Везет как рыжей - Елена Логунова

Когда прошло первое оцепенение, умный мальчик Ваня Сиротенко не стал вытряхивать червонцы на траву, пробовать их на зуб, лихорадочно пересчитывать и вообще хватать руками. Он снова плотно накрыл горшок крышкой, тщательно завязал его в снятую с себя рубаху и получившийся небольшой, но очень тяжелый узел затолкал в тулью своей бесформенной шляпы. Потом взвесил ношу, подумал и опустил ее на траву, а сам сел рядом, постаравшись устроиться поудобнее. На всякий случай мудрый Ваня собирался покинуть парк не раньше, чем сгустятся сумерки.

– А вот это интересно! – воскликнул Колян, по пути домой тормозя у фонарного столба.

– Что интересно? – спросила я, не поднимая головы: зачиталась новыми Тохиными документами.

Люся Панчукова не подвела, буквально за сутки выправила нашему Тохе новые бумаги. Красивый кошачий паспорт международного образца принадлежал коту Конфуцию, персидской породы, окраса «серебристая шиншилла». От роду Конфуцию было шесть лет, владельцем его значился Колян. Ни цветной, ни даже черно-белой фотографии в кошачьем паспорте не было, я сочла это упущением: Тоха очень фотогеничен.

– Сюда смотри! – Колян развернул меня лицом к столбу.

Я подняла голову. Аккурат на уровне моих глаз красовалось отпечатанное на ротапринте объявление о том, что в магазине эзотерической и духовной литературы «Посох пилигрима» на днях состоится увлекательная лекция на тему «Есть ли жизнь на Марсе и около?» Объявление было украшено черно-белым изображением гипотетического обитателя не то самого Марса, не то его окрестностей. Образ марсианина живописался скупо, несколькими штрихами, но выглядел подозрительно знакомо.

– Слушай, может быть, я не права… Может быть, я уже помешалась на кошачьей теме, но, сдается мне, этот пришелец под копирку срисован с нашего календарика с Тохой! – воскликнула я. – Только там, где на оригинале цветочные купы, здесь какие-то кратеры и горные цепи!

– Точно! – Колян глубокомысленно кивнул. – Я же говорил уже: кэтс ар фром Марс! Значит, и Тоха тоже!

– Т-с-с-с! – Я огляделась. – Умоляю тебя, не говори об этом больше! И вообще, наш кот – прошу запомнить, Конфуций его зовут! – родом из Екатеринодара. Он местный перс, кубанский. Один мой знакомый мог бы, пожалуй, назвать его «неэтническим русским».

– Но согласись, – сказал Колян, продолжая критически рассматривать портрет инопланетянина. – Наш Тоха все же здорово смахивает на мастера Йодо из «Звездных войн»!

– Можем подать в суд на Джорджа Лукаса, – согласилась я. – За наглый плагиат! Глядишь, высудим коту миллион-другой долларов.

Колян тихо зарычал и решительно потянул меня прочь от столба с объявлением:

– Чтоб я больше про кошачьи миллионы не слышал! Наш То… тьфу, Конфуций будет жить на честно заработанные деньги!

– Ага. В крайнем случае посадим его в подземном переходе со шляпой и табличкой: «Мадам, месье, я не ел пять дней!» – согласилась я.

И тут же помрачнела: Тоха и в самом деле уже пару дней страдал совершенно нетипичным отсутствием аппетита. Пил только воду и немножко молоко, не давался в руки, спал или дремал сутки напролет и по вечерам не просился на прогулку. Я всерьез опасалась, что именно прогулки стали причиной очевидного нездоровья животинки: не иначе, подхватил в местах массового скопления кошачьего народа какую-нибудь заразу.

– Не расстраивайся, – безошибочно угадав, о чем я думаю, сказал Колян. – Теперь, когда у нас есть НОВЫЙ кот, никто не удивится, если мы вызовем к нему ветеринара.

– На ночь глядя? – я поглядела на часы.

– Зачем на ночь? До завтра-то он доживет, утром и вызовем. А пока можешь для успокоения души обзвонить знакомых котовладельцев, спросить совета.

Так я и сделала. Впрочем, как и следовало ожидать, по описанным симптомам мои телефонные собеседники диагностировали самые разные кошачьи болячки, прямо по О'Генри: от родильной горячки до воды в коленной чашечке. Скорбно вздыхая, я погладила забившегося в угол несчастного кота и легла спать, дожидаясь утра, которое по определению мудренее вечера.

С тех пор как Люся Панчукова узнала о том, что кошка Зизи не собирается в ближайшее время произвести на свет наследников, которых по отчеству можно было бы именовать Клавдичами, жизнь Севы превратилась в ад.

Разъяренная Люся в наказание за то, что он не сумел организовать кошачью свадьбу, объявила мужу бойкот и перестала его кормить, обстирывать и привечать в супружеской постели. Выдворенный на подранный многими поколениями кошек старый диван, Сева продержался недолго. В надежде вернуть расположение супруги он признался ей, что наследный кот жив и, по всей видимости, благополучно обретается в родных пенатах. Пончик думал, что эта информация Люсю обрадует, ведь оставался шанс попытаться вторично завладеть котом и повязать его с дармоедкой Зизи.

Однако Люся, против ожидания, стала только злее. Она в сотый раз назвала Севу идиотом, а потом, в свою очередь, призналась, что нарушила правила Клуба любителей кошек и выписала Елене документы на какого-то другого перса. Стало быть, вовсе не на другого, а на того же самого!

– Да ты сама идиотка клиническая! – рявкнул Пончик на супругу, поменявшись с ней ролями. – Выходит, ты своими руками убила нашего богатенького кота Базилио! До сих пор были одни слова, а теперь есть официальные документы, доказывающие, что он – вовсе и не он, не кот-наследник, а какой-то совершенно левый Васька!

– Конфуций, – угрюмо поправила Люся.

– Да хоть Джавахарлал Неру! – рыкнул Пончик. – С него теперь никакой корысти, взятки гладки! Все, промухали кошачье наследство, можем о нем забыть раз и навсегда!

И Сева с самым вызывающим видом мигрировал с разбитого дивана и устроился на ночлег в супружеской спальне.

– На, держи! – Колян, минуту назад выпровоженный мной на работу, ворвался в дом, победно размахивая какой-то бумажкой. – Видишь, как просто решаются вопросы? На ловца и зверь бежит!

Я послушно приняла торжественно врученную мне четвертушку бумажного листа, оказавшуюся отпечатанным на принтере объявлением об оказании всех видов ветеринарной помощи животным на дому.

– Надо же, как кстати! – обрадованная, я тут же побежала набирать указанный номер.

– Держи меня в курсе, звони на мобильник! – распорядился Колян, вновь покидая квартиру.

– Ага, – отмахнувшись, пробормотала я.

На другом конце линии трубку сняли сразу же, словно давно ожидали моего звонка. Я изложила проблему, меня выслушали с пониманием, отнеслись с сочувствием, пообещали приехать в самое ближайшее время. Собственно, говорила в основном я. Мой незримый собеседник произнес одну-единственную короткую фразу: «Ждите, едем!»

Действительно, едва я успела позавтракать (Тоха от еды снова отказался!), как в дверь позвонили.

– Здравствуйте, здравствуйте, проходите, пожалуйста! – Я распахнула дверь перед доктором, оценив и скорость, с которой добрый доктор Айболит отреагировал на мой вызов, и серьезность подхода: кошачий лекарь был в новехоньком бязевом халате, голова до бровей покрыта белой шапочкой, на лице маска, на руки заранее надеты резиновые перчатки. Глаз не видно за очками, но настроение явно решительное.

– Пациент? – едва переступив порог, невнятно пробубнил ветеринар сквозь повязку.

От волнения излишне суетясь, я выволокла из тихого угла за диваном абсолютно индифферентного Тоху, распластала его на кухонном столе, как шкуру белого медведя, и начала вновь описывать его нехарактерное поведение, но доктор меня и слушать не стал. Айболит молча принес оставленный в прихожей синий дырчатый ящик с ручками и быстро погрузил в него безразличного ко всему Тоху.

– Секундочку, я сейчас соберусь, – смекнув, что кота госпитализируют, я заметалась по дому в поисках приличного костюма на смену домашним шортам и майке. – Вы идите, я догоню!

Хлопнула входная дверь, ветеринар удалился. Я с нечеловеческой скоростью переоделась, ограничившись заменой шортов на джинсы, схватила сумку, заперла квартиру и скатилась по лестнице во двор.

– Тьфу, оглашенная! – выругалась едва не сбитая мной злобноватая бабуся с нижнего этажа.

Даже не извинившись, я выкатилась во двор.

А он оказался совершенно пуст: ничего похожего на карету «Скорой помощи», вообще никаких автомобилей!

– Как же так? – Еще не вполне осознав, какого дурака сваляла, я обежала дом кругом, потом кенгуриными прыжками заскочила в квартиру и набрала номер ветеринара. Из трубки долго доносились длинные гудки, потом наконец к телефону подошла какая-то барышня.

– Алло, девушка, – обрадовавшись, заорала я. – Мне бы доктора к телефону! Понимаете, я сейчас…

– Доктора? Понимаю, – хихикнула девица. – Только это не ко мне, я тут мимо проходила. Слышу, таксофон трезвонит-заливается, думаю, к чему бы это? А это вам доктора нужно! Ну, шизики, вы даете!