Хроники Корума (Сборник) - Майкл Муркок

Воины молча окружили Корума и Ганафакса.

Некоторое время стояла тишина, потом один из всадников заговорил:

— Что делаете вы в наших Огненных землях, чужестранцы?

— Мы попали сюда не по собственной воле, — отвечал Корум. — Причиной тому — несчастный случай. Мы люди мирные.

— Неправда. У вас мечи.

— Мы и понятия не имели, что здесь кто-то живет! — воскликнул Ганафакс. — Нам очень нужна помощь. Мы бы хотели как можно скорее убраться отсюда.

— Никто не может покинуть Огненные земли, не пройдя страшного испытания, — голос был звонкий, хотя и печальный. — Отсюда есть только один выход: через Пасть льва.

— А не можем ли мы…

Всадники плотнее окружили их. Корум и Ганафакс вытащили мечи.

— Ну, принц Корум, осталось, видно, нам только умереть с честью!

Корум с мрачным видом сдвинул на лоб повязку, прикрывавшую глаз Ринна. На мгновение его будто окутал туман, потом он снова заглянул в небытие. На какое-то время мелькнула мысль: а не лучше ли пасть от руки жителей Огненных земель? Но вот уже перед ним та пещера, где застыли навеки высокие фигуры в черных плащах, точно скованные жестоким морозом…

У Корума екнуло сердце, когда он узнал в них мертвых воинов рагха-да-кхета. Покрытые ранами, из которых, однако, уже не текла кровь, со сверкающими глазами, в изломанных доспехах, но по-прежнему держа в руках оружие, они пошли прямо к Коруму. И тут рука Квилла едва заметно шевельнулась.

— Нет! Не надо! Это тоже мои враги! — вскричал Корум.

Ганафакс, не способный увидеть то, что видел Корум, в изумлении обернулся.

Мертвые воины продолжали идти сквозь мглу и вскоре уже стояли перед Корумом на обсидиановой скале посреди Огненных земель.

Корум в ужасе отшатнулся. Местные жители так и застыли в седлах. Лицо Ганафакса напоминало искаженную страхом гипсовую посмертную маску.

— Нет, нет! Я…

С уст мертвого короля Темголь-Лепа слетел шелестящий шепот:

— Мы готовы служить тебе, о повелитель. Получим ли мы свою цену?

Корум взял себя в руки и медленно кивнул в знак согласия.

— О да. Можете взять столько, сколько хотите.

Длинноногие и длиннорукие воины обернулись к жителям Огненных земель. Рогатые животные испуганно захрапели, однако всадники заставили их оставаться на месте. Теперь из небытия вышло уже с полсотни рагха-да-кхета. Разделившись на небольшие группы, они подняли свои изогнутые дубинки и бросились на всадников в красных плащах.

Длинные копья просвистели в воздухе, одновременно поразив многих долговязых воинов, но эти создания, даже будучи пробитыми насквозь, не остановились и принялись стаскивать сопротивлявшихся всадников с седел.

Корум, побледнев как мел, наблюдал за происходящим. Теперь он понимал, что воины Огненных земель попадут в тот страшный мир небытия, откуда только что по его зову явились мертвые рагха-да-кхета… которые в свою очередь попали туда во время прошлого сражения…

На сверкающей обсидиановой скале, которую со всех сторон обтекали огненные ручьи, шла ужасная битва мертвых с живыми. Когтевидные дубинки срывали с всадников плащи, открывая их лица, которые показались Коруму очень знакомыми…

— Остановитесь! — вскричал он вдруг. — Остановитесь! Хватит! Больше не убивайте!

Мертвый король Темголь-Леп посмотрел на него сверкающими глазами. Тело его было насквозь пробито тяжелым копьем, но он этого даже не замечал. Его мертвые губы шевельнулись:

— Но ты обещал нам эту цену, повелитель! Теперь мы не можем остановиться.

— Это же вадхаги! Они такие же, как я! Это мой народ!

Ганафакс положил руку ему на плечо.

— Теперь они все уже мертвы, принц Корум.

Рыдая, Корум бросился к поверженным вадхагам, заглядывая им в лица. У этих людей был тот же удлиненный череп, такие же огромные миндалевидные глаза, такие же плотно прижатые к черепу уши, лишенные мочек…

— Как же вадхаги попали сюда? — прошептал Ганафакс.

Темголь-Леп уже волок куда-то один из трупов; ему помогали двое слуг. Покрытые бронированной чешуей животные, лишившись седоков, скакали вокруг, порой небрежно ступая прямо в огненные ручьи и расплескивая вокруг себя лаву.

Глазом Ринна Корум видел, как рагха-да-кхета перетащили трупы вадхагов к себе в темную пещеру… Он не стал смотреть дальше и прикрыл глаз повязкой. От вадхагов, населявших Огненные земли, не осталось ничего, кроме обломков оружия и разорванной одежды. Ездовые животные постепенно разбегались.

— Я уничтожил последних вадхагов! — воскликнул Корум. — Собственными руками я отправил их в тот ужасный мир, в небытие!

— Колдовство часто и всегда неожиданно обращается против того, кто его использует, — тихо сказал Ганафакс. — Я ведь уже говорил, что силы магии капризны…

Корум взвыл от негодования и весь свой гнев обрушил на Ганафакса.

— Прекрати свои умствования, мабден! Неужели ты не понимаешь, ЧТО я наделал?

Ганафакс мрачно кивнул.

— О да, прекрасно понимаю. Но ведь это уже сделано, не так ли? А наши жизни спасены.

— Теперь ко всем моим преступлениям прибавилось и братоубийство! — Корум, в отчаянии рухнув на колени, уронил меч и заплакал.

— Кто плачет там?

Голос был женский и очень печальный.

— Кто оплакивает Сира-ан-Ванл — Земли, ставшие огнем? Кто вспоминает эти дивные, прекрасные луга и холмы?

Корум поднял голову и встал рядом с Ганафаксом, который во все глаза смотрел на женщину, возникшую на краю скалы прямо над ними.

— Кто плачет там?

Она была стара. Суровое бледное морщинистое лицо ее еще хранило следы былой красоты. Седые волосы густой волной окутывали плечи. Одета она была в красный плащ, точно такой же, как у убитых воинов, и сидела верхом на таком же рогатом чешуйчатом звере. Эта хрупкая женщина, безусловно, принадлежала к племени вадхагов, однако там, где некогда сияли ее прекрасные глаза, теперь стояли озера боли, подернутые непроницаемой белой пленкой.

— Мое имя Корум Джайлин Ирси, госпожа. Но скажи, что случилось? Отчего ты слепа?

— Это мой собственный выбор: я не захотела видеть того, что стало с моей любимой страной, и выдавила себе глаза. Я — Ооризе, королева Сира-ан-Ванл, и в подчинении у меня всего два десятка человек.

Губы у Корума пересохли.

— Я только что убил всех твоих подданных, госпожа. И поэтому плачу.

Выражение ее лица не изменилось.

— Они были обречены на смерть, — сказала она. — Даже лучше, что они уже умерли. Умерли быстро. Ты освободил их, чужестранец, и я благодарю тебя за это. Может быть, ты и обо мне позаботишься? Освободишь и меня от постылой жизни? Я ведь живу только для того, чтобы не умерла память о Сира-ан-Ванл, — она помолчала. — Судя по твоему имени, ты тоже ведраг?