Зверобои залива Мелвилла - Петер Фрейхен

А пока я наймусь матросом и получу немалые деньги, сказал я жене при расставании. Но что из этого вышло? Вот я с вами в лодке, которую мы одолжили и на мне нет ничего своего.

* * *

Старый гордый Томас Ольсен горько улыбнулся, закончив свой рассказ, но голос у него был добрый. Мы сидели молча. Очевидно, каждый из нас подыскивал нужные слова, чтобы как-то выразить ему сочувствие. Я сам понимал, что ничего не могу сказать, чтобы достаточно выразить свое чувство и расположение к нему. Поэтому я тихо встал, подошел к Ольсену и пожал ему руку, а когда снова уселся у костра, то увидел, что другие поступили так же29. Все испытывали потребность выразить капитану свое сочувствие. Ольсен тоже не сказал ни слова, но он понял нас, и, я полагаю, ему принесло большое облегчение то, что он имел возможность выговориться.

Когда мы решили, что отдыхали достаточно долго, Семундсен и я спустились на берег посмотреть, что с лодкой. Оказалось, что дела не так уж плохи. Мы смогли кое-как залатать пробоины, и вскоре лодка снова годилась для плавания. Меквусак сказал, что стойбище отсюда недалеко и мы вполне сможем добраться до него к вечеру. Солнце уже зашло за гору; мы успели обсушиться, а когда влезли в лодку, чтобы проделать последний участок пути до стойбища на мысе Йорк, я понял, что мы все-таки еще не отдохнули как следует.

Глава 7

ЧУДЕСА МОРЯ

На мысе Йорк даже летом, когда солнце заходит за горы, создается впечатление, что наступила ночь. Именно в такое время нас обнаружили собаки. Начался обычный собачий концерт, и все население высыпало из чумов. Жители собрались на берегу, чтобы приветствовать нас. К моему удивлению, в стойбище остались одни женщины - обстоятельство, которое, судя по всему, ничуть не огорчило некоторых китобоев. Легко было догадаться, что мужчины отправились на охоту за тюленями, и единственным эскимосом, оставшимся здесь, оказался бедняга Усукодарк, глухонемой парень, которого не могли брать на охоту из-за его природного недостатка.

Охотник за тюленями непременно должен услышать, как животные поднимаются в разводьях льда подышать, и ему ни в коем случае нельзя самому шуметь; он только распугает тюленей. Усукодарк не мог знать, шумит ли он, и тем более слышать, как сопит тюлень. В гребцы он тоже не годился, поскольку производил много шуму веслами, и животные могли издалека услышать приближение человека. Бедняга не мог даже ходить с детьми на зайцев, потому что спотыкался, громко топал, и зверьки разбегались еще до того, как их удавалось увидеть.

Родители Усукодарка были настолько добросердечными людьми, что не решились вовремя расстаться с ним. Еще до рождения мальчика Агпалерк, его отец, попал как-то в страшную беду. Он получил сильные ранения, когда разорвало его ружье. Часть черепа вообще раздробило, и он отморозил себе обе ноги, прежде чем его нашли. Нам всем казалось, что он умрет, но он выжил, и раны его постепенно затянулись; правда, прежняя сила и ловкость так к нему и не вернулись. Пока Агпалерк болел, его жена Алоквисак30 родила сына. Она полагала, что это единственное дитя, которое родится от ее мужа.

Только много месяцев спустя они обнаружили, что ребенок ничего не слышит и, значит, не может научиться разумно изъясняться. Но к этому времени мать успела так сильно полюбить свое дитя, что она ни за что в жизни не решилась бы погубить его. Женщина обратилась тогда к адмиралу Пири за советом, считает ли он, что ее долг как хорошей матери убить своего ребенка; но Пири посоветовал оставить ребенка в живых.

С этого дня считалось, что Усукодарк находится под особым покровительством Пиули. Когда же американцы перестали посещать Туле, эскимосы, естественно, переложили эту ответственность на меня, поскольку я был белым человеком, как и Пири.

Я действительно взял на себя заботу об Усукодарке и старался обеспечить его всем, чем мог. Мальчик был ужасно непоседлив и зачастую убегал без всякого предупреждения. В последний раз его нашли далеко от Туле по дороге на мыс Йорк; его усадили в сани и привезли домой. Всюду, где бы мальчик ни появлялся, его встречали без особого восторга, правда, хорошим обращением он и не был избалован. Усукодарк мог приспособиться к чему угодно: ел он мало, а спать мог в любом положении. Этой весной он ушел из Туле, так как у меня не осталось больше табаку. Теперь Усукодарк бежал к нам, как будто мы условились встретиться здесь. Казалось, он упрекает меня за то, что я немного опоздал. Объясняться мы с ним умели так, что нас мало кто понимал.

Нам рассказали, что все мужчины селения ушли на каяках в фиорд Мертвецов. Там, в узком фиорде, затянутом молодым льдом, они охотятся на тюленей, и их нет уже третьи сутки.

Мыс Йорк - удивительное место. Зачастую здесь в один и тот же день бывает и весна, и лето, и зима. Это единственное место, где весь фиорд может покрыться льдом даже в середине лета. Холодные потоки воздуха всегда направляются с материковых льдов к фиорду Мертвецов, куда множество небольших рек приносит пресную воду, она растекается поверх морской соленой воды, а так как пресная вода замерзает быстрее соленой, то фиорд Мертвецов, как правило, покрыт льдом и там много тюленей.

Лучше всего ловить тюленей с молодого льда, на котором нет снега: тюлени замечательно слышат под водой. Когда на лед ложится снег, то каждый шаг способен предупредить их о приближении человека. Но если лед чист, охотники могут подойти прямо к лункам, из которых тюлени высовывают голову, чтобы подышать. Охотники подвязывают к подошвам куски медвежьей шкуры и двигаются совсем бесшумно. Без такой подкладки даже на гладком льду можно задеть небольшие неровности. Как только услышишь сопение тюленя, надо двигаться в такт с его дыханием. Каждый раз, как животное выдыхает, следует сделать шаг в его направлении. Когда тюлень находится под водой, надо стоять на месте. Так продолжается до тех пор, пока не окажешься над самой отдушиной. Остальное уже не сложно - вонзить гарпун в голову тюленя, когда он высунет ее из воды. Затем лунку расширяют, чтобы вытащить животное на лед. Этого тюленя оставляют на месте и стараются как можно скорее поспеть к следующей лунке. Действовать нужно быстро, ибо чистый лед бывает редко. Позже, когда он покрывается снегом, не всегда легко находить тюленьи отдушины. Зачастую берут с собой собаку, чтобы она по нюху могла обнаружить животное. Так чаще всего поступают весной, когда всюду лежит толстый лед. В это время отдушины имеют форму колокола; сверху остается лишь маленькое отверстие, а нижняя часть колокола настолько велика, что в нем помещается все тело тюленя. Когда собака находит отверстие, охотник становится над ним и ждет, не шевелясь, с гарпуном в руке. Узнать, здесь ли тюлень, можно только по слуху, чего Усукодарк сделать не мог.

Теперь, когда прибыли гости, а все мужчины ушли на лов, важная роль выпала на долю Усукодарка. Он разыгрывал из себя хозяина и всем распоряжался. Юноша делал знаки женщинам, чтобы они принесли мяса и другие яства, причем он издавал нечленораздельные звуки, которые женщины, как это ни странно, понимали и действовали согласно его приказам. Перед чумами они зажгли костер из сала и подвесили над ним котел. Усукодарк нарезал мясо и кидал куски в котел, женщины поддерживали огонь, а затем подавали пищу. Поскольку здесь было так много белых, женщины послушались мальчика даже тогда, когда он, отчаянно жестикулируя руками, заставил их убраться в чумы и не оскорблять почетных гостей своим присутствием, пока мужчины едят.

Мы вынуждены были переночевать в стойбище - против этого ничуть не возражали ни китобои, ни женщины мыса Йорк. Однако мы уговорились, что при всех обстоятельствах завтра рано утром отправимся в дальнейший путь, независимо оттого, какие предлоги выдумают Пабло, Семундсен или кто-либо другой, чтобы остаться здесь подольше. Мы не могли позволить себе зря тратить время, поскольку нам надо было достичь острова Тома, а я хотел побывать еще в фиорде Мертвецов и встретиться там с Кволугтангуаком; на мысе Йорк он считался великим ловцом, и выслушать его совет всегда было полезно. Я знал, что у него есть медные гвозди, которых нам недоставало для починки нашей лодки. Она все еще протекала, и я хотел исправить ее более основательно, чем нам удалось это сделать вчера.

* * *

На следующее утро китобои не очень-то охотно соглашались пуститься в дальнейший путь. Все же мне удалось вытащить их из чумов. Они распрощались со своими гостеприимными хозяйками, и, наконец, мы тронулись в путь. Мы отплыли уже довольно далеко, когда я обнаружил в лодке Усукодарка; я и не заметил его в предотъездной сутолоке. Моя попытка вернуться, чтобы высадить его, натолкнулась на отчаянные протесты с его стороны, и мне пришлось уступить. Я понимал, какое значение имела для него поездка с шестью белыми. Обычно его уделом было стоять на берегу, когда другие подростки гордо возвращались со своей добычей. Неоднократно Усукодарк был свидетелем того, как его сверстников брали в экспедиции, а о нем не могло быть и речи. Постоянно люди шили себе одежду из шкур убитых ими животных, тогда как ему приходилось довольствоваться поношенным старьем, которое бросали ему другие. Поездка явилась бы триумфом для него, и я не мог лишить парня такой радости.