Заложница командора (СИ) - Серебрянская Виктория

Меня охватило тихое бешенство. Выходит, тот, кого я любила, и за кого надеялась выйти замуж, предатель? Или как его правильнее назвать?

Собеседник Мирака похабно хмыкнул:

 — А что, девчонка ничего так, сладенькая. Поделишься?

Звук удара оказался чересчур для меня неожиданным. И я все-таки вздрогнула. Надеюсь, Мирак и его напарник слишком были заняты мордобоем в этот момент, и не заметили, что я уже пришла в себя. Чем дольше меня будут считать обморочной, тем больше козырей я смогу добыть. Если выживу. А я постараюсь выжить, и устроить этому мерзавцу, что пять лет морочил мне голову, судный день. Нельзя безнаказанно пользоваться женщиной. И тем более, нельзя предавать тех, кто учил тебя и кормил.

 — Ну ты и гад, арлинт! Так бы и сказал, что для себя бережешь! Так нет же, всю челюсть своротил! — Голос собеседника Мирака звучал невнятно. А в конце фразы вообще раздался звук смачного плевка.

 — А тебе профилактика не помешает. — Голос Мирака так и сочился ядом. — Чтоб не вздумал у меня за спиной к ней лезть!

 — Слушай, так ты ж на дочке босса собрался женится? Или ты это не всерьез?

 — Одно другому не помешает. Все, закрыли тему. Кара моя, и точка!

 — Ладно, ладно! Не бесись. Не трону я твою сладкую девочку. И шефу не сдам. Но ты мне будешь должен!

 Мирак презрительно процедил в ответ:

 — Да кто б сомневался! Пошли, нужно разобраться с их капсулой, пока флагман не просек что к чему.

Послышались тяжелые шаги. И через пару секунд я, напрягая до предела слух, услышала, как свистнул воздух закрываемой двери. Но я все равно досчитала до ста. И только потом рискнула открыть глаза и осмотреться.

Я лежала на полу в тесном закутке, где обычно хранилось снаряжение для десантников. В Академии нам показывали такое помещение по видео, когда рассказывали в общих чертах про звездный флот. Правда, на записи комнатка была почти до самого потолка заставлена ящиками и контейнерами. И вот мне выпал сомнительный шанс увидеть все своими глазами. Сейчас же помещение пустовало. Если не считать меня и полусидящего в углу, бессознательного Старффа.

Я бросилась к командору на помощь. Ну как бросилась. Скорее, кряхтя поползла. Потому что от первой же попытки вскочить на ноги в глазах потемнело, и я вынужденно осела назад. Переждав головокружение, я осторожно, почти на четвереньках потянулась к киллу. На преодоление пары метров у меня ушло несколько минут. И в конце пути сердце норовило выскочить из груди через глотку, а пот заливал мне глаза. Но своей цели я достигла.

Кин полусидел в углу каморки, свесив темноволосую голову на грудь. Ощущение было такое, что его сюда небрежно свалили, как мешок опилок, да так и забыли. Я осторожно потрепала его по щеке:

 — Кин… командор, очнись.

Кожа килла была прохладной наощупь. Пульс на шее едва прощупывался. Командор никак не прореагировал на мой призыв. Я задумалась: познаний в медицине у меня не было никаких. Все, что я знала про болезни и ранения — это необходимость как можно скорее добраться до медицинской капсулы. На сколько я помнила, на штурмовиках стационарные не устанавливались. Считалось, что штурмовик может быстро и легко добраться до линейного корабля или базы. Так зачем занимать место огромным коробом? Горло сдавило отчаяние. Если командора не станет, я останусь одна среди предателей, без защиты. Сердце в груди больно кольнуло. Наверное, в предвкушении подобной перспективы.

Скрипнув зубами, я осторожно, по стеночке встала на ноги и покосилась на бессознательного командора:

 — Держись, Кин. Я попробую что-нибудь придумать. Как бы ты ни злился на Райнерро, от него все же была кое-какая польза. Он кое-чему меня обучил. Осталась сущая ерунда — добраться до пульта управления и уговорить Мирака и его подельника дать мне возможность связаться с «Силугой».

Из моего пересохшего горла вырвался такой хриплый, каркающий смешок, что мне самой стало страшно. И я поспешно закрыла рукой рот. Командор же остался просто безучастен.

Оглядев еще раз клетушку, в которой нас держали, я с сожалением вздохнула и ругнулась про себя. Кроме меня и Кина в комнате не было никого и ничего. А значит, придется выходить в коридор с пустыми руками. И уже там искать хоть какое-нибудь оружие. «Если нас вообще тут не заперли», мелькнула в голове первая здравая мысль. Но рука уже нажимала на кнопку «Открыть».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот сейчас и узнаем.

Голова вообще-то нам дана для того, чтобы мы ею думали. Хоть иногда, периодически. А не только делали прически и носили фуражки.

Дверь оказалась не заперта и легко поддалась моему усилию. И я, даже ни на секунду не задумываясь, сделала шаг в коридор. Зря. Потому что клетушка для хранения снаряжения находилась слева от входного шлюза. Буквально в паре метров от люка. А Мирак с напарником, как мне удалось подслушать, пошли «разбираться» с нашей капсулой. Стоило только мне открыть дверь и переступить порог, как на меня уставились две пары глаз — бирюзовые арлинтские и фасеточные, принадлежащие фарну. Сердце в груди споткнулось. Вот я идиотка!

 — Я в туалет хочу! — Ляпнула первое, что пришло мне в голову. Торопливо обругала себя еще большей идиоткой, но отступать было некуда. — Где у вас санблок?

Фарн скривился:

 — Потерпишь! — И ехидно добавил: — Говорят, женский мочевой пузырь больше по размеру, чем мужской. Вот и проверим.

Я задохнулась от этой наглости. Глаза непроизвольно расширились. Мысли заметались в голове, как перепуганные тараканы. Что делать? Что отвечать? Как будет правильно? Я перевела взгляд на Мирака. Арлинт стоял, напрягшись и вытянувшись в струну, и напряженно чего-то ожидал. А меня внезапно озарило: я ведь Мирака знаю? Знаю. Значит, должна считать, что нас спасли после аварии. А то, что засунули в какой-то закуток, то гражданским небольшой дебилизм простителен. Тем более, меня сильно током недавно ударило, голова еще плохо соображает…

 — Мирак, — я хмуро уставилась бывшему возлюбленному в глаза, — а что тут происходит? Я что, пленница? Почему я не могу посетить санблок?

Арлинт поджал тонкие губы:

 — Хайс, не перегибай. Ты мне что обещал? Кара — ксенолингвист, она неопасна.

В этом месте я сочла нужным ошарашенно вытаращить глаза:

 — Э?..

Надеюсь, получилось достаточно достоверно. Чертов арлинт хорошо меня знает.

Фарн скривился:

 — Ну смотри. Это под твою ответственность. Я б лучше запер ее к демонам. Не подохла бы часок, пока шеф до нас доберется.

Мирак ухватил меня за руку повыше локтя, разворачивая спиной ко входному люку, и буркнул напарнику:

 — Следи за своим болтливым языком. А то не я тебе буду должен, а наоборот. И до конца твоих дней.

С этими словами, не дожидаясь ответа от напарника, Мирак широкими шагами пошел прочь. Мне приходилось делать по два-три своих шага на один его, чтобы поспеть. Но, к счастью, коридор оказался коротким, и запыхаться я не успела. Через пять своих шагов Мирак нырнул в неприметную нишу и распахнул передо мною дверь в стандартный санблок с волновой очисткой:

 — Кара, — он придержал меня за руку и серьезно, тяжело посмотрел мне в глаза: — давай без глупостей. Я рядом.

От дурацкого вопроса героини-блондинки, который всегда бесил меня при просмотре фильмов, удержаться не получилось:

 — Мирак, а что происходит?

Лицо арлинта закаменело. Так всегда бывало, когда он не хотел мне ничего говорить. Так получилось и сейчас:

 — Все потом. Просто знай: ты в безопасности.

Ага. Я в безопасности. А Старфф? Я уже открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но Мирак действительно меня хорошо знал. Он просто не дал мне этого сделать, втолкнув в требуемую мною комнатку задумчивости и захлопнув за мною дверь. Хорошо хоть замок не запер. Это сделала я сама, с нескрываемым наслаждением слушая щелчок запираемого замка. Не то, чтобы я собиралась отсидеться тут до самого своего спасения, но время на «подумать» мне точно требовалось. И хотелось бы при этом быть уверенной, что меня не застигнут врасплох со спущенными штанами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})