Глобальное обновление - Петр Григорьевич Заборцев

Вместо стандартного номера в гостинице, Владу, как аккредитованному на форуме специалисту, организаторы выделили маленькое уютное бунгало почти на берегу водохранилища, чему молодой инспектор Юстициона был только рад. Кабинетная официальность в редкие минуты отдыха была слишком уж навязчивой, а сейчас Влад, выйдя на веранду, с удовольствием вдыхал вечерний подмосковный воздух и смотрел на мерцающие над темным покрывалом водохранилища разноцветные огоньки.

В этот момент он размышлял о своих недавних встречах. И в который уже раз удивлялся. Все же жизнь — штука непредсказуемая. Обе эти встречи были неожиданными. И обе оставили в душе впечатления странности происходящего. Владу, и в самом деле, было над чем поразмыслить.

С Колокольниковой он встретился, на первый взгляд, случайно. Они пересеклись в Новосибирском аэровокзале. Исаев как раз ждал московского рейса, а Леся, напротив, недавно прилетела. Девушка находилась в компании двух незнакомых мужчин, как выяснилось позже, штатных сотрудников редакции уральской РАМПЫ.

Он заметил ее первый, удивился, но виду не подал, продолжая прихлебывать фруктовый фреш, удобно расположившись в мягкой зоне кафетерия. Посадку на аэроэкспресс до Москвы должны были объявить через полчаса.

Журналистка что-то выговаривала своим спутникам, активно жестикулируя. Потом, словно почувствовав на себе постороннее внимание, Леся вдруг резко обернулась, и они с инспектором встретились взглядами.

Всего несколько дней назад, в одном из кабинетов Управления Юстициона в Екатеринбурге они тоже смотрели друг другу в глаза. Но немного с другим выражением.

Леся пришла тогда для уточнения обстоятельств происшествия, а Влад вернулся в кабинет дознания после «разбора полетов» на «ковре» у начальства. Поэтому оба были слегка на взводе — инспектор от того, что обсуждения на разборке случились непростые, не обошлось и без эмоциональных не всегда взвешенных оценок происшествия, хотя общими усилиями при поддержке Строева, свою позицию Исаеву и его коллегам удалось отстоять; а журналистка от того, что чувствовала свою вину в случившемся.

Когда она вошла в кабинет, Влад с ребятами из группы обсуждал текущие рабочие вопросы. Но все сразу повернули головы и замолчали. И вот тогда-то они и встретились взглядами.

Не то чтобы именно в этот момент между ними вспыхнула какая-то искра или что-то в этом роде… Влад никогда не придавал значения этим женским психологическим штучкам и образным метафорам. Но… Рыжие кудри журналистки, словно сами испускающие волшебный свет, грациозная, но уверенная походка. И эти движения. Удивительно, но Влад всегда считал себя чуть грубоватым. Вечно подтрунивал над Громилой за его романтические выходки. Но в тот самый момент Исаев поймал себя на мысли, что ему нравится наблюдать за девушкой. Как она идет, как поднимает руку. Эти простые движения почему-то казались ему необычайными. И эти глаза… Взгляд, навевающий негу и оторопь. А ведь перед ним была главная виновница происшествия. Он намеревался если не расчихвостить ее в пух и прах за самодеятельность, то хотя бы высказать девушке за недопустимость такого безответственного поведения, но…

Леся села напротив него через стол. Коллеги-инспектора деликатно занялись своим делами.

По линии Юстициона журналистка обвинялась в административных нарушениях, осложнивших работу сотрудников ведомства. Исаев и Строев понимали, что эти нарушения были вызваны исключительно благими порывами, поэтому они за девушку, несмотря ни на что, решили вступиться. И, в конце концов, преуспели. Хоть и с большим трудом, но им удалось смягчить нависшее над Колокольниковой наказание, ей даже не аннулировали редакционную карточку. Влад вполне представлял себе стресс девушки, пережитый ею из-за похищения. По факту которого она, по большому счету, не получила никакого психологического удовлетворения и необходимой душевной реабилитации. А вместо этого отчаянно бросилась в следующую опасную авантюру. Однако, Влад не собирался ничего спускать на тормозах и намеревался при личном разговоре высказать Лесе все о недопустимости такого безответственного, по сути, поведения. Высказать так, чтобы она запомнила это внушение на всю жизнь!

И вот эта девушка сидела перед ним, ожидая, по-видимому, заслуженного разноса, а он… А он не знал, что сказать, хотя еще пятнадцать минут назад держал в голове четкий план, состоящий из пунктов, обличающих ее действия.

И хоть, в тот раз, разговор у них все же состоялся, но получился он больше служебный и казенный. Никакого разноса так и не случилось. Влад задавал стандартные вопросы, внимательно выслушивал не менее стандартные ответы. То и дело он ощущал непонятное томление в груди, изредка посматривал на девушку, профессионально подмечая ее ответное волнение. Вот чуть дрогнули пальцы ее руки, положенной одна на другую. Вот едва порозовели щечки. Вот случился почти незаметный наклон головы вбок.

В какое-то мгновенье Влад проникся совсем уж странным чувством — ему стало казаться, что и девушка смотрит на него с интересом и заинтересованностью. Хотя это уж точно не лезло ни в какие ворота. С самой первой встречи ничего кроме неприязни Колокольникова к дотошному инспектору не испытывала, и это было заметно и вполне понятно. Ведь она ничего не знала об истинном участии Влада в ее судьбе при похищении — естественно, он ничего об этом ей не рассказал. Но сейчас Исаеву очень хотелось верить, что все изменилось и он не ошибается. И что холод в ее взгляде, всего лишь способ мимикрии, врожденная способность любой женщины к мистификации, и все чаще, сквозь этот холод прорывается трудно сдерживаемый огонь. Что-то эта девушка делала с ним этакое…

«До свиданья», — просто сказала она, когда все формальности разговора были соблюдены. Она привстала на стуле и протянула инспектору руку.

«До свиданья», — эхом отозвалось тогда в его душе. Не «прощай», не холодный кивок головы, а «до свиданья».

Он дотронулся до ее холодных пальцев. И как же это прикосновение было для него приятным. А она улыбнулась самыми краешками губ. Совсем чуть-чуть, но зато такую улыбку еже никто бы не смог назвать формальной.

Может быть как раз поэтому, сейчас, в аэровокзале, Влад отвел взгляд первым, пусть и слегка смутившись.

Колокольникова что-то сказала коллегам, и стала приближаться к нему с неумолимостью судьбы. Хотя ее решительность была скорее напускной. Даже не очень внимательному наблюдателю было заметно, как она нервничает.

Влад молча смотрел на подходившую к нему девушку, стараясь напустить на себя равнодушный вид.

Весь облик Колокольниковой говорил о её непреодолимой решительности, но чем ближе она подходила к Владу, тем заметнее было её волнение.

— Я хотелаеще раз съездить на то самое место, — сказала Леся вместо приветствия, бесцеремонно присаживаясь рядом. — Вот, — она указала рукой, — взяла ребят, оператора там и… чтобы на всякий случай…

— На какое место? — хрипло спросил Влад. У него в горле внезапно образовался спазм.

— Где меня девочки спасли, —