Принципы экономической науки - Альфред Маршалл

Но их наиболее серьезная ошибка состояла в том, что они не видели, насколько подвержены изменениям обычаи и институты, существующие в промышленности. В частности, они не видели, что нищета бедняков является основной причиной их слабости и неумелости, которые и являются причиной их нищеты, они не обладали присущей современным экономистам верой в возможность огромного улучшения положения рабочего класса.

Социалисты решительно отстаивали тезис о совершенстве человека. Но их взгляды не основывались на обширных исторических и научных исследованиях, и излагались настолько экстравагантным образом, что вызывали презрение со стороны деловитых экономистов того времени. Социалисты не изучали доктрин, на которые сами же нападали, и не составляло трудности доказать, что они не понимали природы и эффективности существующей экономической организации общества.

Поэтому экономисты не давали себе труда тщательно рассмотреть какую-либо из их доктрин, особенно это относилось к их рассуждениям относительно человеческой природы. [Некоторое исключение следует сделать в отношении Мальтуса, чьи исследования проблем населения были подсказаны очерком Годвина. Но он, если говорить строго, не принадлежал к рикардианской школе и не был деловым человеком. Полвека спустя Бастиа, яркий писатель, но не глубокий мыслитель, выдвинул экстравагантную доктрину о том, что естественная организация общества под влиянием конкуренции представляет собой не только лучшее, что может быть практически осуществлено, но и лучшее, что можно себе представить теоретически].

Но социалисты были людьми, которые остро ощущали скрытые пружины человеческих действий и кое-что знали о них, экономисты же не принимали их во внимание. В глубине их страстных, напыщенных разглагольствований были скрыты тонкие наблюдения и плодотворные предложения, из которых экономисты и философы могли многому научиться. И постепенно влияние социалистов начало сказываться. Конт многим обязан им, а жизненный кризис Джона Стюарта Милля, как он сообщает в своей биографии, наступил в результате чтения их работ.

§ 7. Когда мы сравниваем современную точку зрения на жизненно важную проблему распределения богатства с точкой зрения, преобладавшей в начале XIX столетия, мы обнаруживаем, что наряду со всеми изменениями в деталях и улучшениями в научной точности исследований имеет место фундаментальное изменение в подходе, поскольку, если раньше экономисты исходили в своих доводах из того, что характер человека и его производительность должны были рассматриваться в качестве фиксированной величины, современные экономисты постоянно помнят о том, что это является продуктом обстоятельств, в которых он жил. Отчасти причина такого изменения точки зрения экономистов состояла в том, что перемены в человеческой природе в течение последних пятидесяти лет происходили настолько быстро, что привлекали к себе внимание; частично причина состояла в непосредственном воздействии отдельных авторов, социалистов и т.д., а частично — в косвенном действии схожих изменений в некоторых областях естественных наук.

В начале XIX в. происходило быстрое развитие физико-математических наук, а эти науки, как бы значительно ни отличались они друг от друга, имеют общую черту, состоящую в том, что предмет их изучения постоянен и неизменен во всех странах и во все времена. Люди имели представление о прогрессе науки, но им мало что было известно о ее сущности и развитии. Столетие спустя начали медленно прокладывать себе путь биологические науки, и человечество более четко представило природу развития органической жизни. Люди узнали о том, что, если предмет науки проходит через различные стадии развития, законы, применяемые к одной стадии, в редких случаях могут применяться в неизменном виде в отношении других стадий: законы науки должны развиваться соответственно развитию тех вещей, которые рассматривает эта наука. Влияние этого нового понятия постепенно распространилось на науки, имеющие отношение к человеку, и проявилось в работах Гёте, Гегеля, Конта и других.

Наконец биологическая теория совершила качественный скачок, ее открытия приковали внимание всего мира, как это было в свое время с открытиями в области физики, заметное изменение уровня имело место в этических и исторических науках. Экономическая теория не осталась в стороне и с каждым годом все больше внимания уделяла изменчивости человеческой природы и тому, каким образом характер человека воздействует на преобладающие методы производства, распределения богатства и сам подвергается их воздействию. Первым важным проявлением нового движения явилась публикация великолепной книги Джона Стюарта Милля "Основы политической экономии" [Джеймс Милль воспитывал своего сына в строгом соответствии с принципом Бентама и Рикардо, он выработал у него активное стремление к ясности и определенности. В 1830 г. Джон Милль написал очерк о методах экономической теории, в котором он предлагал установить более четкие границы научных абстракций. Он столкнулся с неявным предположением Рикардо, что никакой мотив деятельности, за исключением стремления к богатству, не должен в большой мере приниматься во внимание экономистом; он утверждал, что такое предположение представляется опасным лишь до тех пор, пока оно не будет четко сформулировано, и он почти решился написать трактат, который должен был сознательно и определенно базироваться на нем. До того как он опубликовал в 1848 г. свою великую работу по экономике, в тональности его мышления и чувств произошли изменения. Милль назвал свою работу "Основы политической экономии и некоторые аспекты их приложения к социальной философии" (важно, что он не сказал "к другим отраслям социальной философии"; ср.: In gram. History, р. 154), и он не сделал в ней попытки провести четкую грань между рассуждениями, которые предполагают, что единственным мотивом человека является стремление к богатству, И рассуждениями, которые этого не предполагают. Изменение в его позиции представляло собой часть великих изменений, происходивших в окружавшем его мире, хотя он полностью не осознавал их влияние на себя самого].

Последователи Милля продолжали, подобно ему, удаляться от позиции, занятой непосредственно последователями Рикардо, и человеческий элемент в противопоставлении механическому элементу занимал все более выдающееся положение в экономической теории. Не говоря о еще живущих авторах, новый характер проявился в исторических исследованиях Клиффа Лесли и многообразной деятельности Бейджгота, Кернса, Тойнби и других, но прежде всего в работах Джевонса, который обеспечил себе постоянное и заметное место в экономической истории благодаря редкому сочетанию в этих работах многочисленных высочайших достоинств самого различного порядка.