Похититель тел - Кит Ломер

— Верноподданные, — сказал он мягким тенором, — как я восхищен смелостью вашего духа, вашей неустрашимой отвагой! Вы присоединились в этот вечер ко мне, бросая вызов унынию, отвергая меланхолические советы тех, кто заставил бы нас дрогнуть перед мрачным призраком, нависшим над нашей любимой принцессой и ее достойным супругом. Если бы они могли быть с нами в этот вечер, они бы первыми зааплодировали вам, поддерживающим праздничный дух, который они так любили, то есть любят. — Регент выдержал паузу, чтобы изменить положение.

— Посмотрите на этого болвана, он пытается говорить, подперев кулаком челюсть, — шепнул Лафайет как бы сам себе. — Он выглядит так, словно у него терминальный полупаралич.

Несколько человек отошли, но один маленький морщинистый человечек в алом бархате забормотал:

— Слушайте, слушайте!

— И чего все стоят и слушают этого клоуна? — обратился Лафайет к старому джентльмену. — Почему они ничего не делают?

— А? Вы задаете подобный вопрос? Вы что, забыли, что у сэра Лафайета много заслуг перед короной и эскадроны бандитов, которых он недавно нанял для сохранения своей пошатнувшейся популярности, в то время как он сам самоотверженно и добровольно служит, пока наша правительница нездорова.

— Лорд Арчибальд, что бы вы сказали, если бы я сообщил, что Адоранна вовсе и не больна в действительности? — поинтересовался Лафайет вполголоса.

— Сказал? Ну, я бы сказал, что вы желаемое выдаете за действительное. Скажите, сэр, мы когда-либо встречались?

— Нет… не совсем. Но если бы она правда была здорова, просто лишена возможности общаться…

— Тогда все головорезы ада не удержат ни одного меча от службы ей, сэр!

— Ш-ш-ш! До свидания, лорд Арчи, и смотрите в оба! — О'Лири отошел в сторону, пока регент продолжал бубнить, встал в десяти ярдах от говорящего в первом ряду толпы.

— …Поэтому на меня ложится обязанность, к которой я приступаю с невыразимым нежеланием, принять формально титул, соответствующий достоинству пребывающего главой государства Артезии. Соответственно… и с тяжелым сердцем, — регент замолчал, когда его взгляд упал на О'Лири. Он пристально уставился на него, но вдруг неожиданно выпрямился, глаза его ярко загорелись, и он указал на О'Лири пальцем. — Схватить мне этого предателя! — зарычал он.

Раздались короткие восклицания и неразборчивые выкрики, когда отряд крепких стражников проталкивался сквозь плотную толпу, чтобы схватить Лафайета. Он здорово пнул одного в униформе в коленную чашечку, затем его скрутили двойным замком на запястьях.

— Пока не убивайте его! — заорал регент, а потом, когда к нему обернулись удивленные лица, он выдавил подобие улыбки: — Я хотел сказать, помните ли вы конституционные права заключенных, парни, чтобы обращаться с ним с должной предусмотрительностью?

— В чем меня обвиняют? — с трудом пробормотал О'Лири из-за неудобного положения подбородка, прижатого к груди.

— Уберите его! — рявкнул регент. — Я допрошу его позднее.

— Минуточку, сэр, если можно! — раздался надломленный голос. Лорд Арчибальд пробрался вперед, вставая перед золотым стулом.

— Я тоже хотел бы знать причину обвинения, — сказал он.

— Что это? Вы осмеливаетесь задавать вопросы мне? Ах, это вы, мой милый Арчи… думаю, мы обсудим это дело потом, наедине. Затронута безопасность государства и все такое…

— Ваше величество, государственная безопасность всегда страдает, если граждан арестовывают произвольно!

Пошел одобрительный шепоток, но быстро стих, так как человек на стуле выпятил нижнюю губу и нахмурился, глядя в толпу.

— Осознаю, — сказал он, сменив тон, — что пришла пора насаждать более строгие порядки военного времени относительно свободы слова, а точнее — заговора!

— Заговора против чего, мессир?! — настаивал Арчибальд.

— Против меня, вашего повелителя!

— Моя повелительница — принцесса Адоранна, ваше величество! — громко заявил старый придворный.

— С тем же успехом могу вам сказать, что ваша принцесса умерла!

Мгновенно наступила мертвая тишина. И в этой тишине прозвучал чистый женский голос:

— Лжец!

Все головы повернулись. Адоранна, сияющая серебром с жемчугами в тумане длинных золотых волос, плывших за ней, прошла по островку, автоматически открывшемуся перед ней. За ней вышагивал граф Алан, высокий, впечатляюще красивый в камзоле и со шпорами. За ними шла Дафна, опрятная и милая. Лицо ее застыло в мучительных переживаниях. Начался сущий бедлам. Приветствия, смех, крики радости. Престарелая знать преклоняла колена, чтобы поцеловать руку принцессе. Молодые размахивали над головой парадными мечами, леди делали реверансы так, что касались пола головными уборами. Они поднимались с мокрыми глазами и обнимали тех, кто стоял рядом. Лафайет высвободил руки из неожиданно ослабевших захватов и увидел, как регент подскочил с искаженным яростью лицом.

— Обманщики! — зарычал он. — Фигляры, подделавшиеся под умерших! Я сам был свидетелем кончины ее высочества около часа назад, и с последним вздохом она передала мне тяжелое бремя — корону Артезии…

— Пропустите меня к этой твари, потерявшей совесть! — рычал Алан, вскакивая на помост.

— Нет! — вскрикнула Дафна и бросилась на него, тормозя рывок, а мнимый регент поспешил отскочить назад.

— Он не предатель, Алан, он просто временно потерял рассудок!

— Хватайте его! — завопил О'Лири, добавив: — Только не пораньте!

— Правильно! — чирикал лорд Арчибальд, пробираясь вперед с обнаженным хромированным лезвием. — Негодяй потребуется невредимым для суда!

Лафайета неожиданно потревожили, он обернулся и увидел, что к нему пробирается знакомая фигура.

— Лом! — вырвалось у него. — Или Квелиус, если точнее! — Он рванулся навстречу и застыл, так как звуковой проектор был нацелен на него.

— Подождите! — крикнул Лом. — Не делайте глупостей! Вы не знаете…

— Я знаю, что хочу ухватиться за вашу тощую шею! — крикнул О'Лири.

— Нет! Вы не понимаете! Нам нужно… — Лом замолк и присел, уклоняясь от захвата О'Лири, затем обернулся лицом к помосту:

— Квелиус, — зарычал он. — Оставайтесь на месте! Все кончено!

Лафайет остановился, заколебавшись, так как узурпатор повернулся к Лому.

— Вы… — Регент, казалось, задохнулся, — но… но… но…

— Верно, я! — воскликнул Лом, в то время как узурпатор на помосте путался в своих облачениях. Лом вытащил предмет размером с электрический консервный нож, повертел его в руках. Беззвучная детонация, закружив О'Лири, отбросила его в беспросветные глубины.

На него неслись звезды, они сильно толкали его, и от ударов он раздувался до формы расширяющейся оболочки из тонкого газа. Всматриваясь внутрь со всех концов света разом, он видел, как вся материя Вселенной собралась точно в центре него, сократилась до одной сияющей точки и мигом погасла. Он сразу начал падать внутрь, сокращаясь, сжимаясь. Возникло мгновенное ощущение опаляющего жара и давящего веса…