Озеро наслаждений - Сандра Частейн

– Ящик был распакован вчера, – сказала Порция, – и мальчика еще не было там. Он мог услышать нас, когда мы пришли утром, и в испуге захлопнуть крышку ящика, – размышляла Порция.

– Вы говорите, что он не принадлежит к актерской труппе? Неужели? Такое впечатление, что он весьма привязан к вам.

– Нет, – ответила Порция. – Я действительно никогда не видела его прежде. Что с ним?

Доктор Джеррит посадил ребенка на покрытый черной кожей стол, поднял рубашку и внимательно осмотрел его кожу:

– Так-так. Я думаю, мы наблюдаем случай явной застарелой кори. Он серьезно болен и нуждается в уходе. В добавление к этому, вы тоже можете заразиться.

– Чем мы можем вам помочь, доктор Джеррит? – спросил Даниэль, от серьезности ситуации его лицо вытянулось, а голос стал глухим.

– Не беспокойтесь, мистер Логан, вы не ответственны за этого маленького оборвыша. Я найду кого-нибудь, кто присмотрит за ним, пока мы разыщем его семью; может быть, преподобный отец Бартоломео, один из проповедников Чатаквы, позаботится о нем.

– Нет! – быстро сказала Порция. – Я знаю его жену. Я не думаю, что она очень хорошо отнесется к несчастному больному ребенку. И мне не хотелось бы заразить корью общежитие.

– Вы правы, Филипп, – согласился Даниэль. – Нет ли у вас возможности оставить его здесь, доктор Джеррит?

– У нас здесь только профилакторий, к тому же я боюсь, что ребенку вряд ли подойдет общество алкоголиков и наркоманов.

– Ладно, я кое-что устрою, – авторитетно сказал Даниэль. – Мы оставим его у вас на час, если не возражаете. Я договорюсь и вернусь.

– У меня есть предложение, мистер Логан, – чопорно вмешалась миссис Андерсон, – я знаю женщину, которая может взять мальчика.

– Очень хорошо. Но есть ли у нее дети, я имею в виду, есть ли у нее опыт общения с детьми? Я знаю, что корь может быть смертельной.

– Марта Эфридж вырастила трех сыновей, одна, без какой-либо помощи. А уж с одним мальчиком она как-нибудь справится. Полагаю, должна сказать вам, что она очень активна.

– Миссис Андерсон имеет в виду, – объяснил доктор Джеррит, – что Марта Эфридж – наша местная суфражистка. Она организовала комитет, который борется за право женщин участвовать в голосовании. Боюсь, что она несокрушима в этом вопросе.

– Как и я, – горячо добавила миссис Андерсон.

– Меня не беспокоит, ходит ли она на митинги, – ухмыльнулся Даниэль, – Главное, что меня интересует, – это ее доброта и способность быть сиделкой.

– За это не беспокойтесь, Логан. А теперь, миссис Андерсон, принесите мыло и наполните таз теплой водой. Мы должны выкупать ребенка.

Доктор Джеррит оставил Порцию и Даниэля и повернулся к мальчику, тихо лежащему на кушетке.

– Разумеется, доктор, – ответила сестра. Это должно снизить его температуру. Ой, мистер Логан, пожалуйста, закройте занавески с вашей стороны. С корью мы должны поберечься от глаз пациентов.

Даниэль развязал шнурки на окне, чтобы упала драпировка. В комнате стало темно.

Когда они оставили маленький домик врача, жара усилилась.

– Вы уверены, что хотите взять ребенка? – Порции было непонятно решение Даниэля. Почему он принял такое участие в грязном маленьком мальчике? Неужели этому человеку без конца нужно заботиться о ком-то?

– Да, уверен. А сейчас мне надо отдать необходимые распоряжения. Вы поможете Бесси собраться в Атланту? Ян заедет за ней и за миссис Фармер и проводит их на поезд. Я встречусь с вашим рабочим сцены чуть позже, чтобы обсудить новые декорации.

– А еще вы закажете обед для труппы, снабдите новой одеждой всю мою семью, подметете территорию и проведете репетицию. Прекрасно. Что-нибудь еще, сэр?

Даниэль взял себя в руки, подавив раздражение. Он действительно уже решил, что Порция, как Ян, должна соглашаться с его решениями безоговорочно.

Но Порция не была Яном. Наблюдая за ней, он понял, что она с трудом терпит его опеку над ней и над всей труппой. Он понял, что она чувствует свою ненужность. Но он не думал о том, что делает. Взять на себя бремя заботы – это его естественная реакция на ситуацию.

Теперь до него кое-что дошло. Долгое время труппа находилась на ответственности Порции, может быть, со дня смерти матери. Она принимала решения, находила выход из проблем и планировала действия. Теперь все поменялось. Ее отец передал труппу и заботу об обеих дочерях Даниэлю. Порции пришлось стать Филиппом, и она вдруг осталась не у дел. Конечно, ей обидно!

Порция. Он попытался перестать думать о ней. Он старался подыгрывать ее хитрости, будто она – брат Фаины, надеясь, что когда-нибудь она, наконец, созреет для того, чтобы рассказать ему правду. Но она не рассказывала. Видя страдание в ее глазах, он знал, что единственное, чего ему страстно хотелось, это взять ее на руки и успокоить. Ее грубая, пренебрежительная манера разговора была всего лишь реакцией на собственные неуверенность и страх. Он был слишком взрослым для нее, слишком светским. Ему стало ясно, что он должен быть с ней помягче. Да, ее нужно защитить, и больше всего от него же самого.

"Стоп, – сказал ему внутренний голос. – И тот поцелуй, который она подарила тебе прошлой ночью, был детским и наивным? Ты враг, разбудивший дракона. Лучше тебе подумать, что же ты будешь делать с новой Порцией Макинтош, прежде чем она проглотит тебя".

– Я думаю, мы должны поговорить, Дан, – бодро начала Порция. – Я уверен в вашем искреннем желании помочь нам, но вы на самом деле не понимаете, какую ответственность взвалили на себя. Если мой отец попросил позаботиться о нас, то это потому, что он заболел. Ему уже намного лучше, и я убедительно прошу вас дать мне возможность продолжать исполнять обязанности руководителя актерской труппы Макинтоша.

Хотя он был склонен удовлетворить ее просьбу, Даниэль знал, что только он может изыскать способы, чтобы гарантировать успех труппы.

– Я надеюсь, вы не будете настаивать на том, чтобы взвалить на себя это тяжкое бремя, Филипп. Я дал слово вашему отцу. Вы нуждаетесь сейчас во мне больше, чем думаете, и я хотел бы, чтобы мы работали вместе. Все может сложиться весьма удачно, если мы продолжим наши отношения, вы не согласны?..

Жестко? Да, но игра на просьбе ее отца – единственное, как он думал, что могло остановить ее.

Они уже подошли к входу в Чатакву.

– Продолжим наши отношения?

Как он смеет? Его снисходительность была той искрой, которая высекла яркое пламя.

– О каких отношениях и совместной работе можно говорить, когда мы оба знаем, что вы обманули моего отца, лишив нас в карточной игре пропитания? Нет, Логан. Я буду крайне благодарен вам, если вы перестанете заставлять меня… мою сестру… сопровождать вас на курорте. У вас своя жизнь, а у нее своя. Договор нужно прервать.