Добро пожаловать в Накки-ярви - Александр Самсонов

Возня в лесу не осталась не замеченной из арки. Очередь, патронов на двадцать, ударила по деревьям, сбивая ветки и кору, но я уже отполз далеко в сторону. Что ж, пришло время расставить точки над «ё» и познакомиться с оставшимся засадником.

Подобраться к арке незаметно получилось легко. Вот только увидеть стрелка ни как не удавалось. Скрытый густыми ветвями переплетенных кустов, он не торопился подставляться под прицел. Пытаясь подобраться сзади, я заметил одну особенность — если смотреть на арку с обратной стороны, перед глазами возникали редкие заросли кустарника, но не полукруглый проход, оплетенный ветвями. Пущенная почти в упор очередь взбила землю на поляне чуть дальше точки прицеливания. Примерно такой же эффект возникает при стрельбе в горах на вертикалях.

Легкий аромат цветущих лилий заставил рефлекторно упасть и откатиться под ближайшую кочку. Все-таки, этот дурманящий запах в последнее время стал ассоциироваться с громким сигналом об опасности. Не подвел он и на этот раз. Похожий на удар бича, резкий звук совпал с взметнувшимся в небо столбом дыма. Ударная волна хлестнула по кустам, превращая осколки расщепленного дерева в поражающие элементы, способные пробить насквозь мягкое живое тело.

Я осторожно выглянул из-за спасительной кочки. Арка пропала, лишь искореженные взрывом остатки кустов быстро чернели на глазах и осыпались иссохшей трухой, а в середине курилась кислым дымом небольшая воронка. Даже на вскидку силу взрыва можно оценить как минимум на четыреста грамм тринитротолуола, то есть на две большие толовые шашки. Да, комитет по нашей встрече подобрал хороший арсенал, а главное, что все наше — армейское, к тому же, старых образцов.

Убедившись, что из-за дымящейся воронки выстрела в спину не получу, я подошел лежащему на поляне Ивану. К моему удивлению, секретарь Инквизитора еще дышал. Хотя, сиплые судорожные вздохи, сотрясающие его израненное тело, дыханием можно назвать с большой натяжкой. Два сквозных ранения в живот, рваная рана на плече и содранная, висящая лохмотьями, кожа на правой щеке не давали шанса усомниться в том, что часы этого человека сочтены. Еще больше досталось девице-накки, которая приняла на себя основной заряд направленного взрыва. Ее почти разорвало пополам. Зато другая водяная дева, подстреленная из автомата, уже ковыляла в мою сторону. Пулевые отверстия на ее груди затянулись темно-бурой пленкой, и лишь простреленная нога заставляла вихлять при ходьбе.

— Сергей, что с ним? — Инквизитор неслышно подошел со спины, красное пятно расплывалось у него на боку, но похоже, что ранение не причиняло ему боли. — Он жив?

Я молча кивнул и, оторвав кусок ткани от одежды Ивана, попытался остановить кровь и наложить повязку. Пока жив, но сколько этой жизни осталось? Кровопотеря, болевой шок и непонятно, какие повреждения внутренних органов, и, судя по запаху, скорее всего, есть повреждения кишечника. Если не умрет от шока или потери крови, значит, в течение десяти-двенадцати часов перитонит возьмет свое…

Урманский оттеснил меня от тела своего секретаря и простер руки над ним. Лицо Инквизитора напряженно перекосилось, на лбу выступили капельки пота. По коже на животе Ивана пробежала судорога, поверх ран выступила неприятная на вид слизь, которая застыла, закрывая окровавленные дыры.

— Пока — все. — Выдохнул Инквизитор и расслабленно опустил руки. — У нас есть несколько часов, чтобы отсрочить смерть. — Он повернул голову к подошедшей Светке, на лице которой застыло выражение ужаса. — Светлана Геннадьевна, побудьте с ним рядом. Главное — не дайте ему прийти себя. Надеюсь, вы в состоянии удержать сонные чары?

Словно сомнамбула, девушка присела рядом и, не отрывая широко раскрытых глаз от израненного человека, приложила ладони к его вискам.

— Вот и хорошо. — Урманский встал и повернулся в мою сторону. — Сергей Иванович, посмотрим, что натворили эти башибузуки.

Те, кого Инквизитор назвал старинным словом, обозначающим горских разбойников, натворили достаточно много. Арки перехода, как таковой, не стало. Взрывной волной разметало сплетенное полукружье кустов на несколько метров во все стороны. Чернеющая обожженной землей воронка источала кисловатый запах сгоревшей взрывчатки.

Урманский несколько раз прошел по месту, которое недавно являлось проходом в Накки-ярви, но все его попытки нащупать путь домой оказались тщетными.

— М-да, проход с этой стороны запечатан намертво. — Вынес он свой вердикт после непродолжительного топтания вокруг воронки. — Эта ниточка оборвана надежно. Придется искать другой путь. Вот только, — Инквизитор кинул взгляд на склонившуюся над раненым Иваном Светку, — времени у нас мало.

Пока Урманский под неусыпной охраной Фелиции обходил поляну в поисках выхода в Накки-ярви, я притащил тела убитых врагов. Тщательный обыск ожидаемых результатов не принес. Оружие, сигареты, индивидуальные аптечки, обереги и миниатюрные радиостанции являлись обычным набором для участника любой стандартной акции и ни что не наводило на выявление принадлежности напавших на нас.

Рассортировав трофеи на земле, я окликнул продолжавшего нарезать круги по поляне Урманского. Инквизитор скептически оглядел разложенное по кучкам имущество, но затем его взгляд окаменел.

— Толик. — Он брезгливо толкнул ногой тело первого убитого. — Он был у меня резервным водителем. Интересно, как он связался вот с этим. — Урманский нервно дернул подбородком в сторону Ленарта. — Теперь кое что становится ясным. Интересно, а кто был третьим?

— Третьим был человек, который считался старшим. — Озвучил я свои выводы. — Это очевидно, что в проходе сидел непосредственный руководитель акции, а организовал ее кто-то из вашего окружения, Иннокентий Константинович, или некто, имеющий доступ к вашим делам и людям.

— Да уж… — То ли согласился, то ли засомневался Инквизитор, но разъяснять свое мнение не стал.

Поиски выхода заняли около часа. Накачанный промедолом из трофейных аптечек Иван лежал без сознания под опекой Светки, которая все еще не могла отойти от навалившейся беды. Я пытался контролировать все подходы к поляне — на запах крови и людей мог пожаловать кто угодно, от местных хищников до какой-нибудь нечисти, в существовании которой я окончательно убедился на берегу озера. Приходилось так же поглядывать в сторону Урманского и Фелиции, которые копошились то у одной, то у другой, арки. Кого изрыгнет на этот раз проход в неизвестный мир? Мне и так хватило неуязвимой анчутки, от которой пришлось бежать с водяной девой наперегонки.

Раненая накки выполняла функции разведчика, ныряя поочередно в указанные Инквизитором зеленые полукружья из ветвей. Каждый раз, когда она появлялась в арке, Иннокентий Константинович взмахивал рукою за ее спиной, будто посыпал чем-то невидимым ее следы. На шестой или седьмой раз, он этого делать не стал и негромко окликнул нас: