Древняя книга Агриппы - Михаил Палев

Перфилов проводил их в гостиную и предложил располагаться. Отец Иоанн и Тавров уселись в мягкие кожаные кресла рядом с журнальным столиком.

– Чай, кофе, коньяк? – поинтересовался Перфилов.

– Чашку «Липтона», если можно, – попросил отец Иоанн. Тавров тоже согласился на чай. Перфилов удалился на кухню и прикрыл за собой дверь, выходившую с кухни прямо в гостиную. Слышно было, как он с кем-то поговорил по телефону. Тавров усмехнулся: наверняка проверка, звонок названному отцом Иоанном человеку.

Видимо, проверка прошла благополучно, поскольку Перфилов вернулся, сияя улыбкой. Он поставил на столик поднос с двумя чашками, изящным чайником, стеклянной сахарницей и вазочкой с печеньем. Разливая чай по чашкам, он спросил:

– Так что вас привело ко мне, господа?

Отец Иоанн достал из кармана пиджака свернутый вчетверо листок бумаги и передал Перфилову. Тот развернул листок, взглянул, затем внимательно посмотрел на отца Иоанна.

– Арахнель, – медленно произнес Перфилов. – Неужели он побеспокоил кого-то из вас?

– Нет, он навестил одну нашу знакомую, – ответил Тавров. – По счастью, не успел причинить ей вреда. Но мы опасаемся, что он вернется. Поэтому хотели бы знать, кто его послал.

– Ну вы и вопросы задаете! – развел руками Перфилов. – Это почти невозможно выяснить!

– Почти? – подчеркнул Тавров.

– Почти, – повторил Перфилов, – если тот, кто его послал, не захочет сам выйти на свет. Понимаете, демона второго уровня способен вызвать и направить любой высококвалифицированный колдун.

– Нас беспокоит, – счел необходимым уточнить Тавров, – что этот Арахнель может повторить попытку убить нашу знакомую.

– Убить? – с сомнением покачал головой Перфилов. – Да, разумеется, Арахнеля можно достаточно успешно использовать для значительно растянутого по времени убийства. При этом врачи будут уверены, что имеют дело с прогрессирующим склерозом и старческим маразмом. Но этот процесс растягивается на годы. Поэтому способный вызвать Арахнеля колдун вряд ли будет использовать его для простого убийства. Гораздо проще вызвать, например, демона такого же уровня Ноарата, известного под прозвищами «Черная вуаль» и «Холодная Смерть». Он просто останавливает сердце указанному человеку. Любой врач подтвердит обширный инфаркт. Как говорится, дешево и сердито. А Арахнель… Вы знаете, что его еще называют «Пожиратель памяти»?

– Да, конечно, – кивнул отец Иоанн, – он поглощает воспоминания от самых последних и до самых первых дней жизни.

– Да, это так, – подтвердил Перфилов, – но в одном редком рукописном трактате четырнадцатого века, найденном в частной коллекции, я прочитал о другом очень любопытном свойстве Арахнеля. Когда Арахнель насыщается воспоминаниями, он вьет паутину. Если эту паутину собрать, затем выварить в особом растворе, подвергнуть полученную жидкость дистилляции, то в итоге очень сложного алхимического процесса получится слабо опалесцирующая желтоватая жидкость. Если выпить эту жидкость и погрузиться в транс, то можно увидеть все воспоминания человека, которые, так сказать, «высосал» Арахнель.

– Этого я не знал, – удивился отец Иоанн. – Значит, воспоминания можно увидеть? И вы думаете, что наш неизвестный враг использовал Арахнеля именно с такой целью?

– Обычно его так и используют.

– А как можно противостоять Арахнелю? – спросил Тавров.

– Как обычно противостоят демонам, – ответил Перфилов. – Довольно успешно, помимо праведников и крепких верой людей, также противостоят демонам среднего уровня еще две категории людей: обладающие теми или иными паранормальными способностями и общественно значимые должностные лица. Естественно, имеют значение нюансы, но я вам излагаю общее усредненное правило.

– А что значит «общественно значимые лица»? – спросил Тавров.

– Ну… – несколько замешкался Перфилов, – понимаете, тут как у врачей… Скажем, медики условно выделяют группы устойчивых к эпидемиям людей. Естественно, это не значит, что никто из выделенной группы не заболеет. Но абсолютное большинство группы заболевание обойдет стороной. Так же и в отношении демоноустойчивых групп, понимаете? Скажем, Шпенглер и Инститорис категорически утверждали, что демоны и колдуньи не могут причинить, несмотря на все свои старания, какого-либо существенного зла инквизиторам или судьям, ведущим процессы о колдовстве и демонических проявлениях. Статистика подтверждает это, на первый взгляд, спорное утверждение. Почему это так, однозначно объяснить трудно. Но тем не менее – факт.

– А какие шансы у обычного человека противостоять Арахнелю? – продолжал прояснять вопрос Тавров.

– Ну если рассматривать абстрактного обычного человека, этакого усредненного «хомо вульгарис», то таковых практически нет! – категорически заявил Перфилов.

Тавров и отец Иоанн, ежась от холода, ехали на метро в сторону центра по Филевской линии. И что за идиотская ветка?! Почти все станции и пути на поверхности, а в приспособленных для подземных тоннелей вагонах гуляет ледяной ветер, щедро засасываемый воздухозаборниками. Персональный поезд Снежной королевы.

– Получается, что тот, кто послал Арахнеля, не собирался убивать Евфросинью Матвеевну? – спросил Тавров. – Получается, что он хотел просто похитить ее воспоминания за самый последний период?

– Похоже на то, – согласился отец Иоанн, – хотя нельзя категорически утверждать, что его интересовали только самые последние воспоминания.

– Вот как раз это-то можно утверждать, – возразил Тавров, – ведь если кому-то потребовалось бы ознакомиться с более ранним периодом воспоминаний Евфросиньи Матвеевны, то Арахнелю пришлось бы регулярно посещать ее в течение весьма длительного периода. В таком случае надежнее было бы организовать ее похищение из госпиталя. Я полагаю, что среди этих «демонов среднего уровня» найдутся и такие, которые смогли бы организовать подобную операцию.

– Логично, – согласился отец Иоанн, – однако непонятно, зачем это нужно похитителю Книги. Если он собирается выполнить инициацию, уже обладая Книгой, то Хранитель для него абсолютно не опасен.

– А Наблюдатель? Ведь это функция Наблюдателя – возвращать похищенную Книгу Хранителю? – напомнил Тавров.

– В принципе, верно, – задумчиво отозвался отец Иоанн после небольшой паузы, – и вполне возможно, что неизвестный инициант, – будучи осведомлен, что Наблюдатель и Хранитель лично знают друг друга, – искал в памяти Евфросиньи именно воспоминания о Наблюдателе. То есть обо мне.

– Вам следует скрыться, – убежденно заявил Тавров, – хотя бы на время, пока я не выясню личность этого любопытствующего.

– Надежнее укрытия, чем Вера, найти невозможно, – убежденно ответил отец Иоанн.

– Вот и отлично, – заключил Тавров, – отправляйтесь в ваш монастырь, а я в случае чего свяжусь с вами по мобильнику.

На том и порешили. Вышли на «Киевской», перешли на Кольцевую линию. Отец Иоанн попрощался с Тавровым и поехал дальше, до Павелецкого вокзала. Тавров отправился в противоположную сторону, к «Белорусской». Размышляя по дороге, он пришел к выводу, что загадочный хозяин Арахнеля обязательно выйдет на него, Таврова. И в самом ближайшем времени. Но не сегодня.

Тавров добрался до дома еще засветло. Пообедал, позволил себе сто пятьдесят граммов для аппетита и расслабления. Затем отключил телефон, извлек коробку с моделью самолета и принялся за любимое дело.

Глава 7

Следующим утром часам к десяти Тавров в великолепном расположении духа прибыл в офис. Но не успел он выпить утреннюю чашку кофе, как Катя сообщила:

– Валерий Иванович, к вам гость.

Тавров поморщился и хотел спросить, что это за наглец явился без предварительной записи. Впрочем, через несколько секунд этот вопрос стал вполне излишним, поскольку в кабинет сначала ввалился шкафообразный телохранитель, а следом за ним – господин Гольдштейн Вадим Маркович собственной персоной!

Тавров сразу узнал его. То же надменное выражение лица, очки в тонкой золотой оправе и толстая сигара в углу рта. Гольдштейн уселся в кресло напротив Таврова и бросил телохранителю:

– Жди в приемной.

Затем молча протянул визитку Таврову. Тавров взял визитку, прочитал вслух:

– Гольдштейн Вадим Маркович. Хм… А позвольте узнать ваш род деятельности? Или он настолько засекречен, что его невозможно указать на визитке?

– Да будет вам известно, Валерий Иванович, – ответил Гольдштейн, выпуская облако дыма, – что на визитках, вручаемых дамам и доверенным лицам, род деятельности не указывается.

– Ну к дамам я явно не отношусь, следовательно, вы причислили меня к категории, как вы выразились, «доверенных лиц». Отчего такая честь? – иронически осведомился Тавров.

– А я собираюсь дать вам поручение, – невозмутимо сообщил Гольдштейн. – Вы выступите в роли моего доверенного лица.