СК-метод развития человека - Виктор Кандыба

Герберт Сёрстон писал: "Существует так много рассказов о святых, от которых становилось светло в келье или даже во всей часовне благодаря свету, который струился от них или падал на них, что я готов понимать описываемое буквально… Вне всякого сомнения, существуют сотни подобных примеров, которые мы можем найти в житиях святых, и хотя многие из них покоятся на довольно зыбкой основе, имеется достаточно случаев, которые нельзя просто так отбросить… Трудно отказать в достоверности подобным явлениям, если мы признаем, что люди эти обладают удивительным даром благости" ("Физические проявления в мистицизме", 1952 г.). Возможно, самым интересным в повествовании Сёрстона является ссылка на свет, который "струился от них или падал на них". Оба эти свечения встречаются в приведенной выдержке из биографии святой Лидвины. Сёрстон рассказывает о случае, который заслуживает более подробного изложения. К испанскому богослову отцу Франциско Суаресу из иезуитского колледжа в городе Коимбра, в Португалии, пришел один старик, по имени Хероме да Сильва, чтобы рассказать святому отцу о приезде какого-то вельможи. Первая в анфиладе комната была погружена в темноту, на окнах были опущены шторы и закрыты ставни, чтобы не проникала внутрь невыносимая жара. Биограф Суареса, отец Р. Скоррель, передает впечатления да Сильвы о том, что произошло: "Я позвал святого отца, но ответа не последовало. В щели между косяком двери и занавесом, отделяющим его кабинет от остального помещения, был виден яркий свет. Я отдернул занавес, вошел во внутренние покои и увидел, что ослепительный свет исходит от распятия. Он был настолько сильным, что напоминал отражение солнечных лучей от оконного стекла, и я почувствовал, что если буду продолжать смотреть на этот свет, то ослепну. Свет струился от распятия и падал на лицо и грудь отца Суареса. В этом ярком свете, коленопреклоненный, с непокрытой головой, со сплетенными руками, он парил в воздухе примерно на высоте одного метра от пола на уровне стола, на котором стояло распятие. Увидев эту картину, я, пораженный, тихо удалился, волосы стояли у меня дыбом, и я не знал, что мне делать".

Примерно через четверть часа святой отец вышел и с удивлением увидел, что его ждут. "Когда святой отец услышал мой рассказ о том, что я входил во внутренние покои, он схватил меня за руку и со слезами на глазах умолял никому ничего не говорить из того, что я увидел, по крайней мере, пока он жив".

У них был один и тот же исповедник, который предложил да Сильве написать обо всем, запечатать написанное в конверт и не вскрывать его, пока отец Суарес будет жив. Все трое были известны своей набожностью и вряд ли могли извлечь какую-либо выгоду из обмана.

Таким же образом парил в воздухе святой Франциск Ассизский и сияли святые Филипп Нери, Екатерина де Ричи, Франциск из Паолы, Альфонс Лигори и многие другие не менее благие, но не возведенные в ранг святых люди. Когда Моисей спустился с горы Синай, кожа на его лице, как говорит легенда, сияла так ярко, что тот, кто видел это, боялся к нему подойти. Еще некоторое время после этого, ему приходилось закрывать лицо в присутствии других людей (Ис. 34:29–35).

В середине XIX в. некоему американскому торговцу, которому тогда было 32 года, приснился странный сон. "Мне снилось, что я стоял за прилавком у себя в лавке, – был яркий солнечный день, – и вдруг в одно мгновенье все погрузилось во тьму: стало темней, чем самой непроглядной ночью, темней, чем в забое шахты. Джентльмен, с которым я беседовал, бросился на улицу. Я последовал за ним – и хотя было темным-темно, я мог видеть, что на улицу в недоумении высыпали сотни, если не тысячи людей. И тут я заметил на небе, далеко на юго-западе, яркий свет – он сиял, словно звезда, – он был размером с мою ладонь и стремительно становился все больше и больше, приближаясь, – покуда тьма не начала рассеиваться. Он уже достиг размеров шляпы – и тогда разделился на двенадцать меньших огней, а один большой огонь был посередине, и тут он начал стремительно расти – и я внезапно понял, что это – пришествие Христа и двенадцати апостолов. Стало светлее, чем самым светлым днем, просто невообразимо светло, а когда сияние достигло зенита, знакомый, с которым мы говорили в лавке, воскликнул: "Это – мой Спаситель!" – и во сне я знал: он тут же покинул тело и вознесся на небо; а я подумал, что недостоин последовать за ним. Тогда я проснулся".

Сон оставил о себе столь сильное впечатление, что какое-то время торговец просто не решался его рассказывать. На исходе второй недели он поделился видением с домочадцами, а позже пересказал его нескольким знакомым. Прошло три года, и некий человек, известный своей праведностью, сказал жене торговца: "Bain муж заново родился, но сам того не знает. В духовном смысле он – что слепой младенец, но вскоре он должен прозреть". И действительно, через три недели после этого разговора, проходя с женой по Второй авеню (Нью-Йорк), торговец воскликнул: "Мне дана вечная жизнь!" Он почувствовал, что в этот момент в нем пробудился Христос, и понял, что сознание его пребудет вечно. Через три года, находясь в толпе, на борту судна, он пережил еще один духовный и психический опыт: ему казалось, что его душа и тело омылись в потоке света. При этом, рассказывая свою историю, фрагменты которой мы и цитировали, он замечает, что пережитое наяву так и не смогло вытеснить из его памяти переживания, связанные с самым первым сном.

Привести этот пример спонтанной люминофании ("явления света") меня побудили два соображения: 1) описываемые события произошли с обычным торговцем, вполне удовлетворенным своим уделом, который вовсе не был подготовлен к каким-либо мистическим озарениям такого рода; 2) первый опыт люминофании произошел во сне. Судя но всему, пережитый опыт произвел на торговца самое глубокое впечатление, но при этом он не осознал его значимость. Он просто почувствовал, что с ним произошло нечто очень важное, каким-то образом касающееся спасения его души. Мысль о том, что это – духовное возрождение, впервые посетила его, когда он услышал слова «праведника», переданные женой. Только после замечания человека, обладавшего духовным авторитетом, он осознал присутствие Христа в своей жизни, а еще три года спустя пережил опыт сверхъестественного света, омывшего его тело и душу.

Психолог мог бы сказать много интересного по поводу глубокой важности подобного опыта. Со своей стороны, историк религий отметил бы, что случай с американским торговцем прекрасно иллюстрирует ситуацию нашего современника, который считает себя безрелигиозным – или, во всяком случае, желает быть таковым: религиозное отношение к бытию вытеснено у него на уровень Бессознательного, там оно нашло себе прибежище. По утверждению К. Юнга, Бессознательное современного человека всегда проникнуто религиозными представлениями. В самом общем виде это можно сформулировать следующим образом: мы наблюдаем у наших современников процесс исчезновения религиозных чувств, точнее – вытеснение их на глубинные уровни психики.

Пример, данный выше, водит нас в самую суть проблемы: мы видели, как встреча с этим светом – даже если она произошла во сне – ведет к радикальному изменению человеческого бытия, – оно раскрывается навстречу духовному миру. Все опыты переживания сверхъестественного света имеют одну отличительную черту: всякий, удостоившийся подобного опыта, изменяется: достигает иного уровня существования и тем самым получает доступ к духовному миру. Каково действительное значение изменений, затрагивающих самое бытие личности, и каков характер духовности, к которой таким образом приобщается человек, – особая проблема, ее мы коснемся чуть позже. Вдумаемся пока в сам факт: даже в западной цивилизации встреча со светом вела к духовному перерождению.

Мифология молнии представляет особый интерес, Моментальное духовное озарение уподоблялось молнии во многих религиях. Более того, вспышке молнии, прорезающей тьму, приписывалось значение mysterium trernendum ("жуткой тайны"), которая, преображая мир, наполняла душу священным ужасом. Считалось, что люди, убитые молнией, вознесены на небеса божествами грозы, а их останки почитались как священные реликвии. Человек, выживший после удара молнии, полностью меняется; он начинает поистине новое существование, он – новый человек. Якут, которого молния ударила, но не убила, рассказывал, что с Неба сошел Бог, разметал его тело на части, а затем вернул его к жизни – но к жизни новой, ибо после этой смерти-посвящения он, вернувшись к жизни, обрел дар шамана. "Теперь, – прибавил он, – я вижу все, что происходит за 30 верст вокруг". Весьма показательно, что в этом примере мгновенной инициации обычная тема смерти и воскрешения сопровождается и дополняется мотивом внезапного озарения; слепящая вспышка молнии ведет к духовной трансформации, в результате которой человек получает провидческие способности. "Видеть на 30 верст" – традиционное выражение, используемое сибирскими шаманами для обозначения ясновидения.