Поцелуй теней - Мид Райчел

"Спасибо," Сказала я ей, как только он ушел. " Это похоже на то, как ты читаешь мои мысли"

"Нет," сказала она мягко. "Я только могу чувствовать твою руку."

Я посмотрела вниз туда, куда я положила свою руку на ее. Я сделала это, чтобы успокоить ее и закончила тем, что сжала ее пальцы в моей собственной тревоге. "Расстроилась", сказала я, резко убирая и надеясь, что я не сломала ей кости. "Извини".

После него следовал выход Королевы Татьяны, который отвлек меня и помог успокоить мои темные чувства. Мы все встали, когда она появилась, а затем опустились на колени. Это было все отчасти устаревшим, но это был обычай, который проводился Мороями на протяжении многих лет. Мы не поднимались, пока она не села, а затем и остальные из нас смогли сесть тоже.

Судебный процесс начался. Один за другим, те, кто засвидетельствовал события с Виктором, давали отчет о том, что они видели. В значительной степени, это относилось к стражам, которые преследовали Лиссу, когда Виктор забрал ее и кто впоследствии был частью налета на укрытие Виктора.

Последним из стражей пошел Дмитрий. На первый взгляд его показания не сильно отличались от их. Они все были частью спасательного отряда, но его роль в истории началась немного раньше.

"Я был со своей ученицей, Розой Хэтуэй," сказал он. "Она разделяет связь с принцессой и поняла первой, что случилось."

Адвокат Виктора-Я не могла представить как они смогли найти кого-то для его защиты - взглянула на бумаги и потом опять посмотрела на Дмитрия."Анализируя ход события, похоже, что прошло время между тем когда она обнаружила это и тем когда вы предупредили остальных.

Дмитрий кивнул, с не изменным хладнокровным выражением лица. "Она не могла действовать, потому что была заколдована господином Дашковым, и именно поэтому она напала на меня. Меня поразило, как спокойно он это говорил. Даже адвокат ничего не заподозрил. Только я видела- или может просто потому что я знала его- как ему было больно лгать. Ох, он хотел защитить нас - точнее хотел защитить меня- и это и была причина, почему он делал это. Но что-то умирало в нем, когда он стоял там, под присягой и лгал.Дмитрий не был идеален, не важно как идеален он был недавно для меня, но он всегда пытался быть правдивым. Сегодня он не мог им быть.

Г- н Дашков работает с магией земли, а некоторые, кто использует эту власть, и в сильном давлении может влиять на наши низменные инстинкты ", продолжал Димитрий. "В этом случае, он повлиял на нее гневом и насилием с помощью объекта".

Налево от меня, я услышала звук-как кто-то задыхается от своего собственного смеха. Судья, пожилая, но ожесточенная Моройская женщина, посмотрела.

"Господин Дашков, пожалуйста, соблюдайте приличия в зале суда".

Виктор, все еще улыбаясь, замахал руками в извинении."Я ужасно сожалею, Ваша Честь и Ваше Величество. Кое-что в показании стража Беликова только пощекотало мое воображение, это - все. Это не случится снова."

Я задержала дыхание, ожидая удара, чтобы упасть. Этого не случилось. Дмитрий закончил свой отчет, и затем вызвали Кристиана.Его выступление было коротко. Он был с Лиссой, когда она была одурманена и выкрана. Его вклад состоял в удостоверении личности некоторых из стражей Виктора как похитителей. Как только Кристиан сел, настала моя очередь.

Я приближалась, желая казаться спокойной во всех этих глазах - и в глазах Виктора. Фактически, я нашла выход - не смотреть на него вообще. Как только я назвала свое имя и дала присягу говорить правду, то внезапно почувствовала в полную силу то, что должно быть испытал Дмитрий. Я стояла перед всеми этими людьми, клянясь быть честной, но я немедленно солгала бы, если бы сильно захотела.

Моя версия была довольно проста. Я подробно изложила детали перед ночью похищения, как приблезительно, когда Виктор заложил свои испытывающие ловушки, чтобы проверить власть Лиссы. Иначе, мой рассказ выстраивался в линию с Дмитрием и другими стражами.

Я и раньше говорила, что хорошо умею врать. И яс такой легкостью рассказывала о заклятии "нападения", что никто не обратил внимания. Кроме Виктора. Хотя я и решила не смотреть на него,но упомянув заклинание, я мельком взглянула в его сторону. Его взгляд буравил меня, и легкая ухмылка играла на его губах. Я поняла, что его высокомерие было основано не только на том что он знал что я лгу. Но и на том что он знал правду - и по его взгляду я поняла что у него есть власть надо мной и Дмитрием, власть уничтожить нас перед всеми этими людьми - несмотря на угрозы Дмитрия. Все это время я оставалась спокойной, Дмитрий мог гордиться мной, но внутри мое сердце громоко стучало.

Это, казалось, длится вечно, но я знала, что я давала показания в течение нескольких минут. Я закончила, рассказ с облегчением, что Виктор не выдалл меня, и затем была очередь Лиссы. Как жертва, она предложила первую новую версию до сих пор, и все было схваченными в ее истории. Это было убедительно; никто никогда не слышал ничего подобного. Я также поняла, что даже не пытаясь Лисса использовала свое вызванное духом обаяние. Я думаю, что это было из той же серии как она делала принуждение. Люди были восхищены и сочувствовали. Когда Лисса описала пытки, Виктора заставить ее, чтобы ее сила излечила его, я видела, что лица стали бледными от шока. Даже строгая маска Татьяны колебалась немного, хотя, чувствовала ли она жалость или только простое удивление, я не могла бы сказать.

Самая удивительная вещь,однако же, было как спокойно Лисса ухитрялась рассказывать историю. Снаружи, она была ровной и красивой. Но как она говорила слова, описывающие как именно приспешник Виктора пытал ее,она переживала боль и ужас той ночи. Парень специализировался на воздухе, и он использовал этот элемент,иногда так чтобы она не могла дышать,а в другое время удушал ее им.Это было ужасно, я испытывала это вместе с ней.В самом деле,я испытывала это с ней сейчас,когда она говорила о событиях на трибуне.Каждая деталь была до сих пор болезненной в ее памяти,боль повторялась для нас обоих. Мы обе почувствовали облегчение, когда ее показания были закончены.

Наконец, настала очередь Виктора. Глядя на его лицо, вы никогда не определили бы, что он испытывает. Он не был сердит или оскорблен. Он не был сокрушающимся. Он не умолял. Он выглядел так, словно мы были где-то далеко, словно ничего в мире не взволновало бы его. Так или иначе, это сделало меня более сердитой.

Даже когда он отвечал, он говорил так как будто у него были веские основания. Когда прокурор спросил его почему он это сделал, он посмотрел на нее как на сумасшедшую.

"Да ведь у меня не было выбора," сказал он приятно. "Я умирал. Никто не позволил бы мне открыто экспериментировать с силами принцессы. Что Вы сделали бы на моем месте?"