Он тебя проспорил - Лана Пиратова

— Зачем тебе это, Арман? Зачем вы спорили на меня?

Говорю, а голос срывается. Как же тяжело произносить эти слова.

— Не знаю, — он беззаботно пожимает плечами. Наконец, отпускает мои волосы. — Было скучно. Хотелось тебя трахнуть. Причин могло быть миллион. Какая разница?

В горле комок. Слезы душат меня изнутри.

— Но я же не вещь, Арман, — это последнее, что я произношу, прежде чем слезы начинают течь по щекам.

Он ухмыляется.

— Давай не будем, Лисенок. Все уже случилось. Ты так говоришь об этом, как будто все очень плохо. Но ты подумай об этом с другого ракурса.

Обводит пальцами мои скулы.

— Тебе дали беспроцентный кредит и ты смогла сохранить квартиру. Тебе нравится, как мы трахаемся.

Пытаюсь возразить, но он ладонью закрывает мне рот.

— Нравится, Лисенок, нравится. Меня не обманешь. Будешь себя хорошо вести, и дальше будет продвижение в карьере. Хочешь сделать карьеру?

Я молчу. И он сам отвечает за меня:

— Хочешь. Иначе бы не пришла к нам работать. Если мне все понравится, сделаю хороший подарок. Дорогой.

— Арман, — не выдерживаю я, — ты говоришь ужасные вещи. Я не смогу. Мне не нужно…

— Сможешь, — он берет меня за подбородок. — Сможешь, Лисенок. Или будет ещё больнее.

В его глазах недобрый блеск.

— Я всегда получаю то, что хочу, — говорит твердо. — Сейчас я хочу тебя. Я могу сделать это жестко. Ты уже знаешь, как. А могу так, чтобы и тебе понравилось.

Большим пальцем проводит по моей нижней губе и слегка надавливает.

— Господи, Лисенок, почему с тобой такие сложности? Да, любая твоя коллега была бы счастлива оказаться на твоём месте! В очереди бы стояли, чтобы отсосать у меня. А я тебя уговариваю.

— Ну, так возьми себе любую согласную, — серьезно предлагаю я. — Зачем такие мучения со мной.

— Потому что тебя хочу, — он наклоняется и его лицо теперь совсем близко к моему. — Хочу и получаю!

Отстраняется.

— Сука. Если бы не рекомендации врача, трахнул бы тебя сейчас, чтобы заткнулась и не спорила. От одного разговора с тобой член стоит.

Берет мою руку и кладет себе на ширинку. И я чувствую под пальцами его твердый член.

— Давай, сожми его. Поработай рукой хотя бы, — хрипит он.

Но я даже не шевелю пальцами.

Он удерживает мою руку и расстегивает ширинку. Приспускает боксеры. Опять его член. Но пока ещё не такой огромный.

Убираю взгляд.

Арман кладет мою руку теперь уже на голый член. Тяжело выдыхает.

— Давай, Лисенок, поводи по нему. Приласкай. Так и быть, сегодня обойдёмся рукой. Раз уж доктор сказал.

Я все равно ничего не делаю.

Моя рука так безвольно и лежит на его члене.

— Опять упрямишься? — зло произносит он.

Сдирает с меня одеяло, обнажая перед ним. Жадно проходится взглядом по телу. Убирает мою руку и начинает сам водить пальцами по своему члену.

Я отворачиваюсь.

— Сюда смотри, — берет меня за подбородок и поворачивает к себе.

Потом рукой обхватывает грудь. И продолжает другой рукой водить по члену. Он заметно увеличивается. Темнеет.

— Лисенок, — говорит прерывисто, — может, хотя бы лизнешь его? Давай?

Крутит сосок между пальцами.

Мотаю головой.

— Сука. Грёбаный доктор! — рычит он. — Ладно. Пока пусть будет так, как хочешь ты.

Ускоряется, не сводя с меня взгляда. Рука снует с бешеной скоростью.

— Да, вот так. Так, сука. Лисенок…

Последнее, что вырывается из его рта.

Он немного приближается и вот уже белые капли падают мне на живот. С ужасом смотрю на это. Хватаю с тумбочки салфетки и собираюсь вытереть.

— Нет! — жёстко произносит Арман.

Берет мою руку и размазывает ею сперму по животу.

Потом переходит на грудь.

В нос бьёт терпкий аромат.

— Вот так я люблю, Лисенок. Вот так. Запоминай.

47. Лиза

Кое-как мне удалось уговорить Армана отвезти меня домой. Наверное, подействовало на него только то, что я сказала, что мама будет переживать.

Он привозит меня к дому почти ночью. Как только машина останавливается, я хватаюсь за ручку двери. Но Арман блокирует двери.

Кладет руку мне на ногу и сильно сжимает.

— У тебя больничный до конца недели. На работу не приходи. Да и лучше тебе пока не показываться там. Чтобы лишний раз с Антоном не встречаться.

Все это он говорит, не глядя на меня. Таким тоном, как будто это не касается моих чувств. Как будто мы сейчас обсуждаем с ним какой-нибудь отчёт.

И я опять понимаю, что для них эта ситуация не представляет собой ничего необычного.

У нас разное отношение к ней.

— Я заеду завтра вечером. Мама дома будет?

Поворачивается, наконец, ко мне и строго смотрит.

— Наверное, да, — отвечаю, пожимая плечами.

— Тогда не заеду, — задумывается. — Вот что. Я заеду за тобой в пятницу вечером. И ты спустишься без лишних напоминаний и уговоров. Я позвоню и ты просто выйдешь из подъезда и сядешь ко мне в машину. Маму предупредишь, что уедешь на все выходные. Поняла?

Не отвечаю.

— Лисова? — строго произносит он. — Мне показалось, мы поняли друг друга. Я приказываю — ты выполняешь.

— Как долго? — шепчу я.

— Что «как долго»? — по его голосу понимаю, что он начинает злиться. Но что ещё он может мне сделать, хуже того, что сейчас происходит со мной? Поэтому решаю идти до конца.

— Как долго это будет продолжаться?

— Как долго я буду тебя трахать? Это ты имеешь в виду? — недовольно спрашивает он и, не дождавшись ответа, цедит сквозь зубы. — Мне не нравятся эти вопросы, Лисова.

Убирает руку с моей ноги.

Смотрит вперёд.

— Выбирай. Или я буду тебя трахать