Пропавшая экспедиция - Станислав Рем

История с блоками настолько захватила профессора, что он не желал бросать начатое дело на полдороге. Тем более на завтра была запланирована поездка на Граматуху. Именно по тем местам, по которым прошлась экспедиция академика Колодникова в 1968 году. Отказаться было выше сил Александра Васильевича. Но вот Ольга… Единственное препятствие, которое его сдерживало, была Ольга.

Стук в дверь привёл профессора в чувство.

— Да, входите.

Дверь распахнулась, на пороге появился декан геофака. Всё такой же суетливый и потный.

— Ты здесь? — Юрий Николаевич устало опустился на стул, с тоской посмотрел в окно. — Чёртова жара меня скоро убьёт. Я с чем к тебе: из десяти заказанных мной аудиторий за лето отремонтируют в лучшем случае пять. Я к чему: если что, дашь свои для заочников в первом семестре? Во вторую смену. А мы за осень добьём остальные.

— Без вопросов.

— Слава богу. А то уж не знал, к кому и сунуться. Тебя не было. С физматом у меня сам знаешь, какие отношения…

— Ездил в Хабаровск, — вяло отозвался Урманский.

— К вдове? Из-за этого… Дмитриева?

— Нет, — соврал, сам не зная почему, профессор. — Захотелось посмотреть дневники Колодникова. А её перед моим приездом ограбили. Представляешь?

— Неприятно, — выдохнул Ельцов. — Как Николаевна?

— Нормально.

— Это хорошо, что так, — декан поднялся со стула. — Передавай привет. Кстати, завтра у Иры Блинниковой день рождения…

— Меня не будет. — Урманский вытянул из портфеля портмоне, достал несколько денежных купюр. — На подарок.

— То есть как? — Ельцов деньги взял, но продолжал стоять на месте. — Ты что, хочешь Ирку обидеть?

— Передай мои самые наилучшие пожелания. — Александр Васильевич произносил слова тускло и бесцветно. — Но, честное слово, не могу. Завтра уезжаю. На Граматуху. По местам экспедиции Колодникова.

— Оно тебе надо? — Ельцов всплеснул руками. — Ты что, уже полностью решил плясать перед этим мальчишкой?

— Дело не в том…

— Именно в том! — Юрий Николаевич слегка повысил голос. — Впрочем, поступай как знаешь. Но поверь: всё это… — Он почему-то указал пальцем на небольшую статую Дон Кихота, стоявшую на столе заведующего кафедрой.

Дверь за Ельцовым захлопнулась.

Урманский налил из чайника холодной воды в стакан: вот и начались нарекания. А ведь ещё и до дому-то дойти не успел.

Щетинин аккуратно разложил перед собой распечатанные материалы, присланные из Москвы на скрытый электронный адрес.

Первая «посылка» от Вилена Ивановича. После чего СЧХ уткнулся в экран монитора и в третий раз перечитал сопроводительное письмо. Точнее, ту его часть, где генерал указал на то, что «Гюрза» в Амурской области действует на свой страх и риск. Никакого приказа из Министерства обороны или каких-либо иных структур руководители подразделения не получали. Зато восемнадцать контрактников (увидев цифру, подполковник, не сдержавшись, присвистнул), служащие одной части, в том числе и те, чьи фото СЧХ выслал дядьке, одновременно подали рапорт на отпуск. И… одновременно в него ушли.

Щетинин с силой потёр кончик носа пальцем: к выпивке, что ли? Ещё раз перечитал сообщение. «Что ж, — мысленно проговорил подполковник, — значит, с „Гюрзой“ можно не заморачиваться. Достаточно поставить в „неловкое положение“. Ребятки захотели срубить бабла на беспределе. Устроим им свой беспредел… Так, а что у нас по академику?»

Щетинин сунул в рот сигарету, прикурил, углубился в чтение материалов.

Листов оказалось семь. Отчёт Колодникова перед комиссией Академии наук о проделанной экспедиции 1968 года. Отчёт, до которого генерала Щетинина, не последнего человека в иерархии спецслужб, допустили только с третьей попытки. И то после звонка одного очень серьёзного человека.

Сергей принялся отыскивать в первую очередь те места, в которых упоминались злосчастные блоки, о которых говорил Рыбаков. Впрочем, увлёкшись, он стал читать всё подряд.

«…Обследовали поверхность сопки. Нами не было найдено ни единой вещицы, которую можно было бы связать с памятником. Мною было принято решение расширить поиски и уделить более пристальное внимание окрестностям поселения (если оно таковым являлось). Добраться до него можно было только с одной стороны — по узкой тропе. С других сторон сопка имеет либо отвесную скалу, либо настолько крутые склоны, что по ним почти невозможно подняться. Практически сопка неприступна, к тому же имеется ещё одно очень серьёзное неудобство для тех, кто захотел бы здесь поселиться, — отсутствие воды. Кто же тогда оставил после себя строгие ряды (!) пустых западин одинаковых размера и формы? Судя по количеству западин-жилищ, здесь могли разместиться несколько сотен человек. Но зачем? Заниматься земледелием на этом „пятачке“ невозможно, разводить животных — тоже. Приходим к выводу: здесь когда-то располагался военный лагерь каких-то племён. Кто это был — загадка!»

СЧХ бросил взгляд на часы: Рыбаков уже как два часа должен был прилететь. Наверняка сначала домой поехал, сукин сын. Совсем от рук отбился. Щетинин достал мобильный телефон и хотел было набрать номер майора, но передумал и снова принялся за чтение.

«…Подобные нуклеусы, а также техника обработки камня характерны для неандертальцев. Что подтверждает выводы директора Института археологии и этнографии, академика Вакуленко (1947 год) об открытии ранее неизвестной культуры на территории Приамурья, культуры эпохи неолита». Эта фраза академиком, судя по всему, специально вставлена в отчёт: основное направление исследований Колодникова — период позднего неолита. И без оного неолита в отчёте никак не обойтись.

А вот дальше. «…Выходы скалы не походили на затопленные каменные бруски. Однако нами открыт новый археологический памятник, причём значительно более древний. Долина водотока довольно широка…»

СЧХ сунул сигарету в рот, не глядя, прикурил. Мысли в голове начали наращивать обороты. Получалось, чёртовы обработанные гранитные блоки не имеют никакого отношения к скалам, что расположены на Граматухе. Тогда откуда их тащили? Щетинин вслух матюкнулся: «Из Египта, что ли?». Скорее всего и Колодников думал именно так. Потому и заинтересовался блоками, что они были не к месту. Как прыщ торчали на его пути. И ни одно прокрустово ложе не могло их «врезать» ни в одну официальную теорию. Вон даже академик в отчёте попытался «пристроить» бруски хоть куда-то. Ан ничего не выходило. Против всякой логики они валялись посреди тайги, в глубине материка, вдали от цивилизации.

Взгляд подполковника снова прошёлся по тексту. Ощущение, будто он что-то упустил. Итак, что мы проскочили? Тектоническая деятельность монолита, ключ Джуркан, нуклеус, наскальный рисунок… Точно! Вот оно! Рисунок, а под ним текст. Всего несколько слов. Несколько слов, специально завуалированных среди фраз для отчёта. Именно на них и споткнулся взгляд. Неужели это именно то?