Из-под палочки (СИ) - Жукова Юлия Борисовна

Плюнув на загадку, Эндан убрал телефон и пошёл играть с детьми.

Сегодня играли в слова, и один мальчик назвал какую-то зверюшку, которую больше никто не знал. Эндан достал телефон, чтобы проверить, существует ли она в реальности, и тут же на экране высветились снимки с куклами. Похоже, с прошлого раза добавились новые — теперь девица тоже обзавелась муданжским дилем и высокими кожаными сапогами, надо сказать, мастерски сделанными.

— Дядя, а это ты? — спросила маленькая девочка, заглянувшая в экран поверх локтя Эндана, благо он сидел на полу.

— Где? — не понял он.

— Эта кукла, — девочка ткнула пальцем в меховой жилет, — дядя Ясень?

— Почему ты так думаешь? — нахмурился Эндан.

— Похож! — заявила девочка с недоумённым видом.

— Где? Где? — засуетились остальные и тоже полезли смотреть. Вскоре Эндана облепили со всех сторон цепкие маленькие ручки, а телефон чуть не вырвали у него из рук.

— Точно дядя Ясень! — авторитетно заявил мальчик постарше, который, как знал Эндан, на Тигрэне ходил в художественную школу и уже неплохо рисовал портреты любимых музыкантов. — Смотри, глаза по форме персика, высокая переносица, нижняя губа такая же квадратная и причёска — длинная чёлка лесенкой, точно, как у тебя!

Эндан впервые слышал, что у него квадратная губа и уж тем более какой-то там персик. В муданжской терминологии у него была красота воды — то есть гладкое лицо без особого рельефа и большие, широко открывающиеся глаза, в отличие, например, от Алтонгирела, у которого была красота земли с более тяжёлой нижней частью лица, или Ахмад-хона, у которого в молодости, по идее, была красота ветра — с хитрым прищуром. Эндан снова вгляделся в куклу. Ну, допустим, у того тоже была красота воды. Но кому и зачем понадобилось устраивать фотосессии кукол, похожих на Алису и Эндана? Что это за жестокие шутки?

После игр с детьми, которые сегодня не задались, потому что Эндан часто отвлекался, он пошёл к станционным безопасникам. Он теперь знал, на что способны эти загадочные «специалисты по цифровой безопасности», которых он сам же и нанял для проверки послужного списка беженцев, но если и они не справятся, он всегда мог обратиться к Алтонгирелу. Тот хоть хакером не был, приловчился за годы наёмничества использовать свой дар, чтобы находить людей, даже хорошо заметающих следы в Сети. Однако напрягать духовника не пришлось.

— Обычный аккаунт, — пожал плечами специалист. — Ведётся уже лет десять, но без особого постоянства. Раньше с Земли или Околоземья в него заходил автор, а теперь, после небольшого перерыва… — он потыкал куда-то, похмыкал и вывел на экран карту с координатами, — с Муданга, вот, смотрите.

Триангуляция обводила рамкой кусочек Ахмад-хота в районе Нижних Врат. У Эндана зашевелились волосы на голове. Он ведь видел кукол у Алисы, знал, что у неё такие есть. Не точно такие — ну так он и не присматривался, только мельком заметил в полутёмной комнате сквозь приоткрытую дверь. Что же это получается? Что же это, шакал побери, получается⁈

— А кто мне это прислал?

— Так там же написано. — Специалист ткнул в логин отправителя и перешёл в закрытый профиль, где всеобщим по белому значилось «личный аккаунт публичной персоны: Константин Романов». Эндан чуть по лбу себе не вмазал, как он не подумал просто профиль открыть⁈

«Формальные вопросы?»

Теперь он начинал понимать. При той неприятной встрече он что-то такое сказал Романову. Мол, помогал Алисе улаживать… Забрав свой телефон у спеца, Эндан нетвёрдой походкой пошёл в свою каюту. Корабль разведки давно отчалил со станции, но Эндан навёл тут порядок, нашёл средства, чтобы улучшить очистку воздуха, так что теперь быт стал намного комфортнее.

Спрятавшись за дверью своего пространства, Эндан снова открыл и пролистал все снимки. Предыдущая серия публикаций каких-то разрисованных парней в кружевах обрывалась примерно тогда, когда Алиса впервые попала на Муданг, а новые сплошь были про рыжую и муданжца, только изредка на заднем плане мелькало ещё одно знакомое лицо — тот самый брат, песни которого Алиса так пронзительно пела в Долхоте.

Не удержавшись, Эндан включил ту запись. Он редко это делал — только в моменты глубочайшего отчаяния, ведь он записал это видео украдкой, без разрешения, не говоря уже о том, что Хотон-хон в принципе нельзя было снимать. Но он же не ради Хотон-хон! Впрочем, на Алису, даже на такой маленький её кусочек, он тоже прав не имел. Он злился на неё, отчитывал её, избегал, вымученно, демонстративно через силу ей помогал, а потом грубо присвоил, не озаботившись даже номинальным подарком. Не говоря уж о том, как после этого продемонстрировал ей своё полное пренебрежение, заснув только что не прямо на ней. А она…

А она выкладывала снимки кукол, похожих на неё и Эндана. Куклы держались за руки. Сидели на диванчике в обнимку. Ходили на прогулки. Что всё это значило? Она так дразнила его? Если она не просто вычеркнула его из своей жизни, а всё ещё бередила ту обиду, значило ли это, что у Эндана был шанс на прощение? Мог ли он надеяться вымолить вторую попытку? Или Алиса делала это нарочно, чтобы он повёлся, понадеялся, а потом растоптать его надежды в пыль? И если так, не этого ли он заслужил?

Потому что если не этого, то чего? Что ему делать со вторым шансом, когда он в принципе неспособен в её присутствии держать себя в руках? И что он может ей дать, если она его простит? Для него ведь ничего не изменилось, он по-прежнему проклят. И хорошо если проклятие распространяется только на деторождение — Алиса вряд ли вообще согласилась бы рожать, — но что если любая женщина, связавшаяся с ним, обречена? Он всего лишь заинтересовался Алисой издали — и вон сколько бед ей принёс!

Эндан запустил пальцы в волосы и потёр голову. Что ему делать⁈ Продолжать оставаться в стороне и надеяться, что жестокая шутка этой невыносимой женщины когда-нибудь кончится, или лететь на Муданг и получать по заслугам? Как будет лучше для неё? Потому что Эндан не заслужил, чтобы делать лучше для себя. Что же делать? Что делать?

За одной бессонной ночью последовала вторая. На третий день дети стали от него шарахаться, и Эндан решил, что эту лавочку пора прикрывать. Он и раньше мог ускорить переселение последних семей, но не спешил, убеждая себя, что ещё не всё согласовано и утверждено, хотя, по правде говоря, просто не хотел расставаться с мелюзгой. Ведь сейчас они уедут, и больше Эндану негде будет так отдохнуть душой. Но теперь об отдыхе речи не шло, и он надавил на педаль. Вечером того же дня он стоял в отсеке вылетов и, чуть не плача, махал рукой своим подопечным.

Когда их паром оторвался от станции, у Эндана зазвонил телефон — духовник как знал, когда позвонить! Хотя, наверное, и правда знал.

— Ты там закончил, я так чую? — уточнил он, делая вид, что сомневался в своей правоте.

— Да. — Эндан сглотнул. — Я… Ты знаешь, как она? Что мне делать теперь?

— Подождать до завтра, — хмыкнул духовник. — Я вообще-то по поручению Азамата звоню. Раз ты с Тигрэном закончил, он хочет тебя в программу адаптации хозяев леса засунуть. У тебя опыт как раз подходящий. Надо им составлять какое-то обучение, одежду разрабатывать… В общем, приедешь, обсудишь с ним.

— А зачем до завтра ждать? — не понял Эндан. Так-то он мог хоть через час в телепорт прыгнуть, а потом на гарнетский паром. Новый проект звучал интересно, вот только… дворец… Алиса…

— А чтобы дурацкие вопросы отпали, — ответил духовник, и в голосе его слышалась коварная ухмылка. — Отоспись иди, закрывающие документы составь. Завтра тебе не до того будет.

И распрощался.

Эндан задумчиво посмотрел на телефон и привычным движением обновил Алисину страницу. Краем ума отметил, что она сшила ему синий диль с отделкой сверкающей нитью, а себе — толстую юбку-колокол и кафтан, как у замужней женщины. Только на голову ничего, хотя к кафтану полагалось бы. В новом наряде кукла казалась пышнее, словно поправилась в ключевых местах, и Эндан невольно вспомнил запах и вкус мягкой белой кожи в веснушках. Нет, хватит! У медиков же должно быть снотворное в конце концов!