Из ложно понятых интересов службы - Роман Феликсович Путилов

в уютном закутке, небольшому столику на троих, из-за которого мне приветливо махал дорого упакованный дядя в пиджаке из темно-синего бархата.

— Добрый вечер. — мужик встал и протянул мне руку с широким браслетом, как пишется в официальных документах, из желтого металла и такой-же печаткой с черным агатом: — Вы Павел Николаевич? А я Сергей Геннадьевич, я вам звонил.

— Здравствуйте, взаимно. — я коротко пожал широкую ладонь и уселся за сто, после чего тревожно оглянулся — за столами лысых бандюганов начались какие-то разборки.

— Я себе уже заказал. — мужчина барственно кивнул на меню в дорогой обложке натуральной кожи: — Не стесняйтесь, заказывайте что хотите, я, как лицо, пригласившее вас, с удовольствием все оплачу.

— Благодарю. — я ткнулся в меню: — Что-то посоветуете, а то я, честно говоря, по ресторанам редко хожу.

Я и правда последние несколько лет в подобных заведениях появлялся только по делам службы, или разнимая драки, или расследуя преступления, поэтому на отдых в общепите у меня пока аллергия, которая закончится только к началу двух тысячных годов. Но, мой собеседник, судя по взгляду, которым он окинул мой любимый серенький свитер из Стамбула и потертые «Вранглеры», пошитые где-то в Юго-Западной Азии, сделал совершенно иные выводы.

— Рекомендую вам заказать министерский салат, котлету по-киевски, ну и под водочку давайте возьмем гренок с селедочкой.

У меня было ощущение, что я сижу за одним столом с русским барином Михалковым Никитой Сергеевичем, а я, в лучшем случае, управляющий его поместьем, вышедший из разночинцев и допущенный к столу из показательной демократичности.

— Как вам работа? — улыбнулся мне собеседник, когда шустрая девочка приняла заказ и упругой походкой двинулась в сторону кухни.

— Интересно. Познавательно. Хорошая оплата. — я откинулся на удобную спинку стула.

— Вы раньше где работали? — продолжил расспросы мой предшественник, выбивая по скатерти пальцами такт зажигательной мелодии «Два кусочека колбаски».

— На госслужбе, но сами понимаете, там зарплаты даже на колбаску не хватает. — я горько улыбнулся.

— И какая специализация у вас была?

— Природоохранная деятельность и экология. — зачем-то сказал я.

— Ну да, очень сейчас актуально. — понимающе покивал головой Сергей Геннадьевич: — Наверное трудно, с непривычке, в договорную работу погружаться.

— Вы абсолютно правы. — я увидел быстро приближающуюся к нам официанточку, несущую на подносе запотевший графинчик с прозрачной жидкостью, стопки и мисочки с поджаренным черным хлебом, селедочкой и лучком. Я даже облизнулся и на официантку, и на ее ношу. Сегодня на заводе, в столовой, рабочих потчевали слипшимися макаронами и отварным минтаем, так что, кроме Светиного тортика, у меня во рту крошки с утра не было.

— В чем я прав? — с усмешкой посмотрел на меня Сергей Геннадьевич.

— Очень, очень трудно начинать. Все эти договора, переуступки прав, кто кому чего переуступает, кто и что гасит. Я от актов сверки с ума схожу. — пожаловался я и потянулся к графинчику: — Вам налить7

— Да, половинку.

— За знакомство. — я сделал маленький глоточек, чтобы был запах, и налились кровью глаза, они у меня с первой рюмки краснеют. Оставшаяся часть водочки, да простит меня Создатель, тихо скользнула по серому, машинной вязки, рукаву и упала брильянтовыми каплями на серый бетонный пол вместе с моими слезами.

Поджаренные с чесночком кусочки «Бородинского», с кусочками жирненькой селедочки и хрустящим, «не злым» лучком, были чудо как хороши. А следом девочка с блестящими глазами, ставшая за последние пять минут еще красивей, уже расставляла на столе хрустальные салатницы.

— Повторим? — горлышко графина повисло над моей стопкой, и я кивнул, глядя как прозрачная струйка потекла по стеклу. Очевидно, что Сергей Геннадьевич не хотел терять время зря.

Вторую стопку водки я, с сердечной болью, отправил мимо рта, по проложенному маршруту, и третью тоже. Ничего, дома у меня в морозилке дежурная бутылка водки всегда остужается, приеду, выпью с горя.

Я старательно занюхал рукавом четвертую стопку, пронесенную мимо рта и с дурацкой улыбкой попытался сосредоточится на лице моего собутыльника.

— Так что вы хотели, уважаемый Сергей Геннадьевич?

— Говорят, что вы старые договора проверяете? — настолько равнодушно ответил вопросом на вопрос мой предшественник, что я понял, что это именно тот вопрос, из-за которого этот мужчина решил стать моим спонсором.

— Я много чего делаю. И договора проверяю. А что? Вы говорите, говорите, я открыт для взаимовыгодного сотрудничества. — я попытался удержать серьезное выражение лица, но оно расплылось в похотливую улыбочку, которой я проводил пробегавшую мимо официантку.

— Просто ко мне люди обратились, по старой памяти. Попросили с вами поговорить, как с коллегой, чтобы вы не обращали внимание на некоторые шероховатости в договорах. Вы меня понимаете?

— Вы говорите, говорите, я слушаю…- я вошел в роль, что даже язык у меня стал сам собой заплетаться.

— Да я, собственно говоря, все сказал. — мужчина улыбнулся.

— Да? — я поморщился: — Подскажите, а мой интерес в чем?

— Одну секунду. — Сергей Геннадьевич деланно огляделся вокруг, после чего вытащил из нагрудного кармана бархатного пиджака почтовый конверт самого дешевого вида и сунув его под тарелку, стал подталкивать в мою сторону.

Я с радостным предвкушением вытянул конверт из-под блюдца, под столом отогнул клапан конверта…

Разочарование на моем лице было вполне искренним, после чего конверт, небрежно всунутый под миску, вернулся к хозяину.

— Это вот что было? — я с отвращением кивнул на конверт.

— Это деньги.

— Извините, но это не деньги.

— Да? Судя по вашим словам, еще неделю назад, вам надо было месяц работать, чтобы получить эту сумму в вашем отделе по экологии. — Сергей Геннадьевич на мгновенье потерял все свое благодушие.

— Может быть неделю назад так и было, но теперь у меня все по-другому. — я невзначай оттянул ворот свитера, чтобы мой собеседник увидел желтый блеск цепочки на двадцать грамм (серебро, но позолота качественная, многие покупаются).

Мужчина открыл рот, чтобы поставить меня на место, но тут-же захлопнул его, и, с прежней, ласковой снисходительностью, произнес:

— И сколько вы хотите?

— Ну, по крайней мере, в сто раз больше.

— Сколько⁈ — вальяжный барин побагровел, но быстро взял себя в руки, помолчал, после чего встал и со словами «Мне надо посоветоваться с заказчиком», отошел к барной стойке.

Вернулся Сергей Геннадьевич минут через пять, уже в более взвешенном состоянии, с улыбкой предложил мне повторить по водочке под фирменную горячую закуску, но я отказался, рукав свитера был уже весь мокрый.

— Такую сумму заказчики смогут собрать только послезавтра. Но все реально. — улыбка моего визави была доброй, а глаза злыми, как будто деньги мне будут переданы из его личного кармана.

— Два дня потерпеть я готов. — я слюняво улыбнулся: — Но не больше.

И пальчиком так погрозил перед носом у сжавшего губы юриста.

А потом за окошком кафе появились странно- знакомые фиолетовые отсветы, и Сергей Геннадьевич, извинившись, сказал, что ему надо на пару минут отойти.

— Да идите, если надо. А кофе с мороженным здесь подают? — я удобнее устроился на стуле и опустив голову, смежил глаза, следя из-под ресниц, как широкая спина в бархатном пиджаке скрывается в тамбуре входной двери. После чего я бодро встал, и уточнив у пробегавшей официантки, где туалет, вышел из кафе через кухню и подсобные помещения.

Свою «Ниву» я припарковал у соседнего дома, метрах в пятидесяти от входа в «Затейницу», поэтому Сергей Геннадьевич и два милиционера, стоящие у патрульного УАЗика даже не смотрели в мою сторону, пока я садился в свою машину и заводил двигатель. Опыт не пропьешь, и я не ошибся — фиолетовые отсветы на стенах кафе исходили от «мигалки» на крыше «лунохода», видимо юрист позвонил в местный РОВД, вызвал милицию по какому-то пустяковому поводу в кафе, а крутящийся радом автопатруль, по взаимной договоренности, вызов на происшествие принял, и подъехав, всполохом мигалки вызвал моего собутыльника.

Сейчас Сергей Геннадьевич, уверен, описывает мои приметы и где я сижу, после чего отойдет куда-нибудь, а милиционеры зайдут в кафе меня «принимать», а дальше будет все по полной программе — медицинский вытрезвитель, протокол за появление в общественном месте в нетрезвом состоянии, оскорбляющем человеческое достоинство и общественную нравственность. А в довершение, как вишенка на торте — сообщение на работу, для принятия мер общественного воздействия. И хотя я на ПО «Энергоспецремонт» официально не работаю, я думаю, что сообщение обязательно придет и попадет на стол лично генеральному директору. А зная его отношение к выпивке, можно даже не сомневаться, что вылечу я с завода вперед собственного визга. Очень жадный товарищ оказался Сергей Геннадьевич. Уверен, милиция была простимулирована на выполнение