Слуги дьявола: Одна капелька крови - Екатерина Михайловна Мазина

— Давайте варить зелье, — предложил Илья, по всему было видно, что парень изнывал от нетерпения.

— Хорошо, только сначала мне надо обработать царапину перекисью водорода. — Карина подошла к Даше, взяла у нее свою рубашку, встряхнула и, критически осмотрев, решила, что ей самое место в грязном белье. — Гвоздь был ржавый, вдруг какая-нибудь зараза попала в рану. Поможешь мне? — спросила она подругу.

— Давай сама, дорогая, — покачала головой девушка, суетясь над столом, подкладывая то и дело в кастрюлю ту или иную траву. — Извини, но просто время не ждет. Я пока займусь зельем.

— Ладно, — согласилась Карина. — Пойду в ванную за аптечкой.

— Я могу помочь тебе, — предложил Максим, вставая из-за стола. — Все равно я здесь только мешаюсь.

— Пойдем, если хочешь.

Карина шла первой, Максим следовал за ней. Каждой клеточкой своей кожи Карина чувствовала его взгляд на своей спине. Возникло жгучее желание обернуться, но она пересилила себя. Карина зашла в ванную, Максим вошел следом, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Карина бросила рубашку в корзину для грязного белья, на глаза ей попалась белая майка, которую она оставила на вешалке рядом с халатом еще утром. Как же давно это было! Девушка решила, что наденет под кофту майку, и теперь думала, нужно ли просить Максима выйти из ванной или достаточно того, что он просто отвернется. В конце концов, она решила, что Макс уже видел ее в бюстгальтере (да и на пляже в купальнике) и сказала:

— Сможешь взять аптечку, пока я надену майку? Она в шкафу, над раковиной.

— Конечно, — кивнул парень и, как и планировала коварная Карина, подошел к шкафчику, оказавшись тем самым к ней спиной.

Карина отвернулась и сняла спортивную кофту. Максим услышал звук расстегивающейся молнии, захотелось обернуться и подсмотреть, как когда-то в детстве в деревне они подсматривали за девчонками на речке, но он приструнил себя. Парень достал аптечку, закрыл дверку шкафчика, взглянул в зеркало над раковиной и увидел там отражение голой спины Карины, с полоской белого бюстгальтера под лопатками. Кожу девушки покрывал легкий загар, на пояснице, прямо посередине располагалась круглая родинка — небольшая, но и не маленькая точечка. А может, это мусоринка прилипла? Максиму ужасно захотелось подойти к Карине, провести по ее пояснице рукой и проверить — родинка это или все-таки пылинка. Кожа у нее, наверное, теплая и мягкая… Максим сглотнул. Девушка как раз надела майку, скрыв от его глаз родинку (а может, мусоринку). Парень отвел глаза от зеркала и открыл аптечку.

— Я готова, — окликнула его Карина.

Он повернулся, Карина улыбнулась ему, а потом ее взгляд упал на зеркало за спиной парня. «Он мог видеть мое отражение, — подумала она, почувствовав, что щеки начали краснеть, и тут же одернула себя: — И что такого?! Подумаешь, спина!» Карина подошла к Максу и принялась рыться в аптечке. Она достала вату, открыла воду и начала промывать царапину.

— Дай, я тебе помогу, — предложил парень и взял вату из рук девушки.

Карина села на корзину для грязного белья и протянула руку. Максим присел на корточки напротив и аккуратно начал промывать рану. Легкие прикосновения парня щекотали кожу, а вода приятно холодила. Карина расслабилась и с любопытством рассматривала Макса. «Он очень симпатичный, — рассуждала девушка, — и характер вроде бы не плохой. Хотя, я его совсем не знаю, чтобы оценивать наверняка». Парень тем временем, достал из аптечки перекись водорода и взял новый кусочек ваты. Он промокнул царапину и вновь потянулся к аптечке, на это раз за зеленкой.

— Возможно, сейчас будет неприятно, — предупредил он.

— Придется потерпеть, — улыбнулась девушка. Она так разомлела, что язык еле ворочался.

Максим аккуратно начал обрабатывать царапину, Карина почувствовала легкое жжение.

— Слушай, а ты действительно маленькая фея. — Карина хихикнула. — Точнее большой фей.

— Ты сама дала мне эту футболку, а теперь еще и издеваешься. — Максим попытался сказать это укоризненно, но на самом деле, ни капельки не обиделся на девушку.

— Нормальная футболка, — Карина пожала плечами и снова захихикала. — А если серьезно, ты действуешь, как настоящий профессионал, — похвалила она Максима.

— Опыт есть, — улыбнулся парень и посмотрел на девушку.

«Какие у него глаза красивые! — отметила про себя Карина. — И вовсе они не как у Славы, они мягче, бархатистее что ли. Все-таки он мне нравится». Максим начал рассказывать, как однажды, в деревне, когда ему было одиннадцать, его двоюродный брат, который был младше на три года, наступил на стекло. Взрослых дома не было, а рана была глубокая. Ему тогда пришлось самому оказывать первую медицинскую помощь. Он говорил негромко, голос у него был приятный, ласкающий, от его звука Карина расслабилась, и ее потянуло в сон. Она закрыла глаза и не заметила, как задремала. Где-то вдалеке она все еще слышала бормотание парня, но не улавливала смысла слов. Проснулась она оттого, что кто-то теребил ее за плечо. Девушка открыла глаза и вздрогнула. Она не ожидала увидеть лицо Максима так близко. Карина даже почувствовала его теплое дыхание, когда он заговорил:

— Извини, что напугал. Я понимаю, ты устала, но сейчас не подходящее время спать.

Карина посмотрела на свою руку, царапина была уже аккуратно намазана зеленкой.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— Было бы за что, — отмахнулся парень.

Максим по-прежнему стоял на коленях рядом с Кариной. Девушка смотрела ему в глаза, они казались почти черными, такими бездонными, такими манящими. В этот момент Карина любила Максима всем сердцем. Возможно, если бы не было этих псов смерти, если бы на улице не ждала опасность, если бы их жизням ничего не угрожало, то эти чувства и не вспыхнули бы в ней. Конечно, внешность Максима зацепила ее еще на пляже, когда они встретились в первый раз, но невозможно влюбиться в человека с первого взгляда, только благодаря смазливому личику. Может, кто-то и мог, но точно не Карина Лесникова. Наверное, когда люди попадают в экстремальную ситуацию и, когда существует опасность для жизни, они чисто инстинктивно начинают искать себе пару. Эти мысли кружились в голове Карины как рой потревоженных пчел, но ей сейчас было не до философских рассуждений, она не хотела анализировать свои чувства к Максиму. Он был так