть твоего тела, кроме сердца.

Порой Кости меня просто пугал.

— Ты собираешься поступить с ним как с Максом? — спросил Джэн, ничуть не сочувствуя предстоящим мучениям Кратаса.

— Вроде того. Но мы разберемся с ним позже. Загони всех в грузовик, чтобы мы могли отсюда убраться.

Два подъехавших грузовика ничем не отличались от машин, постоянно снующих по шоссе: забрызганные грязью борта, поцарапанные крылья; даже водители походили на самых обычных дальнобойщиков. Более того, когда опустился задний борт одного из них, мы увидели несколько ящиков. Это была декорация, за которой скрывался чудо-контейнер.

— Чарли, поедешь внутри вместе с Хиксо. Если нам повезет, парень может знать, где находится Патра. Котенок, мы доберемся до аэропорта во втором грузовике. Джэн! Поедешь с нами или будешь добираться самостоятельно?

Джэн презрительно взглянул на грузовики и покачал головой:

— Я предпочитаю собственные способы передвижения.

— Возьми с собой Тэйта.

Кости даже не сделал вид, что это просьба. Его слова прозвучали как строгий приказ. Джэн пожал плечами.

— Как скажешь!

Заступ подвел вампира, закованного в тяжелые цепи. Представлений не требовалось — это мог быть только Хиксо. Прямые черные волосы, смуглая кожа и характерный нос выдавали в нем уроженца Египта. Подходя к нам, он не спускал с меня глаз. Потом усмехнулся:

— Рыжая Смерть! Я предвкушаю твою встречу с моей госпожой.

— Я тоже, Хиксо, — вернула я ему презрительную усмешку.

18

Заступ отвел Кратаса в трейлер, где имелись оковы, наручники и иные приспособления, развешанные по стенам фургона.

Кости взял меня, за руку:

— Пошли.

Он ловко запрыгнул на борт второго грузовика и поднял меня. При виде открывшегося за фальшивой стенкой интерьера я изумленно вскрикнула: он сильно отличался от помещения, куда я только что заглянула. К полу были привинчены два дивана и пара кресел, да еще и холодильник. А под ногами — ковер.

— О господи, — выдохнула я. — Да это настоящий спальный вагон!

— Мои люди разместятся здесь после того, как разберутся с Кратасом и Хиксо, — лаконично ответил Кости. — Незачем всем тесниться в одном грузовике. Мы позаимствовали его чтобы добраться до аэропорта.

Под полом раздался скрип рычагов, означавший, что водитель включил передачу. Потом рывок, и грузовик, слегка покачиваясь, покатился вперед.

Кости смотрел на меня, скрестив руки на груди. Я тревожно переступила с ноги на ногу, ощущая напряженность молчания каждой порой.

— Ты же понимаешь, что я не собиралась заходить с Тэйтом так далеко, — заговорила я. — Я только хотела ближе подобраться к Хиксо и отвлечь вампиров, чтобы вытащить кинжалы.

— И это был блестящий бросок, милая. Кинжалы вонзились Кратасу в оба глаза, он стрелял вслепую.

Его тон заставил меня поморщиться.

— Мне очень жаль, — пробормотала я.

Кости не надо было объяснять, что мои сожаления не относились к ослепленному вампиру. Он обошел комнатку. Его гнев заполнил все пространство. Однако я не знала направлен он на меня, на Тэйта или на войну, из-за которой мы оба оказались в этом грузовике.

— Нужно об этом поговорить, — сказала я, мысленно готовясь опровергнуть любые обвинения в свой адрес.

В конце концов, а этой операции я должна была только целоваться с Тэйтом, но не заниматься с ним сексом, будучи одетой лишь в тонкий свитер и узенькие трусики. Если бы ситуация была обратной, я бы тоже разозлилась.

Кости резко повернулся:

— Я сомневаюсь, чтобы разговоры нам помогли. Ты сделала то, что считала нужным. Твои методы бесят меня, но я не могу не одобрить результат.

Он неторопливо шагнул в мою сторону, но при всей своей кажущейся медлительности все равно был похож на опасного хищника. Остановившись в нескольких дюймах, он дотронулся до моего рукава, и я невольно вздрогнула. В этом прикосновении было что-то угрожающее.

— Куда он тебя целовал? Как ласкал?

Я смотрела ему в глаза:

— Все это не имеет, значения. И я не чувствовала ничего, похожего на твои прикосновения.

— Ага…

Он говорил спокойно, но глаза горели зеленым огнем. Была ли это ярость или что-то другое, я не понимала. Он наклонился, почти прикоснувшись губами к моей коже. И я снова, не зная, что будет дальше, не удержалась от дрожи.

— Он целовал тебя сюда. — Его голос превратился в тихое рычание. — И я подозреваю, что он трогал тебя здесь… — Он коснулся моей груди поверх блузки. — И здесь я чую запах его рук, — добавил он, опускаясь на колени и проводя ладонью по внешней стороне бедра.

Я не двигалась, словно дичь, затаившаяся поблизости от охотника.

— Я едва не убил его сегодня!

Кости говорил, почти касаясь губами кожи, и от этого у меня по спине побежали мурашки. Я ничего не ответила, зная, что, удержавшись от этого поступка, он исчерпал запас терпения.

— До встречи с тобой я никогда не ревновал, — продолжал Кости все тем же тихим и угрожающим тоном. — Но это больно, любимая. Как будто по моим венам течет расплавленное серебро. Иногда вечерами, глядя, как ты во время работы обнимаешься с другими мужчинами, я боюсь сойти с ума.

Его пальцы по-прежнему легко касались моих бедер, отчего безумно хотелось отодвинуться назад и одновременно приблизиться. Казалось, все мое тело затаило дыхание. Несмотря на внешнее спокойствие, Кости буквально кипел изнутри, и я чувствовала, что в любой момент его эмоции могут вырваться наружу.

— Это было лишь представление, — повторила я.

— О, я знаю, — быстро ответил Кости. Сверкающий зеленый взгляд встретился с моими глазами. — В противном случае Тэйт не остался бы в живых. Я понимаю, что все это ради поимки Хиксо. Но, Котенок… — его голос стал тверже, — никогда и ни при каких обстоятельствах не позволяй никому так вести себя с тобой!

Потом, к моему огромному изумлению, Кости рывком стащил с меня трусики.

— Что ты делаешь? — ахнула я.